В проходе, который Ричард преодолевал со скоростью мысли, не ожидалось ничего
неприятного, ничего страшного; то была широкая магистраль, доступная любому
.хакеру-новичку. Еще четырежды его запрашивали насчет кода доступа, но
фединг-нейтрализатор успешно гасил тревожные сигналы; он все еще оставался
тенью в эфемерном мире теней. Он был отлично экипирован, вооружен и готов к
схватке в любой момент, но пока что активные средства взлома и уничтожения не
требовались; битва была еще впереди.
просторного зала со множеством врат, дверей и проходов, ведущих к другим частям
Инфор-Сети. То был региональный центр, каких насчитывалось около трех десятков;
узел, где перекрещивались сотни неощутимых и невесомых нитей трехмерной
паутины. Здесь Ричард также бывал не раз и знал, чего ожидать в каждом из
многочисленных ответвлений. В некоторые можно было проникнуть с легкостью - в
те, что вели в книгохранилища, к техническим каталогам открытого доступа, к
безобидным фильмотекам и собраниям музыкальных записей. Вход в другие врата
требовал оплаты, а кое-где желающему прогуляться по инфор-коридорам полагалось
представить целый ворох свидетельств насчет психической вменяемости,
социального статуса, возраста и дееспособности.
Сегодня его целью являлись не порнофильмы, не записи менторитмов, вгоняющие в
транс, не рецепты патентованных лекарств и не секреты местных политиков,
канувших в вечность два столетия назад. В свое время Кастальский велел ему
ознакомиться с содержимым каждого такого тайника - не любопытства ради, а для
полезной практики; и теперь взлом охраняющих их запоров не представлял
проблемы. Даже без дешифратора он смог бы вскрыть любой электронный замок.
узких извилистых ходов, снабженных всевозможными ловушками. В этих
коридорах-артериях в лихорадочном ритме бился пульс делового мира Колумбии;
здесь хранились настоящие сокровища - не деньги, не золото, не бриллианты, но
то, что заменяло их: колонки цифр с кодовыми значками. Вся эта часть Инфор-Сети
сама по себе была гигантской сетью, сплетенной невероятных размеров пауком,
которому Ричард жаждал учинить небольшое кровопускание. Совсем крохотное и
почти незаметное, если соотнести его с тем объемом драгоценной влаги, что
циркулировала в жилах вселенной оборотных средств, кредитов и ссуд.
чтоб заслужить у Кастальского балл "а".
разъехавшись в стороны двумя светящимися полосками. Алые буквы неощутимой
преградой повисли перед ним - очередной запрос пароля, идентификатора банка и
номера счета. "Будет тебе и счет, - с неожиданной злостью подумал Ричард,
вдавливая клавишу фединга, - будет! Но-в нужное время и в нужном месте!"
находился сейчас в некоем подобии светового тоннеля с многочисленными люками,
украшенными эмблемами и надписями; за каждым из них таились пещеры Али-Бабы, но
стерегли их не сорок разбойников, а электронные монстры с невероятным нюхом,
живучие и смертоносные, как зубастый реке с Тайяхата.
его целей. Респектабельность, безупречная репутация, проверенная временем
надежность... Как раз то, что нужно!
растворились подобно диафрагме фотокамеры. На один крохотный миг, но Ричарду
хватило его, чтоб проскользнуть внутрь, в ларец с сокровищами, в храм
невероятного богатства. Он замер, выбирая дальнейший путь, и вдруг на него
рухнула темнота.
формируя решетчатый каркас, охватывая нарушителя плотной клеткой, грозя
неизбежным допросом. Выходит, дешифратору еще надо потрудиться... Хитрец
Кастальский предусмотрел еще один пароль, перекрывавший вход в хранилище, и
найти его требовалось побыстрее.
зеленая решетка светилась перед ним, преграждая путь. Мгновения тянулись как
века. Лицо Ричарда окаменело, зрачки следили за вязью цифр, стремительно
мелькавших в призрачном окошке дешифратора. Сейчас он ничего не мог поделать,
разве лишь сбежать; сейчас крохотная отмычка-микросхема сражалась за него,
перебирая миллионы чисел, прокладывая дорогу к богатству и победе.
тут же в него ударила бело-фиолетовая молния. Защита, к счастью, устояла, но
активные средства атаки требовали незамедлительных мер. Не менее активных! Его
пальцы заплясали по призрачным клавишам, управлявшим деструктором-распылителем.
Сжечь! Уничтожить! Развеять облаком хаотических сигналов! И - что самое важное!
- замести следы.
физическое уничтожение. Но яростные молнии, хлеставшие оборонительный щит,
могли обратиться в путы, пленить его призрачное "я", ринуться по проложенному
им следу, будто свора гепардов, почуявших крыс... И если б этим электронным
демонам сопутствовал успех, он не отделался бы тремя месяцами! О нет!
Проникновение в святая святых каралось куда серьезней - ссылкой в Каторжный Мир
на пять или восемь лет! И, разумеется, нулевым баллом, который вывел бы ему
Кастальский.
молний, рассеивая федингов тревожные сигналы. Сражение происходило в полной
тишине, словно странный беззвучный шторм, бушующий под непроницаемо-темным
небом. Краем глаза он видел, что дешифратор, вмонтированный в шлем, трудится
по-прежнему, пытаясь найти третью кодовую комбинацию. Видимо, этот пароль был
последним. Если удастся его раскрыть...
призрачные колонки цифр, дрожащих в голубоватой пустоте. Перечень депозитов,
текущих и накопительных счетов, дневной оборот, данные по филиалам, какие-то
листинги, справки, отчеты... Это его не интересовало. Налоги, межбанковский
кредит, брокерские операции... Дальше! Дальше! Быстрее! Символы прихода и
расхода... Перечисления!
лихорадочной поспешностью набирать коды своих условных счетов. Их выдал
Кастальский - около двадцати, на обоих колумбийских материках и в разных
странах, начиная от Австралии и кончая Канадой; инструктор был человеком
предусмотрительным. Ричард Саймон - тоже, и потому на каждый счет он брал
сравнительно немного, сто или Двести тысяч, указывая времена предстоящих
переводов с разбросом в пять-десять минут - так, чтобы вся процедура
завершилась в течение двух часов.
подтверждения. Ричард подумал о том, что сейчас, пробившись к цели, мог
выкачать не один десяток миллионов... Соблазн был велик; на долю секунды пальцы
его дрогнули, готовые добавить пару нулей в сумму очередного перевода, но
вместо этого он запустил программу-вирус, которой полагалось уничтожить все
следы его вмешательства. Разумный берет немного, чтобы тот, кого обчистили, не
грохнул во все колокола...
токийский счет триста тысяч, а в банк "Каир Коммерс" - пятьсот.
триггера реле, включавшего хитроумную ловушку. А ловушка была знатной -
"калейдоскоп" на пятьдесят цветов и сто оттенков, от кружения коих у Ричарда
помутилось в голове. Он, однако, успел выбраться, зажмурив глаза и тыкая
клавиши вслепую, но когда инструктор снял с него шлем, под веками продолжалось
мельтешение ярких пятен, а под черепом грохотали отбойные молотки.
фраера сгубила, вывел оценку "Ь" и выпроводил из класса. К счастью, свое резюме
инструктор произнес на русском, и коллеги Ричарда, Маблунга Квамо и ГримДервин,
сказанного не поняли. Впрочем, сейчас им было не до ехидных замечаний
Кастальского; каждый грабил свой банк.
что через час у него стрельбы. Стрелять же после "калейдоскопа" все одно что
глядеть на конкурс красавиц по телевизору: слюна течет, а зуб неймет. Вдобавок
и глаза разбегаются.
прибиравших там роботов и двадцать минут предавался медитации, вдыхая сладкий
аромат магнолий. Зрение восстановилось, руки и ноги вроде бы не дрожали, но
последствия перенесенного шока были еще заметны - в затылке покалывало и в
горле першило. Стараясь не обращать внимания на эти зловещие симптомы, он
поехал на лифте вниз, добрался до вестибюля тренировочного комплекса,
украшенного статуями древних героев, свернул в Зал Стрельб и доложил о
прибытии. Тут была уже вся его учебная команда: светловолосый Ферди Ковач из
Чехии, Европа; Лаик Идрис из Объединенных Эмиратов, Колумбия; Маблунга Квамо с
Черной Африки и щеголеватый Грим Дервин с Мирафлорес, одного из Независимых
Миров. Дервин выглядел бодрячком, а Квамо, рослый чернокожий парень, косил
глазом и дергал щекой - не иначе как тоже хлебнул неприятностей у Кастальского.
рыжий, энергичный и бледнолицый, в неизменном сером комбинезоне. Взглянув на
Ричарда, он покачал головой и буркнул:
позицию.
элементом подготовки. На то он и был Центром, а не академией, не университетом
и не колледжем. Имелось у него длинное официальное название, но немногие
использовали его, а говорили просто - Центр. Точно так же, как вышестоящее
Суворов Виктор
Андреев Николай
Лукин Евгений
Херберт Фрэнк
Кервуд Оливер Дж.
Громыко Ольга