АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Нет, - покачал головой Орлов-Чесменский, - на ангелов нам уповать не приходится. Но кое-что все-таки в наших руках. Государь, - граф повернулся к Пугачеву, - план, о котором я хочу говорить, довольно рискован, но он может удаться.
- Я слушаю тебя, Алексей Григорьевич, - согласно кивнул Пугачев.
- Дело в том, что несколько лет назад, когда моя супруга и ваша сестра Елизавета Кирилловна гостила при французском дворе, она была хорошо знакома и даже дружна с юным маркизом де Лафайетом. Полагаю, в память о былой дружбе. он согласится выслушать ее, если мы наделим Елизавету Кирилловну полномочиями парламентера.
- Да виданное ли дело, - усомнился кто-то из присутствующей казацкой старшины, - бабу послом отправлять?
- Цыть, дурья башка! - гневно шикнул Пугачев. - Сказал тоже, бабу! У ней в голове царский ум посажен, не то что у тебя, дырявый горшок из-под кулеша. Дело-то, может, Алексей Григорьевич, и доброе, да вот сомнение меня берет: война вокруг, как же ж мы Лизавету Кирилловну без надлежащего отряду-то пошлем. А ежели, скажем, отряд дадим, так тот же Лафайет может его за наш авангард принять. А там разберутся, не разберутся, а мертвых хоронить придется.
- Я думал над этим, государь. Почтеннейший бригадир Доманский сегодня уже упоминал, что в отряде Лафайета служит такой известный герой Польши, как генерал Пулавский. Там же, насколько мне известно, воюет и капитан Тадеуш Костюшко, с которым, если не ошибаюсь, Михал в родстве. Да и не они одни.
- О да-да, - отважный шляхтич гордо расправил плечи, - много славных сынов Польши сражаются за свободу этой земли.
- С обеих сторон, - добавил Орлов-Чесменский. - Об этом я и говорю. Пан Михал водит свою бригаду в атаку под алым стягом с белым орлом. Это знамя дорого сердцу каждого поляка. Так что вряд ли его могут спутать с каким-нибудь другим.
- Ну, положим, пошлем мы навстречу маркизу бригаду Доманского. Хорошо, коли они поладят. А коли нет? Риск велик. Да и согласится ли моя дорогая сестра ехать к старому знакомцу?
- Это ее план, ваше величество, - поклонился Алексей Орлов.
- Ну что ж, - Пугачев в задумчивости погладил бороду, - значит, так тому и быть. Михал, вели седлать коней.
- Постойте-постойте-постойте, - вмешался в совещание Лис. - Я шось не понял, я тут начальник штаба или уже шо?! Кого-то куда-то отправляют - бригада налево, бригада направо! Ежели бы я щас с гостинцем не подоспел, почитай, до конца недели на всю эту шляхетскую ораву еще б пайки выписывал. А это ж, ежели перемножить количество голов на количество сабель...
- Погоди, Лис, - одернул я своего напарника. - Генерал Закревский хотел сказать, что только что нам удалось задержать представителя английского командования, который пытался скрытно пробраться в город с тайным посланием к американскому Конгрессу.
- Вот оно как, - нахмурился "император". - О чем же таком Конгресс с англичанами переписывается? Ну-ка, волоките сюда вашу добычу, посмотрим, что за птица.
- Да птица-то знакомая, - махнул рукой Лис. - Полковник Эшли Сазерленд из штаба Корнуоллиса. - Генерал-аншеф сделал знак казакам ввести пленника. Полковник со связанными за спиной руками вышагивал гордо, демонстрируя свою отменную военную выправку.
- Я английский офицер, - начал он, оглядывая собравшихся, - и требую, чтобы со мной обращались согласно моему званию.
- Тише, Эшли, не шуми. Мы же договорились, что ты почтальон. Ты уж выбери, либо ты шпионский полковник, тогда мы возвращаемся к дереву и начинаем все сызнова, либо ты почтальон, тогда кончай базлать и давай пакет.
Очевидно, выбор полковником был сделан много раньше, поскольку, не заставляя себя упрашивать, он проговорил, стараясь придать лицу выражение благородного негодования:
- Снимите камзол и распорите подкладку под левым карманом.
Казаки не заставили себя упрашивать, и вскоре в моих руках оказался любопытнейший документ, подписанный генералом Гоу, Корнуоллисом и представителем короля в колониях графом Данмором.
"Господам Глену, Робертсу, Лоуэлу и Клеймору, - гласило письмо. - После переговоров, проведенных в Лондоне господином Карстеном, облаченным вами соответствующими полномочиями, договаривающиеся стороны пришли к следующим соглашениям.
Первое: английские колонии в Новом Свете продолжают впредь именоваться Североамериканскими Соединенными Штатами и управляться Конгрессом, впредь более не именующимся колониальным.
Второе: Конгресс, действуя согласно мандату, выданному английским правительством, назначает и собирает через формируемые им соответствующие органы пошлины, налоги и иные сборы, из которых далее выплачивает в королевскую казну оговоренный единый налог.
Третье: Конгресс распускает так называемую Освободительную армию и впредь имеет лишь отряды полиции, но не более тысячи человек на один штат. Офицеры и командиры данных полицейских сил обязательно проходят действительную военную службу в Англии и только после этого могут назначаться на командные должности..."
Письмо содержало еще двадцать четыре пункта подобного рода, и каждый из этих пунктов был траурным цветочком на скорбную могилу американской независимости. Впрочем, имея хорошо подвешенный язык, подобный документ вполне можно было выдать за глобальную победу в нелегкой борьбе и, полив вышеупомянутые цветочки крокодиловыми слезами о многочисленных жертвах, собрать впоследствии изрядный урожай золотых ягодок с дальнейшим размещением их в банках. Под проценты. Заканчивался же этот дипломатический опус тирадой, вызвавшей бурное веселье в пугачевском штабе.
"В случае, если данное соглашение будет ратифицировано Конгрессом, английское командование берет на себя обязательство дальнейшей охраны Конгресса и всех организованных им служб. В то время как Форин Офис по повелению его величества Георга III готов оказать всемерное дипломатическое давление на императрицу России Екатерину II с целью добиться отзыва армии князя Заволжского, именующего себя императором Петром III, обратно в Россию".
При этих словах гомерический хохот потряс дом, в котором размещался пугачевский штаб. Веселее всего, наверное, было нам с Лисом, живо представлявшим себе, как очередной самозваный супруг императрицы Екатерины пытается оказать на нее какое-либо давление.
Полковник Сазерленд выглядел глубоко оскорбленным столь явным проявлением непочтения к доставляемому им перлу британской тайной дипломатии. Он попытался было протестовать, что-то требовать, но утирающий выступившие от хохота на глазах слезы Пугачев только махнул казакам:
- Уведите его. Да накормите. Небось проголодался. А письмо, - начал Емельян Иванович, наконец успокаиваясь, - пусть Лизавета маркизу свезет. Самое ему время полюбоваться, как здешние бояре за волю ратуют,
- Государь, - сказал Лис, хитро прищуриваясь. - Оно бы, конечно, и верно Лафайету весточку свезти, да только нехорошо как-то выходит. Вез себе почтарь, вез письмецо заветное, а мы его хап, и переняли. Мы ж, чай, не разбойники какие.
- Вот любишь ты, Закревский, издали начинать, - мягко пожурил своего начальника штаба Пугачев. - Ну, давай уж, говори, чего удумал?
- Я вот что мыслю, - не спеша произнес Лис, - пакет тот надо в Питтсбург доставить. Да попросить, чтобы генерал Вашингтон письмецо в Конгресс передал. Он, болезный, видать, еще не знает, что его думские дядьки распускать решили. Вот, поди, обрадуется!
- Что ж, - усмехнулся Пугачев. - Хитро придумано; Вряд ли генералу таковые известия радости доставят. Ну а с маркизом тогда как?
- Ну и маркиза не обидим, - лукаво усмехнулся Лис. - Ежели мы, скажем, попросим вашего лейб-лекаря копию с того документа снять, то, поди, и сами Гоу с Корнуоллисом передерутся, какое письмо настоящее, а какое с него списано. Правда ведь, ваше сиятельство?
Калиостро, как обычно сидевший безучастно в углу со своим неразлучным бушмейстером, гневно вспыхнул.
- Ну ваше сиятельство, - заворковал Лис, присаживаясь рядом, - ну Джузеппе Бальзамович, ну пожалуйста. Для благого дела ведь. Ну такой талант в землю зарываете. Вы ж только подумайте, сколько мы этим листком человеческих жизней спасти можем.
- Хорошо, - обреченно вздохнул великий магистр. - Сейчас и больше никогда.
- Добре, - кивнул Пугачев, внимательно слушавший лисовские увещевания живого бога индейских племен. - С письмом ты лихо уладил. Только вот кто в город пойдет?
- А я и пойду, ваше величество. Кому ж еще? Чтоб с Вашингтоном разговоры разговаривать, не пацан какой нужен, а человек весомый, достойный, в чинах. Ну, одним словом, я. - Закревский попытался гордо напыжиться, что, впрочем, ему мало удалось.
- Парламентером пойдешь, с белым флагом? - осведомился "император".
- С белым флагом меня, поди, сразу в Конгресс сведут. На кой ляд мне такая честь? Я с маркитантами поеду. Утром завтра выеду, а к вечеру обратно вернусь.
- Не верю я здешним купчишкам, - вздохнул Емельян Иванович, - Они за грош блоху в поле загоняют.
- Так это ж или дождик, или снег, или будет, или нет. Сейчас издаля много фургонов идет, каждый день новые прибывают. Снарядим свой возок, возьму себе кучера из американеров, переоденусь, усы-бороду сбрею. Авось и не узнают.
- Усы и бороду брить не надо, - произнес из своего угла Калиостро, - светлые пятна останутся. Их следует подстричь и завить на голландский манер. А кроме того, я дам вам снадобье, и ваши волосы приобретут изумительно рыжий цвет. Я думаю, он будет вам к лицу, господин... Закревский.
- Конечно, - не смущаясь ни на секунду, выпалил Лис. - Но мне всегда нравился мой естественный, черно-бурый.
***
До работы в Институте мне не приходилось бывать в Питтсбурге. Все, что мне посчастливилось услышать об этом городе, сводилось к наличию в нем предприятий металлообрабатывающей и горнодобывающей промышленности. Население его и в наше-то время не поражает величиной, а уж-в последней четверти XVIII века и подавно обеспечивало этой временной американской столице незавидную роль захолустья, пусть даже и самого крупного захолустья в этих местах.
Если наскоро возведенные укрепления с некоторой натяжкой и позволяли именовать Питтсбург крепостью, то, глядя на местные архитектурные достопримечательности, необходимо было обладать обостренной фантазией, чтобы величать этот город центром государственной власти. Двух-, трехэтажные домишки, считавшиеся здесь символом невероятной роскоши и едва ли не главным атрибутом его городского статуса, теснились друг возле друга на нескольких главных улицах, радиально расходившихся от ратушной площади. Чуть дальше от центра "высотки" сменялись скромными одноэтажными постройками, а те и вовсе лачугами, сбитыми чуть ли не из ящиков. То же можно было сказать и о дорогах. Точнее, о дороге, поскольку, строго говоря, на этот титул пока что могла претендовать лишь одна замощенная брусчаткой тропа. Сейчас по ней катились фургоны с продовольствием, и я в подзорную трубу разглядывал один из них, внешне ничем не выделяющейся среди таких же фермерских повозок. В нем рядом с возницей сидел Лис, напевая:
Забей заряд и ставьте фитиля,
Купчина лезет прямо на рожон,
За тесаки, ребята, помолясь,
Ведь с нами бог и штурман дядя Джон.
Все ближе и ближе были посты городской стражи.
- Лис, - вызвал я напарника, - включи картинку.
- Да завсегда пожалуйста. Капитан, давай еще раз повторим адрес Вашингтона. Улица Литейная, шесть. Правильно?
- Не правильно. Не шесть, а шестой дом от начала улицы. Там еще салун и какие-то склады. Тебя интересует дом Уолтера Блейдсмита, хозяина оружейных мастерских.
- Да, да, я помню. Вторая улица справа от ратуши. Над воротами должен висеть флаг с гербом Вашингтона: в белом поле вдоль красная лыжня, а над ней три красные звездочки, как на армянском коньяке. Кстати, капитан, а почему три, а не пять?
- Лис, потому что три. Геральдика - это наука. В ней практически все имеет смысл. Например, те червленые пояса в серебряном поле, которые ты обозвал лыжней, вполне могут означать, что предок Вашингтона, получивший этот герб, доблестно участвовал в двух кровопролитных сражениях, в которых и сам был ранен...
- Ага, а три звездочки вместо пяти означают, что ему не хватило выдержки.
Я обреченно вздохнул. Объяснять моему другу высокий язык геральдики было так же уместно, как обучать пингвинов классическому балету.
- Что везете? - Дежурный сержант городской стражи ленивым взором окинул очередную повозку, въезжавшую в город, и, скользнув взглядом по сидящим на козлах "фермерам", засунул голову внутрь фургона. - Что в бочках?
- Вино, господин офицер, - бойко отозвался Лис. - Вино и виски.
Один из солдат караула запрыгнул в фургон, постучал костяшками пальцев по бочке, словно проверяя, полна ли она, обстучал соседние пузатые емкости, а затем спрыгнул на землю, давая понять своему командиру, что все в порядке.
- Проезжайте, - кивнул сержант, теряя интерес к лисовской повозке.
***
Воистину, это была очень странная осада. Сколько раз Григорий Орлов и другие военачальники убеждали Пугачева, что привыкшие к ежедневным поставкам продовольствия континен-талы проверяют караван более чем поверхностно и что, пользуясь этим, мы можем ввести в город произвольно большое количество солдат и взять его практически без боя. Емельян Иванович лишь отрицательно качал головой, отвергая идею Троянского коня: "Нет, это нам не годится". Ему говорили, что армия, пусть и втридорога, перекупает продовольствие у жителей, что осада может затянуться бог знает насколько, но он лишь загадочно улыбался, поглаживая бороду: "А че спешить? Во всяком деле ум нужен. И Господь землю за семь дней создал, а не так, чтоб дунул, плюнул и нате, живите".
Крепость можно было взять голыми руками, но ее никто не брал. Более всех, пожалуй, была удивлена делегация "лучших" людей города, тайно прибывшая к Пугачеву с предложением сдать Питтсбург. "Отчего же, - встревожился император, - нешто голодно? Али хвори какие одолели? Так я вам и лекарей пришлю". - "Но ведь, ваше величество, - недоумевали горожане. - Вы же осадили наш город, значит, вы хотите его взять". - "Экие беспутные, - вздыхал Пугачев. - Хотел бы взять, нешто б не взял? Я вот жду, когда ж до бояр ваших дойдет, что супротив меня воевать все равно, что себя же самого по заднице вожжами охаживать. Ворочайтесь, люди добрые, в город да расскажите там, что Русь Заморская, как у нас ее зовут, или же Америка, как вы ее кличете, нам всем страна родная. И делить ее я не позволю, сколько сил хватит. А уж коли сказал я, что здесь всем воля будет, значит, так тому и быть".
С той поры каждое утро конгрессменов начиналось с возмущенных воплей толпы под окнами. Народ требовал сложить оружие. Отцы нации, сжав зубы, старались не слышать этих криков.
***
Ратушная площадь была полна народу. Как обычно, в этот час сюда стекались горожане, спешившие купить или обменять продукты на ножи, лопаты, ружья, мотыги, в общем, на то, чем был богат Питтсбург. Лис огляделся, соскочил с фургона и, подхватив на плечо крутобокий бочонок с вином, двинулся в сторону второй от ратуши улицы.
- Рассту-упись! Рассту-упись! - протяжно командовал он жителям, торговавшимся у возов.
- Куда? - едва глядя на него, дежурно спросил один из полицейских, поддерживавших порядок на площади, заметивший проламывающегося сквозь толпу рыжего верзилу.
- Вино для генерала Вашингтона, - гордо отчеканил Лис. - Прекрасное божоле от Франклина Делано Рузвельта.
- А-а, - понимающе кивнул полисмен, очевидно, принявший Ф. Д. Р. за знаменитого за пределами Пенсильвании виноторговца. - Ну, тогда неси.
Мой друг не заставил себя упрашивать. Он выбрался на Литейную улицу и, лавируя против течения людского потока, принялся отыскивать дом оружейника Блейдсмита, украшенный флагом с красной "лыжней".
- Вон он, вон! Рыжий, с бочонком! - закричал кто-то, и тяжелые солдатские сапоги загрохотали по натоптанной дороге за лисовской спиной. - Держи его!
- Капитан, похоже, у нас проблемы. Ну что, делаем ставки, кто раньше добежит до во-он того дома. Хотя а чего, собственно говоря, я буду бегать? Сейчас мы с ними игранем в интересную игру "хто кого зъисть". - Лис пошел дальше по улице, напевая лихой мотив старой пиратской песни:
На рею, фьютъ,
Виси и не тужи...
Прерывистое дыхание преследователей стало, что называется, жечь затылок, когда до шестого дома на Литейной улице оставалось буквально шагов двадцать.
- Три человека, - резюмировал услышанное дыхание мой напарник. - С весьма посредственной "физухой".
Поведав мне это, он резко развернулся, как канадский лесоруб, состязающийся в национальном виде спорта "метание бревна", и запустил в голову ближайшего преследователя свою булькающую ношу. Пузатый бочонок летает хуже, чем ровное бревно, да в общем-то Лис и не ставил перед собой задачу побить рекорд дальности броска в этом специфическом виде спорта. Пущенный им снаряд поразил цель, и вино, вот уж действительно, ударило в голову начальника патруля.
Второй патрульный, ошалело взглянув на дичь, ставшую вдруг охотником, выкинул вперед руки с ружьем, пытаясь достать Лиса штыком. Но поразить моего друга подобным манером можно было, лишь застав его глубоко спящим. Сейчас же он был явно в приподнятом настроении и потому, перехватив ружье противника, резко дернул его на себя, а затем вверх, со всего маху прикладывая ружейный ствол к носу атакующего. Бедолага взвыл, выпуская оружие и закрывая ладонями то, что не следовало совать, куда не просят. Третьему континенталу удалось спастись бегством. Но с другого конца улицы, очевидно, привлеченная шумом, на помощь пострадавшим сотоварищам неслась уже группа поддержки этак в полторы дюжины солдат и полицейских, оглашая округу отнюдь лл, не криками восторга.
- Капитан, а вот теперь действительно пора стартовать.
Ставка Вашингтона была уже совсем близко. Одним движением перемахнув невысокий заборчик, Лис в три прыжка пересек ухоженный двор и на самом крыльце столкнулся с выскочившим на шум дворецким.
- В чем дело? Кто вы такой? - попытался было остановить его слуга.
- Молчи, старик. - Лис схватил дворецкого за грудки. - Красные в городе.
- Что? Англичане? Откуда?! - всполошился американец.
- Хуже. Беги на конюшню, вели седлать коней!
- Слушаюсь, сэр! - выпалил домоправитель, усиленно пытаясь сообразить, с чего бы это вдруг рыжий голландец командует здесь, как будто так и надо. Но пока он обдумывал это. Лис уже был в доме на лестнице.
- Где? Где Вашингтон? Скорее! - Ниагарским водопадом обрушивался Лис на выскочивших из комнат адъютантов и ординарцев главнокомандующего.
- На втором этаже в библиотеке, - машинально ответил один из них.
- Да что стряслось-то? - недоумевая, спросил другой.
- Вы что, ополоумели? Красные в городе! - возмущенно выпалил Лис, решительно расталкивая офицеров свиты и взлетая вверх по лестнице. - Но и это еще не самое страшное, - заговорщицким тоном произнес мой напарник, оказавшись на площадке второго этажа и не давая оппонентам опомниться. - Я проскакал двести миль. Командующий должен это знать! Клинтон сознался в связи с Моникой Левински, и это в корне меняет расстановку сил. - Он решительным жестом распахнул дверь в библиотеку. - Бедная, бедная Хилари!
Вашингтон сидел за столом, листая положенную поверх развернутых карт книгу.
- Привет. Шо читаем? - поздоровался Лис, плотно закрывая за собой двери и прикидывая, чем можно хотя бы временно обезопасить себя от несанкционированных вторжений.
- Гай Юлий Цезарь, "Записки о галльской войне", - отрываясь от чтения, произнес полководец. - А-а... Собственно говоря, кто вы такой? - Вашингтон поднялся из-за стола.
- А вы как думаете? - Лис подскочил к висевшему на стене щиту с перекрещенными за ним алебардами и потянул одну из них на себя. Заметив этот жест, Вашингтон схватился за шпагу. - Сэр, я вас очень прошу, не надо делать резких движений, - кинул через плечо Лис. - Меня тут чуть не изрубили в куски, пока я до вас добрался! Нам надо поговорить с глазу на глаз, и я не хочу, чтобы нам мешали. - Он наконец освободил алебарду из-за щита и сунул ее в дверные ручки наподобие засова. - Сэр, а теперь позвольте представиться. Я генерал-аншеф Закревский, начальник штаба государя Петра III.
- Кто? - переспросил ошарашенный столь нежданным визитом американец.
- Повторяю еще раз, я генерал-аншеф Закревский, начальник штаба государя Петра III.
Дверь в библиотеку затряслась.
- Ну, вот видите, - прокомментировал Лис, - я же говорил. Предвидение вообще весьма полезная штука для полководца.
- Ломайте дверь! - доносилось с лестничной площадки. - Он взял в плен командующего!
Вашингтон усмехнулся, не спеша обошел Лиса и, вытащив алебарду, аккуратно прислонил ее к дверному косяку.
- Ну как думаешь, капитан, сдаст? Не сдаст? - не спуская глаз с входа в библиотеку, хмыкнул Лис.
- Сейчас увидим. Во всяком случае, если сдаст, не волнуйся, через полчаса мы возьмем Питтсбург. Это я тебе обещаю.
- Господа, - произнес Вашингтон, открывая дверь, - повода для беспокойства нет. Как видите, я свободен.
- Но... он напал на наш патруль! - сообщил командующему кто-то по ту сторону дверей.
- Мы со всем разберемся. Я и генерал Закревский выйдем через несколько минут. Будьте любезны подождать нас внизу. - Вашингтон закрыл дверь и повернулся к Лису. - Господин генерал, я не знаю, зачем вы сюда пришли. Но поскольку вы прибыли не обычным способом с белым флагом в качестве парламентера, полагаю, вы желаете вести со мной какие-то тайные переговоры. Заявляю вам официально - это исключено.
Договариваться о чем-либо с противником, пусть даже столь благородным противником, как император Петр III, я буду лишь в присутствии Конгресса. Право, не ожидал, что вы осмелитесь прийти ко мне. Разве пример Гейтса вас ничему не научил? Итак, выбирайте: либо сейчас мы идем в Конгресс и то, что вы желаете сказать мне, скажете там; либо вы останетесь в Питтсбурге в качестве военнопленного, и все, что я могу обещать, это обменять вас на любого американского солдата или офицера, которого предложит мне ваш государь.
- Н-да, выбор невелик. Что ж, в Конгресс так в Конгресс. Вот только если господин генерал сочтет возможным, у меня к вам есть один вопрос и одна малюсенькая просьба.
Вашингтон внимательно посмотрел на Лиса.
- Что ж, хорошо. Однако, надеюсь, вы не будете возражать, если я вызову адъютантов, чтобы они были свидетелями нашей беседы.
- Пожалуйста-пожалуйста. Я даже не стану возражать, если вы созовете сюда весь свой штаб. Так оно было бы даже лучше.
- Ну что ж, как пожелаете. - Вашингтон вызвал одного из своих адъютантов. - Собери всех имеющихся в штабе офицеров.
- Слушаюсь, сэр! - козырнул тот и отправился выполнять приказание.
Экстренное собрание штаба состоялось минут через двадцать.
- Господин главнокомандующий, - не обращая внимания на удивленные взгляды собравшихся, обратился Лис, - я хотел бы знать, за что арестован генерал Гейтс.
- Комиссия Конгресса, обсуждавшая вопрос об аресте, пришла к выводу, что генерал Уильям Горацио Гейтс повинен в измене. Вначале он, получив от вас взятку золотом, пропустил армию императора Петра III через Потомок, потом же и вовсе перешел на вашу сторону. Вы удовлетворены?
- Вполне. Позвольте еще один небольшой вопрос, который является как бы продолжением первого.
- Хорошо, - кивнул Вашингтон.
- Были ли в данной комиссии господа Глен, Роберте, Лоуэл и Клеймор?
- Эдвард Клеймор возглавлял комиссию Конгресса.
- Даже так? Великолепно. - Лис вытащил из кармана знакомый мне листок бумаги. - Тогда самое время перейти к просьбе. Вот это письмо мы вчера перехватили у английского полковника Эшли Сазерленда, пытавшегося скрытно проникнуть в Питтсбург. Я прошу вас, прочтите его вслух, а дальше мы с вами отправимся в Конгресс для того, чтобы передать это послание упомянутым в нем господам. - Лис протянул бумагу Вашингтону,
Командующий взял ее и начал читать. Чем дальше он читал, тем тише становилось в комнате. Но когда отзвучала последняя фраза, штаб взорвался эмоциями, как спавший вулкан.
- Не может быть! Это подлог! Чем вы докажете? - неслось со всех сторон.
- Нет, - сокрушенно покачал головой Вашингтон. - Это рука Toy. Я узнаю ее. И подписи... Это действительно подписи Гоу, Корнуоллиса и Данмора. Письмо подлинно.
- Я бы не стал на этом так настаивать, - прокомментировал лично мне слова американца Лис. - Я так и не смог понять, какое писал Гоу, а какое Калиостро.
- Милорд Вальдар, - в мою каморку негромко постучал верный, как тень, Редферн. - Вас государь в штаб просит.
- Что-то случилось? - Я поднялся, чтобы идти к Пугачеву.
- Да нет, все в порядке. Салават Юлаев прибывает. Ржевский уже примчался. С ним пожилой индеец из могикан. Чингачгук звать. Все твердит, что наконец-то его день настал. Говорят, лучший проводник во всей округе. Государь велит вам, пока генерал Закревский отсутствует, исполнять обязанности начальника штаба и, стало быть, озаботиться расквартированием подходящих войск.
- Хорошо, - кивнул я, цепляя саблю к поясу. - Готовь коней.
- Слушаюсь, милорд.
- Да, вот что еще. Ты в штабе был, не слышал, Лафайета там еще не видать?
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 [ 29 ] 30
|
|