большой осел на свете. Но мечом владеет как бог! Я его проверила, так
он разделал меня под орех и даже не запыхался. В остальном - полный
наивняк. А теперь представь себе - я втрескалась в него по уши. Можешь
в это поверить? Я - нет. Но это так.
заклеймили как воровку. В последний момент уговорила своего ослика
одеть на меня ошейник рабыни. Видел бы ты, что у них с отцом было! Посуду
били. Честно! Но я уберегла от подпалин свою драгоценную шкурку. Так
что не сердись на него и будь с ним добр. Он мужественно меня защищал. За
это я подарила ему свою девичью честь (не ругайся, сам виноват!), а к лету
собираюсь подарить руку и сердце. Пожелай мне удачи!
P.S. Па, не обижай моего ослика. Очень прошу. Я его люблю.
знать, с кем имеешь дело. Иначе разочаруешься позднее, и это будет во
много раз больнее для обоих.
наверняка мучает вопрос, кому я больше верю: тебе или письму. Отвечу.
Тебе. Я тоже неплохо знаю Саманту.
за Уртоном. Проинструктировал, что он должен сказать. Приказал повторить.
"Мяу-мяу", а потом уже по-человечески. Боже, впервые несу такой бред.
сам и Уртон остались дегустировать бочонок вина. Я решил лечь пораньше,
но никак не мог уснуть. Перебирал в памяти события дня. Каких только
страхов я не навыдумывал вчера. Теперь никак не мог успокоиться. Меня
трясло. Днем все было нормально, если не считать тех минут, когда стоял
спиной к лучникам, а сейчас трясло. Тетя Элли сказала бы, что у меня
замедленная реакция. Уртона здесь все знали. И он всех знал. Даже
странно, ведь он очень редко покидал замок. Меня в лицо почти никто не
видел, но были наслышаны. И даже слишком. Пришлось продемонстрировать, как
надо метать кинжал. Четыре кинжала я метнул в столб с восьми шагов, а
потом с разворота запустил пятый в дверь сарая шагах в двадцати. К счастью,
попал. Это было ребячество, но авторитет мой среди солдат поднялся до
невиданных высот. Бородатые мужики начали метать в стену амбара все,
что только можно. Ножи, кинжалы, мечи и даже топор. Шумели, кричали,
радовались и ругались как дети.
Он был здорово пьян. Присел на кровать и начал рассказывать про Саманту.
Как они жили после смерти ее матери. Я понял, что ему нужно было выговориться.
парень, Джон. Я понял это еще в тот раз, когда первый раз тебя увидел.
Ты тогда заступался за мою девочку. Наверно, ты не помнишь.
ведь какая штука! А в семье и в отряде должен быть один начальник. У
тела должна быть одна голова. Одна! Если будет две, левая рука начнет
воевать с правой. Ты сильный и храбрый, но добрый. А ее надо держать
в строгости. Поэтому - что? Не снимай с нее ошейник, пока не поумнеет.
Но я тебе этого не говорил! - он погрозил пальцем. - Ты понял меня? Береги
ее, но не снимай. И еще. Этот замок - вашему второму сыну. Я уже стар и
сына у меня нет. Твой первый сын получит твой замок и станет лордом, а
второй - мой замок. Это будет хорошо. Ты не знаешь, сколько крови пролилось
из-за того, что почти все наследство достается старшему сыну.
попал. Если я послушаюсь сэра Добура и не сниму ошейник, на меня обидится
тетя Элли. И Саманта. Если сниму, мы вечно будем ругаться с Самантой.
По каждому пустяку. Здорово получается... Что же мне делать: снимать
или не снимать?
А я поступлю так, как сам захочу!
О том, как отец простил сэра Добура.
показываться на глаза отцу. Сначала я должен провести среди родителей
воспитательную работу. Это тетя Элли так изъясняется, когда на нее
нападает игривое настроение.
решил отдать его второму сыну. Отец зарычал и долго сердито смотрел на
маму. Потом приказал:
он борется с судьбой, как заботится о своих людях. В общем, все как есть.
Отец это выслушал с нахмуренным челом, а потом резко встал и вышел из
комнаты. Угадайте, куда он пошел? К леди Элане! Мне Саманта потом рассказала.
Она как раз у тети Элли была, когда отец вошел. Зло взглянул на нее и указал
глазами на дверь. Уртон был прав. Рано еще сэру Добуру на глаза отцу
показываться.
мне стало не до этого, потому что она такое сделала!
так обильно, что мы оба испугались. И как раз в этот момент вошел Уртон.
Тете Элли было очень больно, зубы стучали, а зрачки расширились во всю
радужку. Кровь текла по полу к водостоку, темнела, густела. Лекарь суетился
вокруг, но ничего не мог сделать. Чтоб что-то сделать, нужно было бы
разобрать стену. Тетя Элли положила голову на каменный стол. Мама села рядом
и нежно гладила ее по шее. А шея стала короче на целых полметра. Я прикинул,
сколько крови вытекло. Не так и много. Бывало больше. Но потом я подумал,
что с той стороны стены, наверное, вдвое больше.
чешуя. Я смогу свободнее крутить головой.
Уртон.
стройной девушкой. Она даже не вставала на цыпочки, когда протирала мою
чешую. А теперь? А ведь я намного старше...
Тетя Элли всегда знает, как повернуть беседу.
Лекарь сказал, что это лекарство. Помогает кроветворчеству. И он останется
на ночь здесь. Я посмотрел на тетю Элли, и она сделала такое выражение
лица, словно пожимает плечами. Ведь если лекарь останется здесь, я не смогу
посмотреть, что делается с другой стороны стены. Лекарь увидит в щель
свет, или услышит, как я там хожу. Поэтому я пошел к себе и послал Саманту
с Перли принести лекарю тюфяк, одеяло, кувшинчик вина и все остальное, что
необходимо для сна.
лапы. Произошел переход количества в качество, процесс регенерации запустился
в полную силу, и, если я сейчас не освобожу лапы, ей будет очень и очень
больно. Как в первые годы. Я расспросил, что это за переход, и принялся за
дело. Тетя Элли сказала, что переход количества в качество - это диалектика.
Очень понятно!.. А суть в том, что у нее по всему телу начала расти
чешуя. И ей надо дать место, куда расти.
снизу освободим, когда с боков кожица нарастет. Крови опять было очень
много. Но тетя Элли пила красное вино бочками, а сырые овощи и фрукты
лопала в таком количестве, что ее даже понос пробрал.
Добур, отец приказал показать ему его покои, накормить с дороги и сказать,
что ему сейчас не до этого.
шее был ошейник, а сэр Добур - свободный человек. Саманта опустилась перед
Николаев Андрей
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Дальский Алекс
Жюль Верн
Витковский Евгений