Защитная стенка поймала с дюжину пучков излучения и отклонила их в сторону от корпуса, но два прошли через радиационный щит внутри клина. Керамика и сплавы тяжелой брони прочного корпуса упорно сопротивлялись, поглощая и отражая энергию, которая разорвала бы на части титановый корпус любого грейсонского корабля, но все же полностью поглотить их не удалось. Завыли сирены, сообщая о повреждениях.
– Прямые попадания во второй лазер и четвертую пусковую!
Хонор ударила кулаком по подлокотнику.
– В третьем погребе разгерметизация. Шкипер, нет связи со вторым лазером защиты. Там работает аварийная команда, но во втором лазере много жертв.
– Понятно, – резко ответила Хонор, осознавая, что им повезло. Фантастически повезло. Правда, ни семьям погибших, ни ей самой от этого не легче.
– Третий лазер обороны снова работает, капитан, – робко доложила энсин Уолкотт, и Хонор коротко кивнула.
– Связь, дайте мне адмирала Мэтьюса, – сказала она, и грейсонский адмирал появился на экране ее командирского кресла.
– Как там, плохо, капитан? – спросил он напряженно.
– Могло быть хуже, сэр. Мы справляемся.
Мэтьюс начал было говорить что-то еще, но потом остановился, видя выражение подвижной стороны ее лица, и просто кивнул.
– Мы подойдем к Ворону через… – Хонор взглянула на экран, – двадцать семь минут. Могу я предложить перестроение в боевой порядок?
– Можете, капитан, – сказал Мэтьюс мрачно, но глаза его блестели.
* * *
Тейсман вздохнул с облегчением, когда «Владычество» сдвинулось с места и никто из «союзников» в него не выстрелил. Его корабль не был приспособлен к действиям на таком близком расстоянии. Тяжелое ракетное вооружение «Владычества» не оставляло места для энергетического оружия, и на таком расстоянии сражение возможно только насмерть. Но Харрингтон наконец допустила ошибку. Она обходила Черный Ворон, удерживая все свои силы вместе, в поисках врага, который прятался за планетой. Тейсман на это и рассчитывал.
Она не могла точно знать, с чем столкнется, и не хотела рисковать, что ее корабли случайно, без поддержки наткнутся на большой современный корабль. Это был правильный шаг; тот, кто хотел сражаться с ней, тоже должен был держать свои силы вместе – или рисковать разгромом поодиночке. Но Фрэнксу ни за что на свете было с ней не справиться. Отсюда следовало, что и «Владычеству» не выжить, а камикадзе всегда мыслили по-иному.
Хевенитский эсминец набрал скорость, обходя Ворон в том же направлении, что и его противники.
* * *
– Беглый огонь! – скомандовала Хонор, когда экран внезапно усеяли значки импеллерных двигателей противника. Для осторожных маневров по плану времени не было. Предстоит перестрелка с близкого расстояния, и выживет тот, кто выстрелит первым.
Численность кораблей была примерно одинакова, и ЛАКи Грейсона были больше и мощнее масадских, а ничего подобного кораблям Хонор в масадском строю не было. Но приборы базы передавали данные на корабли до того, как противники могли заметить цели из-за горизонта, так что масадцы начали стрелять прежде, чем «Бесстрашный» их нашел.
Когда выстрел в упор пробил защитную стену по правому борту и разнес девятый лазер, крейсер вздрогнул. Рядом с ним взорвалась грейсонская канонерка, а в «Аполлон» пришлось два удара, один за другим, – но и масадские суда оказались под огнем. Два их легких кораблика подвернулись «Ковингтону», и в отместку за полученную пробоину флагманский корабль Мэтьюса разнес их в куски. Масадский эсминец «Доминион» влепил всем бортовым залпом в «Савла» и превратил грейсонский корабль в обломки, но рядом с «Савлом» шел «Трубадур», и его орудия разнесли масадское судно на мелкие кусочки. «Доминион» исчез во вспышке пламени, а в однотипный с ним эсминец «Могущество» вцепились два грейсонских ЛАКа, втянув его в жестокий бой…
* * *
Эрнст Фрэнкс скверно выругался, глядя на то, как вражеские корабли крушат его строй. Лазеры «Соломона» уничтожили один грейсонский ЛАК, потом другой, но бой был слишком тесный и слишком бурный, и компьютеры не успевали отследить все перемещения кораблей. «Соломон» повторно выстрелил по уже сбитой цели, потом рядом взорвалось «Могущество», и шестое чувство заставило адмирала перевести взгляд на экран, где мимо носа его флагмана промчался «Бесстрашный».
Мощные лазерные лучи крейсера ударили прямо в открытое горло импеллерного клина «Соломона» – и последний крейсер масадского флота исчез в слепящем пламене своих взорвавшихся реакторов.
* * *
Хонор уставилась на экран так, что ее здоровый глаз заболел от напряжения. Масадские корабли гибли быстрее, чем она рассчитывала, но где же хевениты? Неужели она зря пришла сюда?
Она дернулась, когда взорвался еще один грейсонский ЛАК, но масадских ЛАКов почти не осталось, их не прикрывали космические корабли, и подразделения Мэтьюса методично уничтожали врагов одного за другим.
– Рулевой, переходим на два-семь-ноль!
– Есть, мэм. Перехожу на два-семь-ноль.
Корабль Ее Величества «Бесстрашный» лег на новый курс, прочь от Ворона, обновляя данные слежения, чтобы не пропустить противника, который, Хонор точно знала, был где-то рядом.
* * *
– Товсь… – прошептал коммандер Тейсман, пока его корабль мчался, набирая скорость, вокруг скалистой луны. Приборы базы все еще снабжали его информацией, и он оскалился: – Товсь… Огонь!
* * *
– Шкипер, сзади!
Крик лейтенант-коммандера Эмберсона заставил коммандера Элис Трумэн обернуться к экрану, и ее лицо побелело от ужаса.
– Полный налево! – скомандовала она, и «Аполлон» дернулся, послушный команде.
Но было слишком поздно. Эсминец у нее за кормой рассчитал все точно, и его первые ракеты взорвались прямо за открытым хвостом импеллерного клина «Аполлона». Рентгеновские лучи вспороли левый борт легкого крейсера – и, словно грешники в аду, завопили сигналы тревоги.
– Разворачивай! – закричала Трумэн. – Рулевой, разворачивай!
На них уже мчалась вторая волна ракет, и она испытала мимолетное удивление, потому что хевенитский корабль использовал ракетное оружие на расстоянии, на котором обычно используют энергетическое, но ей некогда было об этом подумать. Ее крейсер развернулся, подставляя под атаку защитную стенку. Две надвигающихся ракеты врезались в нее и были уничтожены до того, как сработали неконтактные взрыватели. Еще четыре взорвались прямо перед ней, сквозь стенку поражая уже разбитые секции корпуса, а седьмая прорвалась насквозь и взорвалась у правого борта. Мостик «Аполлона» наполнился дымом, криками и шумом, и у Трумэн побелело лицо, когда защитная стенка по правому борту отключилась, а хевенитский корабль придвинулся для последнего удара.
* * *
Тейсман победно оскалился, но он хорошо помнил, что триумф его будет коротким. Он мог уничтожить крейсер последним залпом, но – зачем? Он уже и так его искалечил. Дальше разберется капитан Ю; его же работа сводилась к тому, чтобы до возвращения «Гнева» повредить как можно больше мантикорцев.
– Давай на эсминец! – скомандовал он.
– Есть, сэр!
«Владычество» развернулся вправо, обратив к «Трубадуру» перезаряженные орудия левого борта, но мантикорский эсминец видел приближение врага, а капитан его свое дело знал. Тейсман напрягся всем телом, когда мантикорец обрушил на него лазерный удар в три раза мощнее его собственного и быстро развернулся днищем клина навстречу приближающимся ракетам. «Владычество» весь содрогнулся от удара, и изображение на экране замигало. Две его ракеты подошли к цели, попытались пробиться вниз через верхнюю защитную стенку «Трубадура», но защита сбила их, и Тейсман выругался, когда мантикорец молниеносно перекатился, снова наводя лазеры на цель.
«Владычество» тоже перекатился, и пусковые правого борта успели выплюнуть ракеты до того, как «Трубадур» закончил маневр. Корабль Тейсмана снова заходил ходуном, когда в его корпус врезались энергетические сгустки, но на этот раз одна из его лазерных боеголовок прорвалась к цели. Невозможно было определить, какой ущерб она нанесла, – он не успевал определять даже собственные повреждения! – но он знал, что просто не мог не повредить корабль противника.
– Переходим на ноль-девять-три три-пять-девять!
«Владычество» рванулся к луне, разворачиваясь и подставляя «Трубадуру» верхушку своего клина, пока выжившие ракетные расчеты пытались перезарядить пусковые. Единственный лазер по центру левого борта уничтожил грейсонский ЛАК, который его даже не заметил, – но корабль тут же вздрогнул, поскольку лазер грейсонского легкого крейсера ударил по его переднему импеллеру. Клин «Владычества» замерцал, ускорение упало, но на четырех уцелевших орудиях левого борта горели огоньки готовности, и Тейсман начал резко разворачиваться, чтобы дать сдачи.
Он не успел. Буквально пятясь по собственным следам, примчался «Бесстрашный», и ураган лучистой энергии снес защитную стенку «Владычества», будто ее никогда и не было.
– Защите конец! – воскликнул Хилльярд. – Мы потеряли все орудия по левому борту! – Старпом выругался. – Шкипер, реактор отключился!
«Владычество» перешел на запасной реактор, и Тейсман расслабился. Его кораблю конец, но он добился большего, чем вся боевая группа Фрэнкса, и ни к чему зря губить тех, кто выжил.
– Отключите клин, – тихо сказал он.
Секунду Хилльярд потрясенно глядел на него, потом нажал на кнопку панели, и импеллерный клин «Владычества» свернулся.
Тейсман смотрел на экран, почти бесстрастно гадая, успел ли он вовремя. Отключение клина было международным сигналом капитуляции, но если противник уже открыл огонь или не собирался брать пленных…
Но залпа не последовало. «Трубадур» перекатился на левый борт, выпуская воздух из пробоин. Тейсман облегченно вздохнул, когда «Владычество» задрожал от контакта с силовым лучом, и понял, что его уцелевший экипаж все-таки выживет.
– Сэр, – тихо сказал лейтенант Троттер, – нас вызывает «Бесстрашный».
ГЛАВА 24
Люк открылся, и Хонор откинулась в кресле, глядя на человека, которого привел майор Рамирес – обыкновенной внешности темноволосого мужчину в алой с золотом форме коммандера флота Масады.
Рамирес был на шесть сантиметров ниже Хонор, но его родной Сан-Мартин, единственная обитаемая планета звезды Тревора, обладал самой высокой силой тяжести из всех заселенных человеком планет. Давление воздуха на уровне моря было настолько высоким, что приводило к почти токсичной концентрации углекислого газа и азота, и на майоре это сказалось. Он выглядел, как тяжелая бомба с дурным характером, и ненавидел Народную Республику Хевен с такой силой, что ни одному урожденному мантикорцу с ним было не сравниться. И сейчас его абсолютно отсутствующее выражение лица все же давало представление о том, что творится у него внутри. Хонор чувствовала, что эмоции в нем борются с привычной дисциплиной.
Но куда больше ее интересовал пленник майора. Он выглядел намного спокойнее, чем ему полагалось, и, встретив его взгляд, Хонор почувствовала к нему невольное уважение. Он отлично поработал, скорее всего, лучше, чем она справилась бы на его месте, но тем не менее под фасадом самообладания в нем чувствовалось странное напряжение. Хонор могла только гадать, было ли это как-то связано с его просьбой о встрече.
Коммандер взял фуражку под мышку и встал по стойке смирно.
– Коммандер Томас Тейсман, флот Истинных, мэм, – четко сказал он с акцентом, который не имел ничего общего с Масадой.
– Ну разумеется, коммандер, – иронический тон Хонор был слегка подпорчен тем, что она до сих пор глотала звуки.
Тейсман с изумлением смотрел на ее помертвевшее, искалеченное лицо и повязку на глазу. Но Хонор так и не дождалась, что он клюнет на ее приманку, и наконец пожала плечами.
– И почему вы хотели меня видеть, коммандер?
– Мэм, я…
Тейсман взглянул на Рамиреса, потом опять на нее в ясной, хотя и бессловесной просьбе поговорить наедине. Майор напрягся, но Хонор задумчиво посмотрела на хевенита, а тот сжал губы, глядя ей прямо в глаза.
– Спасибо, майор, – сказала она наконец, и Рамирес на секунду ощетинился, потом вытянулся по стойке смирно и удалился в красноречивом молчании. – Ну, так в чем дело, коммандер? – поинтересовалась она. – Возможно, вы собирались сообщить мне, почему Народная Республика атаковала флот Ее Величества?
– Капитан Харрингтон, я – гражданин Масады, – ответил Тейсман. – Мой корабль – мой бывший корабль – это корабль масадского флота «Владычество».
– Ваш бывший корабль – эсминец «Бреслау», построенный судоверфями Гантера для Народной Республики Хевен, – ровным голосом сказала Хонор. Его глаза слегка расширились от удивления, и она улыбнулась подвижным уголком рта. – Моя абордажная команда нашла закладную табличку верфи, а не только официальную масадскую регистрационную запись, коммандер Тейсман. – Ее улыбка исчезла. – Может, хватит играть в игры?
Секунду он молчал, потом ответил таким же ровным тоном:
– Мой корабль был куплен масадским флотом, капитан Харрингтон. Официально все члены моего экипажа – подданные Масады.
Он почти с вызовом уставился на нее, и она кивнула. Ее собеседник выполнял свой долг, как и она сама, и ему было приказано придерживаться легенды, не важно, насколько фальшивой.
– Ну что ж, коммандер, – вздохнула она. – Если вы собираетесь держаться этой позиции, могу я поинтересоваться, зачем вы хотели меня видеть?
– Да, мэм, – ответил Тейсман, и впервые в его манере отразилась неловкость. – Я… – Он сжал зубы, потом упрямо продолжил: – Капитан, я не знаю, что вы собираетесь делать с базой на Вороне, но вы должны кое-что знать. Там держат мантикорцев.
– Что? – Не удержавшись, Хонор почти вскочила на ноги. – Если это какая-то… – начала она зловеще, но он ее перебил.
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Мороз Александра
Посняков Андрей
Витковский Евгений
Контровский Владимир