Чтение 29–й страницы книги ~Последний завет~

Герда первой перешла ручей, не обращая внимания на то, что замочила ноги почти по колено. Следом за ней двинулся Герман... За ним остальные. Они отправились по склону оврага и уже почти поднялись на самый верх, когда их внезапно остановил властный окрик:

- Стойте!

- Что за черт! - выругался Герман и присел, ссаживая Моргану с шеи.

- Мы пришли с миром! - заговорил Пилигрим, он оглядывался по сторонам, стараясь отыскать говорившего, но никого не было видно.

- Опять дипломатия?! - прошипел Герман, пряча девочку за спину, ему вспомнилась неудачная попытка Дуго наладить общение с охотниками неизвестного клана.

- Кто вы такие? - Голос словно доносился со всех сторон одновременно.

- Мы идем в Дрезден, на Базу Госпитальеров, я - Пилигрим, эти люди сопровождают меня. В разговоре наступила краткая пауза.

- Пилигрим? Твой номер!

- Шестьдесят три! - не моргнув глазом ответил Дуго.

- Сто восемь! - сказала Герда.

- Двадцать! - неожиданно ответил незнакомец.

Затем послышался шорох, и из кустарника навстречу путникам вышел вооруженный автоматом, очень странный с виду человек. Одежду незнакомца составляли панцирные чешуйки вроде тех, что Дуго обнаружил на берегу возле ручья. Лицо его скрывала маска, составленная из более мелких чешуек, и только возле глаз виднелось два полукружия красной кожи.

"Это сколько же панцирных хищников нужно разделать, чтобы сшить себе такой костюмчик? - подумал Герман. - Похоже, парень - опытный охотник. А может, он чем-то болен и потому скрывает свое тело? Вон и кожа у него какая-то воспаленная".

Мысль эта, должно быть, пришла в голову не только ему. Франц отшатнулся от незнакомца, сделав несколько шагов назад, а Густав и вовсе натянул майку по самые глаза, чтобы защититься от инфекции.

Охотник между тем уверенным шагом направился к ним. По мере того как он подходил ближе, лицо Германа все больше вытягивалось: то, что он поначалу принял за одежду, оказалось покровом тела. Панцирные чешуйки росли прямо на коже незнакомца. Перед ними стоял один из самых диковинных мутантов, каких только доводилось видеть Герману.

- Я не болен, - коротко сказал незнакомец и замолчал, разглядывая людей темными, неестественно большими глазами.

- Привет тебе, Корн из Лейпцига, - торжественно изрек Пилигрим и улыбнулся.

Герман вопросительно посмотрел на Дуго.

- Друзья мои, перед вами величайший из ныне живущих Пилигримов, - пояснил он, - о Корне из Лейпцига слагают легенды.

- Так уж и легенды, - проговорил панцирный человек. - Я, конечно, совершил много всего такого, за что люди должны быть мне благодарны, но легенды - нет, не думаю, это уж слишком.

- Я тоже много слышала о вас, - сказала Герда, - Союз Пилигримов Юга относится к вам с уважением. Вы легенда.

Если бы кто-нибудь спросил мнение Германа, то, на его взгляд, этот парень нисколько не походил на легенду. Следопыт вообще не понимал, чего это Пилигримы так расшаркиваются перед этим парнем.

- Как тебя занесло так далеко на юг? - спросил Дуго.

- Обстоятельства, - ответил Корн. - Обстоятельства и, конечно, задание. Старые дороги в последнее время небезопасны. Пришлось идти через Лихолесье, но эти места буквально кишат Меганиками. Между тем мне нужно попасть в Дрезден на Базу Госпитальеров, я везу несколько образцов почвы из Турингии.

- Какая удача, - улыбнулся Дуго, - мы тоже идем в Дрезден, так что вполне можем пойти вместе.

- Отлично, - кивнул Корн, - по моим расчетам, до города не больше тридцати километров.

- К сожалению, наша миссия - скорее скорбная. База Госпитальеров во Франкфурте уничтожена.

- Уничтожена?! - изумился панцирный человек. - Но как это возможно?!

- Не севере знают об Ангелах? - спросил Дуго.

- Да.

- Боюсь, они решили истребить Госпитальеров. Носящие красный Крест слишком большая сила, чтобы эти выродки позволили им спокойно делать свое благородное дело.

- Истребить Госпитальеров?! - вскинулся Корн. - Но этого нельзя допустить... Вот уж не думал, что кому-нибудь в голову может прийти настолько дикая идея. Ведь если не будет Госпитальеров, человечество попросту вымрет.

- Ангелы так не считают, - заметил Дуго, - они преследуют какие-то свои, им одним известные цели.

- Но какие могут быть у них цели, если они готовы на убийство Госпитальеров?

- По дороге к Дрездену я расскажу тебе подробнее о происходящем, - пообещал Дуго.

- Идет, - кивнул Корн...

Они шли не один час, а лес все никак не желал кончаться. Дуго рассказывал панцирному человеку все, что знал. Пару раз Корн останавливал его, задавая вопросы. Всякий раз Пилигрим подробно отвечал, упоминая о таких мелочах, о каких Герман и думать забыл.

Следопыт размышлял о том, что до Базы Госпитальеров теперь уже совсем недалеко и, когда они придут в Дрезден и исполнят свою миссию, он и Густав, скорее всего, отправятся в обратный путь. И тогда ему придется расстаться с Гердой. Скорее всего, навсегда. Герман посмотрел на девушку и вздохнул.

Острый запах гари. Герман заметил, что и Густав тоже принюхивается к воздуху. Великан с неудовольствием фыркнул.

- Эй, Дуго, горелым пахнет, - сказал следопыт.

- Да? - вскинулся Франц. - Горелым? А в чем дело? Что горит?

- Я чувствую, - ответил Пилигрим, - надеюсь, это не лесной пожар.

- Не похоже на лесной пожар. - Голос Герды прозвучал глухо.

- А на что это похоже? - спросил Герман.

- Не знаю, - честно ответила девушка.

Корн махнул возле широких ноздрей ладонью и возвестил:

- Здесь множество смешанных запахов...

- Не будем гадать, - заметил Пилигрим, - нам лишь бы успеть добраться до Госпитальеров. Уж они-то разберутся с тем, что происходит.

По мере продвижения к Дрездену запах все усиливался и усиливался, пока не стал совершенно невыносимым. Казалось, что гарь кружится вокруг серыми хлопьями. Она осаждалась в носоглотке, разъедала глаза. В горле у Германа запершило, легкие словно забились ватой, и он принялся отчаянно кашлять. Густав решил помочь другу и несколько раз хорошенько приложил его по спине.

- Спасибо, - поблагодарил следопыт сквозь зубы, бросив на великана убийственный взгляд.

- Не за что, - жизнерадостно ответил Густав и закашлялся сам.

- Я же, кажется, предупреждал, что у меня позвоночник слабый...

- Ада, кха, я забыл, кха-кха. - Великан принялся колотить себя в грудь.

- Слушай, Дуго, - сказал Герман, - боюсь, если мы дальше пойдем, то просто задохнемся... этот пепел...

В ответ Пилигрим ткнул пальцем, и следопыт увидел, что впереди, между деревьев, виден просвет. Они выбрались из редколесья и остановились на опушке, пораженные открывшейся перед ними страшной картиной.

- Это... эт-то... - принялся заикаться Франц. - Это ведь..

- Да, - ответил Пилигрим, - здесь был... Дрезден.

В голосе его прозвучало столько боли и отчаяния, что даже Герман вздрогнул.

То, что осталось от Дрездена, теперь невозможно было назвать городом. Невозможно было даже представить себе, что совсем недавно здесь возвышались громады древних домов, а на земле лежал вздувшийся от времени асфальт. Теперь на месте города расстилалась бесконечная гладь оплавленной земли, из нее кое-где торчали черные зубцы сгоревших дотла зданий. От сплавившего множество жизней темного стекла исходил невыносимый жар. А ведь от того места, где стоял отряд, до города было еще несколько километров.

- Франц, - прохрипела Герда.

Госпитальер понял ее с полуслова и проверил свой датчик радиации.

- Чисто! - возвестил он.

- Если это не ядерный удар, то что? - Герда растерянно поглядела на Пилигрима.

- Это не ядерный удар. - Дуго закашлялся и прикрыл рот ладонью. - Иначе этот лес вспыхнул бы, да и половину деревьев повалило ударной волной. Это что-то другое.

- Топийная бомба?

- Вполне вероятно, жар стабильный, но нет... думаю, что нет. Чтобы добиться такого эффекта, на Город следовало бы сбросить несколько сотен топийных зарядов. Это что-то другое.

- Ночная зарница, - обронил Герман, - и то, как дрожала земля... Это Ангелы, точно они, больше некому...

- Я скажу вам, что произошло. Они применили оружие со спутника, - сказал Корн, - должно быть, посчитали, что эта База Госпитальеров может оказать серьезное сопротивление, и решили стереть ее с лица земли. А может быть, просто хотели испытать поражающую мощь своего оружия. Если у них такие возможности, как ты рассказывал, Дуго...

- У них самые широкие возможности. - Пилигрим выглядел подавленным. - Теперь я вижу, что за сила у них в руках.

- Что теперь? - спросил Герман.

- Теперь... - Дуго замялся, - я... я должен подумать.

- Папа, - обернулась Герда, - если я не ошибаюсь, здесь недалеко есть деревня, где мы были с тобой тогда, ты помнишь...

- Да, да, конечно. - Пилигрим выглядел растерянным. - Мы... мы пойдем туда. Там нас непременно примут. Там нас... Он вдруг посерел лицом и схватился за сердце.

- Папа, - вскрикнула Герда, - что с тобой?!

Она подхватила Дуго под локоть, и он осел на траву.

- Пустяки, пустяки, все в порядке, сейчас пройдет, я просто, признаться, не ожидал здесь увидеть ТАКОЕ! Я просто не ожидал... Мы опять опоздали...

В лице Пилигрима не было ни кровинки. Франц испугался, что, чего доброго, у Дуго сердечный приступ.

- Молчи, молчи, папа, - присела Герда рядом с отцом, - все будет в порядке. Мы что-нибудь непременно придумаем.

- Что ты чувствуешь? - озабоченно спросил Госпитальер.

- Все хорошо. Мне уже лучше. Все в порядке, - ответил Дуго, - просто схватило сердце. Но уже отпустило...

Девочка, про которую все позабыли, вдруг с силой дернула следопыта за рукав. Герман вздрогнул от неожиданности и обернулся. Моргана указывала пальцем куда-то на юг.

- Эй, там кто-то идет, - сказал Густав, приложив ладонь ко лбу "козырьком".

- О черт! - выругался Герман. - Это не "кто-то", это Меганики!

Врагов было не меньше двадцати. Сейчас они находились довольно далеко, но даже отсюда можно было различить, что они заметили присутствие отряда и перешли на бег. Крохотные, вооруженные автоматами фигурки, огибая пышущую жаром стеклянную поверхность, двигались по периметру сожженного города.

- Скорее! - Пилигрим поднялся на ноги без помощи дочери, он дотронулся до левой стороны груди и отдернул руку, словно не хотел думать о боли в сердце ни минуты. - Уходим в лес!

- Вы не успеете. Я останусь здесь, - спокойно сказал Корн, - попробую задержать их, а потом уведу к западу.

- А как же вы? - спросил Франц.

- За меня не волнуйтесь, - улыбнулся панцирный человек, - я бывал в переделках и похуже. Ни одна пуля не может пробить мою кожу. Можете быть уверены - так просто они со мной не совладают.

- Э нет, так не пойдет, - возразил Герман, - мы своих не бросаем. Собирайся-ка, приятель, будем уходить вместе.

- Давайте идите без меня! - рассердился Корн. - Или, может быть, вы думаете, что от вашей кожи тоже могут пули отскакивать?

- Черт, конечно нет, но...

- Герман, - Дуго взял следопыта под локоть и почти насильно повел к лесу, - пошли! - Он кивнул Корну. - Я не забуду этого, друг, никогда.

- Но как же?.. - Франц в нерешительности оглядывался и едва двигал ногами - Герде пришлось даже подталкивать его в спину.

- Слушай меня, - сказала девушка, - таков кодекс Пилигримов. Корн делает то, что считает единственно возможным в данной ситуации. Он умеет за себя постоять. И если остается здесь, значит, уверен, что сумеет выбраться. Ты меня понимаешь?

- Я... я... да, я понял. - Не заставляя больше понуждать себя, Франц прибавил шагу.

Прежде чем скрыться в лесу, Герман еще раз обернулся. Панцирный человек залег в траве, пристроив дуло автомата на небольшом холмике. Легендарный Пилигрим, впервые встретивший их сегодня и столь неожиданно вызвавшийся прикрывать их отход. Он действительно уверен, что выкарабкается?

"Надо будет поподробнее расспросить о нем Дуго", - решил Герман.

Они скрылись в лесу и преодолели бегом довольно значительное расстояние, когда началась стрельба - глухо зарокотал автомат, послышался треск ответной очереди. Затем приглушенная расстоянием перестрелка стихла, и, кроме самых обычных для дневного леса звуков, ничего не было слышно.

- Вроде они отстали, - сказал Дуго, когда запыхавшиеся люди остановились на короткий отдых.

- Ты уверен, что с твоим другом все будет в порядке? - Франц до сих пор не мог забыть, что они оставили Корна одного.

- Уверен. Настолько уверен, что даже сочувствую Меганикам. - Несмотря на серьезную ситуацию, Пилигрим усмехнулся. - Его кожа - лучший бронежилет из всех мне известных. Если Меганики не притащили с собой ракетную установку, то с ним все будет в порядке. Однажды Корн в одиночку сдерживал четыре десятка врагов, идущих через перевал, и, как видишь, до сих пор жив.

- Далеко до той деревни, о которой вы говорили с Гердой?

- Не больше полутора часов, если не ошибаюсь. - Пилигрим покосился на застывшее в небе солнце. - Скоро будем на месте.

Действительно, вскоре лес расступился и они оказались на широком поле, явно искусственного происхождения. Поле со всех сторон окружал лес. По размеру вырубка была не меньше аэродрома, где их настигла Буря. В середине поля высился небольшой холмик, на котором сохранились угрюмые развалины замка. Под холмом, видимо, располагались дома лесной деревушки. Самих домов с того места, где находился отряд, видно не было - высокий, в пять человеческих ростов частокол, сложенный из толстых древесных стволов, загораживал обзор. Поверх частокола, за воротами, виднелись две смотровые вышки. Наметанный глаз Германа зафиксировал установленные на них тяжелые пулеметы.

- Вы будете удивлены, - заметил Дуго, - тем, как славно здесь живут местные жители.

- Они не будут по нам палить? - поинтересовался Герман. - А то, как я уже имел возможность убедиться, тебе не везде рады.

- Нет. Там живут друзья, - ответил Пилигрим.

- Ха, друзья - это хорошо! Хотя бы здесь тебе каким-то чудом удалось не настроить всех против себя.

- Забавная шутка, - без улыбки сказал Пилигрим, оперся на посох и пошел вперед.

- Герда, - позвал следопыт. Девушка обернулась:

- Да?

Он покопался в карманах своей куртки и протянул ей очки, найденные еще в день знакомства с Францем у одного из Мусорщиков.

- Зачем это? - удивилась Герда.

- Ну... - Герман помялся. - Я доверяю твоему отцу, но некоторые люди не очень любят...

Он не договорил, но она сразу его поняла.

- Мутантов, - закончила Герда.

- Да. Мутантов. Зачем тебе рисковать?

Девушка внимательно посмотрела на него, она колебалась его секунду, прежде чем взять очки. Спрятав свои бесподобные, разноцветные глаза под темными стеклами, Герда направилась к воротам.

- А для меня у тебя нет каких-нибудь очочков, ась? - спросил Густав.

- Иди давай, Черный Принц! - Герман рассмеялся, и на душе у него почему-то сделалось очень хорошо.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

ПУСТЬ СУЩЕСТВА, КОТОРЫЕ НАЗЫВАЮТ СЕБЯ ЛЮДЬМИ, ГОВОРЯТ:

И сказал Он детям своим, кротко глянув на них с небес: "Вы сами творцы судьбы своей, рано или поздно должны Вы будете сделать свой выбор".

ВНЕМЛИТЕ ГЛАСУ ЧИСТОГО РАЗУМА: И сказал Он детям своим истинным, свирепо глянув на них с небес: "Вы сами творцы судьбы своей, рано или поздно должны Вы будете сделать свой выбор".

Последний Завет. Книга Нового мира. Послание заново рожденным. Ст. 73

Клан, живущий в деревне, называл себя Лиственниками. Местный староста Чен Ли - старый друг Пилигрима - произвел на Германа неизгладимое впечатление. Это был маленький седой человечек, выглядевший так, словно давно уже стоит на краю могилы, - желтая морщинистая кожа, узкие Щелочки глаз, странный приплюснутый нос. Правда, держался Чен Ли для смертельно больного что-то слишком уж бодро. Энергично двигаясь, он раздавал указания Лиственникам, где устроить гостей и что приготовить на обед. Следопыт наблюдал за старостой с напряженным интересом, ожидая, что тот вот-вот упадет, пораженный бессилием глубокой старости. Но время шло, а Чен Ли оставался на ногах. Так и не дождавшись от него проявлений старческой немощи, Герман решил, что ошибся и староста - мутант, потому и выглядит так странно.

Возможно, что к тому же желтый человечек, как и Старый Кра, - любитель пропустить стаканчик-другой.

"Вот глаза у него и сузились до невозможности, - усмехнулся про себя Герман, - теперь все понятно".

Пока они ожидали приглашения пройти к дому, где должен был состояться обед, Дуго рассказывал об устройстве жизни Лиственников. Каждую неделю помощники Чена Ли составляли четкий график работ для всех жителей деревни. Дело здесь находилось для каждого. Жизнь Лиственников проходила в постоянных трудах, но зато ни в еде, ни в питье они не знали недостатка. Больше всего внимания уделялось земледелию и животноводству. Под посевные поля Лиственники расчистили обширные участки леса - спилили деревья, выкорчевали пни, распахали землю. Животные - коровы, овцебыки, козы, свинорылки и бычелы - помещались в деревянных загонах. За ними бережно ухаживали. Чен Ли похвастался, что ежегодный прирост скота составляет не меньше пятидесяти голов, и это, разумеется, не считая свинорылок - эти мелкие пушные зверьки размножались с неимоверной скоростью, и Лиственники не успевали состригать ценную шерсть.

Процветали в деревне и многие полезные для жизни ремесла - скорняжное, шорное, кузнечное, строительное. Герман заметил, что одежду жители деревни шьют из плотных и, судя по виду, очень прочных тканей. Женщины покрывали голову платками, мужчины брились наголо. Некоторые лысые головы украшали татуировки - в основном непонятные символы.

- Что это у них на голове нарисовано? - поинтересовался следопыт.

- Иероглифы, - пояснил Дуго, - древние письмена. Еще до Последней войны многие люди рисовали на своих телах иероглифы, считалось, что они приносят удачу, отгоняют злых духов, приманивают положительную энергетику...

- Понятно, - кивнул Герман, - может, и мне сделают татуировку. Только не на голове.

- Если тебе захочется - почему нет? Думаю, они не откажут, - улыбнулся Пилигрим.

- А где ты хочешь татуировку сделать, ась? - спросил Густав.

- Лучше тебе этого не знать. - Герман криво усмехнулся.

- Чего, прямо на нем, что ли? - Великан вытаращил глаза. - Ну ты и псих! Психище прямо!

Следопыта предположение Густава развеселило, он расхохотался, но переубеждать великана не стал...

Дома Лиственников выглядели крепкимэи и добротными. Дерево местами было обмазано высохшей на солнце красной глиной. В жару в таких домах должно быть прохладно, зимой они отлично сохраняют тепло. Устроенная, упорядоченная жизнь Лиственников настолько отличалась от быта Ветродувов с их приведенными в относительный порядок и приспособленными для жизни городскими развалинами, что Герман невольно проникся уважением к трудолюбивым жителям этой большой лесной деревни.

"Нелегко им, должно быть, пришлось поначалу, когда они только обустраивались", - подумал он.

Лиственники могли себя защитить - высоченный забор из острых кольев отгораживал их от посягательств любого врага, на смотровых вышках стояли станковые пулеметы. Попробуй сунься - живо будешь прошит пулями! Возле ворот, уткнувшись короткими жерлами в небо, застыли два ржавых допотопных миномета. Любые банды, бродившие в окрестностях, знали, что нападать на деревню Лиственников себе дороже - можно и зубы обломать.

Слухи о привольной жизни в клане разносились далеко вокруг. Очень многие приходили, чтобы присоединиться к Лиственникам, но рады здесь были далеко не всем. Чен Ли опасался, что кто-нибудь из головорезов может пожаловать к ним с одной только целью - ночью открыть ворота своим подельникам. Или того хуже - придет обезумевший от близости неизбежной смерти носитель заразы, одержимый идеей забрать с собой на тот свет как можно больше народу.

Прежде чем впустить отряд в деревню, к каждому поднесли Датчик, определяющий температуру тела. Если человек болен, если у него лихорадка и пирогены бурлят в крови, датчик загорался красным и издавал тревожный писк. К счастью, ни у кого в отряде повышенной температуры не было, на крохотном приборе стабильно светился зеленый огонек. Небольшие проблемы возникли лишь с Морганой. Девочка испугалась чужих людей, и Герде стоило большого труда уговорить Мор (так она называла малышку) войти в деревню и приблизиться к датчику. Упрямство девочки вызвало у Лиственников самую негативную реакцию, один из местных даже начал кричать. Он уже собирался вытолкать их за ворота, но Чен Ли жестом приказал ему подождать, пока Герда сумеет успокоить девочку. Лиственники пребывали в напряжении до тех пор, пока направленный на Моргану датчик не загорелся зеленым...

К старосте подошел один из местных и что-то зашептал на ухо.

- Просу вас, идитсе за мной в моя дом. - Речь Чен Ли не отличалась четкостью. - Будсем есть.

В доме старосты было только все самое необходимое. По обстановке можно было заключить, что здесь живет человек аккуратный, далекий от украшательств собственного жилища, ценящий во внутреннем убранстве прежде всего удобство, центре комнаты стоял большой круглый стол, на котором гостеприимные хозяева расставили многочисленные кушанья и столовые приборы. От медной кастрюли, наполненной куриным супом, к потолку поднимался пар и распространялся пьянящий аромат. Густав шумно сглотнул слюну, Чен Ли посмотрел на него и улыбнулся. Староста жестом пригласил гостей садиться, потом извинился и сказал, чтобы они приступали к трапезе без него - ему нужно уладить кое-какие дела, а потом он непременно к ним присоединится.

- Спасибо, друг, - поблагодарил Дуго.