Чтение 29–й страницы книги ~Кононов Варвар~

пронзительный ветер. Это чувство было таким внезапным и острым,
что он содрогнулся и покачал головой. Потерять частицу сущности в
миллионной человеческой толпе, разыскивать ее годами, зная, что
за этой толпой другие, миллиардные, в которых потерянное сгинет,
как золотая монетка в Марианской впадине... Трагичная судьба!

"Что ты предлагаешь?" - наконец мрачно осведомился Трикси.

- Я пораскинул своим трехпроцентным умишком и думаю, что
тип, поймавший твой инклин, как-то отличается от нормы. Я ведь
отличаюсь! - Ким небрежно поиграл кувалдой. - Пока ты в моем
сознании, я, точно робот-трансформер, неуязвим и непобедим! Ты
говорил, что инклин не просто сборщик информации, но может
помогать носителю, содействовать его успехам... Значит, нужно
отыскать везунчика! Такого, кому поперло год назад! Первым делом
просмотреть газеты - может, объявился новый экстрасенс? Телепат,
святой или целитель... Или кто-то исцелился сам... был паралитик,
а теперь кидает молот и рекорды бьет... Или, скажем, у чиновника
проснулась совесть, и он отдал свой особняк слепым детишкам. Дело
неслыханное и потому...

"...заметное, - промолвил Трикси. - С этим я согласен! Но
симбиоз между инклином и носителем возможен лишь при сознательном
контакте, чему мешает ваша ментальная невосприимчивость. Поверь,
я изучил этот вопрос! Я пересаживал свои инклины с близкой
дистанции и наблюдал реакцию людей. Она была неоднозначной и
временами очень странной".

- А поконкретнее?

"Можно и поконкретнее. Так вот, одни инклин не замечают, и
поведение их не меняется, другие испытывают дискомфорт различной
степени, от беспокойства до сильного стресса. Есть такие, что
временно сходят с ума... У третьих, в очень немногих случаях,
вдруг пробуждается редкий талант, заложенный природой:
эйдетическая память, дар гипноза, электромагнитная ориентация.
Эффект, конечно, обратим - все исчезает с эвакуацией инклина. -
Сделав паузу, Трикси пояснил: - Это определяется психологическим
типом носителя, его способностью воспринимать инклин на
подсознательном уровне. Люди разные, понимаешь?"

- Разные, - согласился Ким. - Отсюда вывод: ты проводил свои
опыты на финнах, а у нас другая ментальность, и потому реакции
будут другими. Ты слышал поговорку: что русскому благо, то немцу
смерть?

"И что это значит?"

- Возможность подчинения инклина. Представь, что
человек-носитель возобладает над ним подсознательно, не ощущая
его присутствия и считая, что в нем проснулся естественный дар -
тот самый, заложенный природой... Как тебе этот вариант?

"Он мне совсем не нравится, - без промедления откликнулся
пришелец. - Не нравится, но исключить его я не могу. Ваш мир
такой необычный и странный..."

- Мир! Мир - это еще цветочки, а ягодки - наша страна, -
промолвил Ким и зашагал к подъезду.

* * *

Диалог шестой

Пальцы танцуют по клавишам мобильника, те загораются мягким
зеленым светом. Долгие мелодичные гудки... Потом голос:

- Слушаю.

- Славик, ты?

- Дарья Романовна? Даша, Дашенька, где же вы пропадали! Тут
такое... такое творится!.. Мы все...

- Помолчи, Славик. Где я была, неважно - считай, болела.
Теперь выздоровела... Что с нашим заведением?

- С заведением? Ммм... Можно сказать, процветает, Дарья
Романовна! Налоги уплачены, аренду продлили, ассортимент
расширили... Ну а доходы... Тут я, признаюсь, не в курсе.

- Не в курсе? Ты мой управляющий и должен...

- Я ваш, Дашенька, душой и телом ваш, но я уже не
управляющий. Вы разве не знаете, что Павел Павлович поставил
Ерчуганова? Его человек, его хозяйская воля и власть... Так что о
доходах - к Ерчуганову, а я теперь хожу в завхозах. Продукты там
купить, пиво завезти и протереть тарелки да стаканы...

Молчание. Потом:

- Я не знала. Ты, Славик, не думай, что я вас бросила. Я в
самом деле заболела. Тяжелый случай помешательства... Бывает! Но
проходит.

Снова молчание.

- Где вы сейчас, Даша?

- В машине. В город еду. Уже проехала Парголово... Вот что,
Славик, скажи Селиверстову...

- Он, Дашенька, уже у нас не служит. Ерчуганов своих
охранников привел. Зовутся секьюрити, а по виду - бандиты.

- Ты, Славик, не перебивай хозяйку! Во-первых, скажи
Селиверстову, чтоб завтра был на месте. Непременно! Во-вторых, ты
не завхоз, а управляющий. Мой менеджер! Помнится, раньше мы без
завхоза обходились.

- А что с Ерчугановым? И с его качками?

- Захотят по-доброму, уйдут. Не захотят, сделаю из них мясо
по-цыгански. Или соус бешамель.

- Простите, Дарья Романовна... ммм... не очень удобно
спрашивать... а как же ваш супруг?

- Думаешь, из него не получится соус? Тишина. Короткий
смешок в трубке.

- Понял. Осознал! Прочувствовал! Сказать Селиверстову, чтоб
озаботился подмогой?

- Сами справимся. Вот что, Славик... С квартирой - с той,
что над баром, - все в порядке?

- В полном, Дашенька. Ерчуганов про нее не знает, и Павел
Павлович, думаю, тоже. - Пауза. - Только зачем вам в нее?
Поживите у нас или хотя бы переночуйте. Оля моя, так с радостью!

- Спасибо, Славик, спасибо, милый... Не надо. Не хочу для
вас неприятностей. А еще... еще помнишь, что о кошках сказано?
Кошки гуляют сами по себе.

Глава 7. Битва в лесу

Должен признаться, что мне

приходилось убивать. Уже в зрелом

возрасте я участвовал в Нефтяных войнах

2012-2014 гг., был переводчиком, но

попал в окружение с ротой десантников и

сражался за свою жизнь и жизни

товарищей как солдат, штыком и

автоматом. Был в Африке, в Ливии,

Уганде, Эфиопии в качестве фронтового

корреспондента, потом очутился на Кубе

в дни Первого восстания, и в каждой

"горячей точке" меня старались

прикончить как минимум десятком

способов, невзирая на мой журналистский

статус. Я, разумеется, сопротивлялся;

мне не хотелось покинуть этот мир,

своих друзей, детей и горячо любимую

супругу. Поэтому я убивал, хотя насилие

и смерть ужасны. Я это точно знаю.

Мне приходилось умирать.

Майкл Мэнсон "Мемуары.

Суждения по разным поводам".

Москва, изд-во "ЭКС-Академия", 2052 г.

Дрю-Доренко не подвел, пригнал машину к трем, но засиделся у
Кононова изрядно, болтая о всяких пустяках. Гость ведь, не
выгонишь! И в результате Ким добрался к повороту на Крутые Горки
лишь в шестом часу. Как сообщила цирковая девушка, дорога тут
делилась натрое: прямо - магистраль на Приозерск, направо - шоссе
похуже, к Соснову, налево - совсем уж дрянная дорожка с разбитым
покрытием, ведущая в Горки. День был будний, и на всех трех
направлениях царило затишье: не прятались в кустах гаишники, не
рассекали атмосферу иномарки, и только время от времени скромно
шуршали шинами "Жигули" или ковылял куда-то трактор с прицепом,
полным навоза. Ким остановился у развилки, открыл дверцу,
посмотрел на сосны и ели, толпившиеся по обочинам дорог, вдохнул
свежий смолистый воздух и пробормотал:

- Хорошо... Только камешка не хватает. "Какого камешка?" -
поинтересовался Трикси.

- Такого, вещего... На котором написано: прямо пойдешь - в
ГАИ попадешь, направо свернешь - мотор разобьешь, налево свернешь
- принцессу найдешь.

"Значит, нам налево", - заключил Трикси.

Вздохнув и покосившись на кувалду, дремавшую в ногах
соседнего сиденья, Ким свернул в нужную сторону. Тихо подвывая,
"Москвич" пополз от ямы к колдобине, от колдобины к яме; сосны,
будто сочувствуя ему, зашелестели ветвями, потом раскатилась