судорогах люди, чьи кольчуги, разлетевшись в один миг на тысячи лопнувших
колец, подставили свою плоть под незримое продолжение меча Дотанагелы.
Авор с Вербелиной, следуя строжайшему приказу Дотанагелы, продолжали
прятаться в каютах.
секирой (родной сестрою тех, что украшали жетоны офицеров Свода
Равновесия), вступили на борт "Призрака" первыми.
ударами вдребезги, как перезревшие "бешеные огурцы". - Я иду, змеиная
кровь!
четвереньки так, будто был кошкой, а не двуногим человеком. Меч описал
полукружие над его головой. Странные были замашки у этого Знахаря, очень
странные. А когда в его руках Эгин заметил длинный каменный нож вместо
привычного меча или алебарды, он окончательно понял, какая невиданная
банда бежала из Пиннарина солнечным днем месяца Алидам.
что обычные мечи раскалывались при встрече с его незатупимой кромкой,
потому что тяжелый двойной панцирь с треском раскрылся под ударом Знахаря,
потому что незадачливый офицер Опоры Единства, пытавшийся достать Знахаря
алебардой, спустя мгновение остался с бесполезным обрубком древка в руках,
а Знахарь, совершив свой очередной кошачий прыжок, подкатился ему под ноги
и распорол несчастному пах.
пар-арценц был бос. Воздух над его головой дрожал и переливался, как над
раскаленной плитой. "Расплавится, ох, расплавится", - подумал Эгин,
стараясь заглушить священный трепет, которым помимо воли наполнялось все
его существо при виде этого небывалого сражения.
истины. Князя - возможно. Истины - едва ли. Разве только истина их
заключается в том, чтобы, искореняя магию, самим напитываться ею. Так
белая промокательная бумага, вбирая чернила, становится черной, как смоль.
Жерло Серебряной Чистоты... Изумрудный Трепет... Они, эрм- и рах-саванны,
со всего Варана и со всего Круга Земель несут таинственные рукописи,
разыскивают вещи и людей, причастных к Изменениям. Они сдают все это своим
начальникам, а те отправляют скверну в Жерло Серебряной Чистоты... Да уж,
как же! Мусор, только мусор попадает в Жерло. Приворотные перстни, глупые
апокрифы по Элиену и Урайну, подметные списки аютских любовных искусств.
Да, еще мелкие должностные преступники. Вот в этом Эгин не сомневался. При
вступлении в ряды офицеров им всем показывали Жерло Серебряной Чистоты в
действии.
впрочем, закопченного до непроглядной черноты. Озеро ослепительно белого
клокочущего расплава - не серебра, нет - а если и серебра, то явно
Хуммерова. Кто и чем питает его неугасимый яростный жар? О, об этом
ведомо, быть может, одному лишь гнорру.
преступивший черту меж должным и непозволительным путем сочетания с двумя
девственницами единовременно, приговаривается к испепе-лению и вечному
проклятию". Ужас в глазах приговоренного. Короткий вопль. Аррумы Опоры
Единства, произносящие страшные слова, от которых, кажется, барабанные
перепонки вот-вот изойдут кровавым потом... Эгин был готов заплатить
многое, чтобы увидеть, как исчезает в Жерле Серебряной Чистоты хоть
что-нибудь стоящее. Ну, меч Норо оке Шина, например...
кровопролитии, но рассудок пребывал сейчас очень, очень далеко. В
Пиннарине, в прошлом. И почему его тело отлетело куда-то назад,
отброшенное могучей рукой, он понял только, когда на том месте, где он
стоял, упала, рассыпая уголья, прогоревшая рея.
вообще! - гаркнул над ним Дотанагела. И неожиданно вскрикнул, словно
ужаленный пчелой ребенок. Именно ребенок. В мире что-то изменилось. Что?
не более чем аррумом и многого противопоставить мощи пар-арценца Опоры
Писаний не мог. Поэтому, когда только Дотанагела ступил на палубу его
корабля, он, как и положено истинной крысе-людоеду с кровью змеи и сердцем
спрута, поспешил укрыться от недремлющего ока Дотана-гелы во чреве
кормовой надстройки.
однопрозрачное оконце из того измененного стекла, из какого были сотворены
двери в туннелях Свода Равновесия. Наблюдать - и неспешно, с расстановкой
подготавливать к схватке свой боевой бич и "крылатую иглу". Когда он
увидел, что Дотанагела несколько увлекся собственным мнимым всемогуществом
и колеблющийся столб воздуха над его головой едва заметно темнеет, выдавая
слабость пар-арценца, Норгван покинул свое убежище. Даже крыса-людоед не
столь глупа, чтобы, сложив лапы, спокойно дожидаться прихода крысоловов в
собственной норе.
торчала игла с хвостом из разноцветных лоскутков. Эгин, все еще сидевший в
глупой позе на палубе, первым заметил Норгвана.
"Зерцала Огня" вмиг было оплетено звенящей сталью. От сильного рывка воин
упал на колени, и меч Норгвана положил конец его страданиям. Обрубленная
голова была отброшена носком его сандалии прочь, бич освобожден, а сам
Норгван, облаченный в позлащенные доспехи во вкусе ре-тарских
стердогастов, шагнул навстречу Дотанагеле.
плеча "крылатую иглу", но она, распустив в его плоти жестокие крючки, не
выходила. Дотанагела упал на колени. Знахарь был далеко и не видел
происходящего. Самеллан, чья секира то и дело взлетала над головами в
свалке по противоположному борту, ничем помочь не мог. И Эган, и Иланаф
могли противопоставить чересчур подвижному для неодухотворенного предмета
бичу в руках Норгвана лишь свои обычные мечи, придуманные для честных
воинов, а не для Хуммеровых наперсников.
одолеть всех и вся на этом проклятом "Зерцале Огня". Но он знал, что
предателю пар-арценцу не жить. Равно как и тем двум молокососам из банды
изменников, которые завороженно наблюдают за его приближением. И Норгван
был горд своей службой князю и истине.
башенке "Зерцала" с неприятным, словно траченным огненной молью лицом,
который понял все. И "молния Аюта" по правому борту, довернутая на
"крапчатого спрута" и ноль, смиренно дожидалась своего часа. С
исчислителем не было Са-меллана, а без его слов и магических игл ядро
"молнии" означало не более, чем просто кусок железа. Впрочем, с сорока
шагов и этого было достаточно. Норгван сделал еще один шаг. Исчислитель
затаил дыхание.
Самеллан, его руки были запятнаны кровью до локтей, двусторонняясекира
жестоко иззубрена.
"Сумеречного Призрака" были усеяны телами погибших. Среди них было и
двадцать девять воинов с "Зерцала Огня".
опершись на древко трофейной алебарды, ошалело таращился на все еще теплые
золотистые обломки панциря Норгвана.
офицеров Опоры Единства. - Вот ваш Норгван, досточтимый гиазир Самеллан.
был заляпан какими-то нелицеприятными кровавыми сгустками, но едва ли был
сейчас на палубе "Сумеречного Призрака" человек, способный изобразить
что-либо, напоминающее брезгливую гримасу.
Оторву голову исчислителю.
"крылатую иглу", которую он наконец-то смог извлечь из плеча Дотанагелы.
Знахарь, сверля капитана пристальным взглядом, - пар-арценц был бы сейчас
мертв. И вместе с ним было бы мертво все наше дело. Так что потрудитесь
оставить свою мстительность при себе. Она вам еще пригодится в будущем. А
исчислителя я бы рекомендовал представить к нагрудному отличительному
знаку. Вот только непонятно к какому. Явно не к варанскому, - закончил
Знахарь уже в своей привычной шутливой манере.
предводительством Иланафа рылись в трюмах на предмет чего-нибудь
интересного. Интересного не сыскалось. Бич Норгвана долго разглядывал
Знахарь, а потом, пробормотав какое-то проклятие, вышвырнул прочь в волны
моря Фахо. "Дрянь, -прокомментировал он свое действие, - лучше с ним не
Трубников Александр
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Орлов Алекс