Видящих Суть, ибо на бронзовой двери их башни тоже были отчеканены три
молнии, расходившиеся из одного центра.
с Гайрой ар'Такаб и подготовка к магическому обряду, который спутник его
называл то защитным ментальным кодированием, то установкой телепатического
блока, предохраняющего разум и подсознание. Безусловно, он разбирался в
таких вещах лучше, чем Скиф, и лучше, чем любой специалист Системы, как,
впрочем, и положено телгскому Наблюдателю. Скиф, хоть и любопытствовал
насчет предстоявшего действа, ждал большего от беседы с Гайрой. Временами
вопросы теснились в его голове, словно пчелы в улье; и где-то за их
жужжащим роем маячила хмурая бровастая физиономия Пал Нилыча, словно
напоминая о том, что агент эс-ноль-пятый отправлен в Амм Хаммат не на
прогулку.
была рядом, и эта ночь принадлежала им, и только им. Он не хотел думать о
задании, о Сарагосе, о завтрашнем дне; он уже не сожалел о том, что в
небесах плывут лишь две луны, ибо тоска ожидания оставила его вместе с
греховными помыслами. Святой Харана, заступник и спаситель! Он вовсе не
желал, чтоб Сийя нарушила свои обеты, а потом бросилась на меч! Или была
изгнана из этого города, как смердящий хиссап... Пусть подарит ему дочь, а
не сына - он согласен!
что-то бессвязное и нежное - слова, которые тысячи лет шептали и под
лунами Амм Хаммата, и под единственной земной луной.
человека в дурной сон, - сказала жрица. - Слабый запах коры безвреден и
позволяет бодрствовать много дней. Но листья и плоды, свежие или
высушенные, действуют сильней; если бросить их на жаровню и вдохнуть дым,
душа воспарит в чертоги богов. И так она будет воспарять снова и снова,
пока не останется там навсегда! И в тот же миг боги обернутся демонами.
разбойничье племя давно отправилось бы в паутину к Хадару! Но демоны
осторожны и берегут своих слуг. Им - кора и сушеный лист, очень немного...
Такая смесь не убивает годами, не лишает сил, и привыкший к ней способен
давать потомство.
приятеля. Откуда ж его доставляли? И как? Через ту зеленую щель, которую
дядя Коля назвал окошком?
циновке, и поднял глаза к сводчатому потолку. Здесь, в Башне Видящих Суть,
не было ни ярких росписей и устланных шкурами широких скамеек, ни изящных
светильников и литых жаровен, ни полов из вишневого дерева, ни стражниц в
броне. Не было почти ничего; один голый камень монолитных стен чудовищной
толщины, узкие бойницы и священные трезубцы над ними, полумрак, тишина,
покой... Полы были устланы соломенными матами; на такие же маты садились,
чтобы вкусить пищу, поразмыслить или предаться медитации. Башня была
огромной, и Гайра ар'Такаб провела гостей по всем этажам, пока они не
добрались до ее кельи - столь же скудно обставленной, как сотня других,
лепившихся, подобно сотам, вдоль спиральной лестницы. Изредка навстречу им
попадались большеглазые женщины в длинных серебристых одеждах - старые,
зрелых лет и совсем молодые; иногда Скиф видел обитательниц башни
застывшими в потоке света, что струился из узких окон; временами они
сидели друг против друга, будто бы беседуя - но он не слышал ни слова. И
нигде не видел мягких постелей, на которых они с Джамалем почивали в Башне
Стерегущих. Кажется, эти женщины с глазами в половину лица в самом деле не
нуждались ни в ложе, ни в сне.
внешний его вид, суровый и неприступный, не исключал определенных удобств:
внутренние стены, полы и потолки были обшиты деревом, мебель, хоть и
непривычная для земного взгляда, казалась вполне удобной, посуда и
бронзовые лампы - красивыми и изящными. Везде лежало множество шкур,
отлично выделанных меховых ковров, подушек и покрывал; разглядывая их,
Скиф узнавал то пятнистую оленью шерсть, то серые и рыжие шкурки прыгунов
хиршей, хошавов и антилоп с большими рогами, изогнутыми, как сабли, или
подобными костяным лирам.
подъемников и поднимали затворные плиты; они струились по трубам из
обожженной глины, наполняя ванны и небольшие круглые бассейны, били
фонтанчиками в кухнях, текли в чугунные котлы, окутывали влажным теплым
паром бани. В этих банях Скиф с Джамалем провели немалое время, смывая
пыль и пот, а заодно разглядывая яркие мозаики, весьма откровенно
изображавшие сцены любви; рядом, в просторных комнатах, стояли ложа с
грудами мягких шкур и тканых покрывал, так что оставалось лишь сожалеть,
что в амм-хамматских небесах сияют сейчас только две луны.
ножками, ковры и покрывала, светильники и жаровни, огромные кувшины с
вином и клети с сушеными фруктами, просторные комнаты для общих трапез и
уютные спальни - находилась по большей части не в башнях, а под ними.
Город на скале на три четверти - или на девять десятых - был подземным; и
грохот, долетавший иногда из недр горы, свидетельствовал о том, что он
усердно и непрестанно расширяется. Осмотреть его за пару дней, несмотря на
все старания Таммы и Сийи, не представлялось возможным, да Скиф и не
стремился к этому. Он видел немало чудесного и на Земле, и во Фрир
Шардисе, и главным амм-хамматским чудом - из разряда добрых чудес - была
для него Сийя. О злых он старался не вспоминать - по крайней мере до этой
встречи с главой Видящих Суть.
тонкие руки легли на колени. Сейчас, в своей серебристой мантии, застывшая
в позе лотоса, она еще больше напоминала Скифу изящную фарфоровую
статуэтку. Ему вновь почудилось, что время не властно над ней; годы
трепетали у ее ресниц, десятилетия нимбом кружились у хрупких плеч,
туманные тени веков прятались в складках плаща. Она заговорила; вновь
принялась рассказывать про обряд защиты, про то, как Видящие соберутся в
круг у трех божественных Престолов, как длинной чередой вступят в зал
Танцующие, как Дона ок'Манур, правительница, скажет первые слова заклятия,
как Искусные В Письменах подхватят речь хедайры...
совершил его. Над мудрой Гайрой витали тени столетий, над ним - грозная
тень Сарагосы; и даже тут, на другом краю Галактики, она выглядела
достаточно вещественной, чтобы напомнить о долге.
узрим все, о чем ты сказала: и Престолы богов в вашем подземном храме, и
танцы, и Видящих, твоих сестер... тех, что, подобно тебе, умеют говорить
без слов... Но как? Вот об этом мне хотелось бы расспросить. И о том, как
вы обходитесь без сна, и как глас Безмолвных помогает вам дробить камни...
- он набрал воздуха, покосился на усмехавшегося Джамаля и продолжил
список: - Еще хотел бы я узнать о деревьях падда и их свойствах, об
ару-интанах и сену, лишенных душ, и о Проклятом Береге, куда не рискуют
приставать корабли.
злобный хиссап! Верно шепнула мне Рирда - ты любопытен! Но я полагаю, что
пришедший издалека имеет право задавать вопросы, хоть не на все из них у
меня есть ответ. Вот только будут ли мои речи интересны
твоему другу?
Я тоже любопытен и тоже пришел издалека. Из таких мест, где любят
послушать старых мудрых людей. Особенно женщин! Ибо что в мире превыше их?
Женщина в юные годы радует глаз, в зрелые становится сосудом наслаждения,
а в старости - кладезем премудрости. И я...
свои таланты, но Гайра остановила его. Пальцы ее непроизвольно сложились в
куум, священный знак, потом она словно опомнилась, всплеснула ладонями и
откинулась назад, пристально взирая на Джамаля.
объяснять, как мы говорим без слов? - Секунду они мерились взглядами,
потом Джамаль смущенно кивнул и опустил глаза.
отчетливо, как мы, но дар сей редок у мужчин... А раз понимаешь, то
объяснишь ему! - резко дернув головой, она метнула взгляд на Скифа. -
Клянусь Безмолвными, я разделалась со множеством твоих вопросов, воин! Но,
чувствую, не со всеми... О чем еще ты хотел спросить?
Либо эта тема была запретной, либо Гайра ар'Такаб не могла объяснить
необъяснимое - так, как зрячий не способен поведать слепцу о радуге".
Джамаль, однако, понял старую жрицу; если не вся радуга сияла для
звездного странника, он мог уловить хотя бы слабый ее отблеск. "Быть
может, - подумал Скиф, - это сумели бы сделать и слухачи, о коих толковал
Сарагоса, или дядя Коля, колдун и чародей, пророк механических душ..."
Он в замешательстве нахмурился, потер висок. Глаза Гайры жгли его, как два
раскаленных лазерных луча.
Каменистый Артем
Свержин Владимир
Перумов Ник
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия