Чтение 29–й страницы книги ~На пути к Основанию~

Психоистория молчала.

Рейч Селдон был несказанно счастлив. Еще бы ему не радоваться - ведь
за несколько месяцев это был первый ужин en famille [семейный (фр.)] с
матерью и отцом. Он отлично знал, что в биологическом смысле эти двое - не
кровные его родители, но это не имело никакого значения. Он считал их
своими родителями и радостно, с любовью улыбался им.

Обстановка в теперешних апартаментах Селдона была не такая
задушевная, не такая теплая, как некогда в коттеджике Стрилингского
кампуса. Увы, нынче некуда было деваться от роскоши и великолепия - такими
уж положено было быть апартаментам премьер-министра.

Глядя порой на себя в зеркало, Рейч не переставал удивляться. Роста
он был невысокого - всего сто шестьдесят три сантиметра, то есть ниже
обоих родителей, коренастый, упитанный, но не толстяк, черноволосый,
усатый - с далийскими усами он не расстался бы ни за что на свете. Они
были предметом его гордости, и он особенно тщательно ухаживал за ними.

А из зеркала на него до сих пор смотрели глаза беспризорного
мальчишки - того самого, каким он был когда-то, до того, как судьбе не
стало угодно устроить его встречу с Гэри и Дорс по дороге к Матушке Ритте
в Биллиботтоне. А теперь он, Рейч, родившийся в нищете и безысходности,
был государственным служащим, мелким клерком в министерстве демографии.

- Ну, как дела в министерстве? - поинтересовался Селдон. - Есть
успехи, Рейч?

- Кое-какие есть, па. Законы прошли. Решения суда приняты. Речи
произнесены. И все же людей убедить трудно. Можно ведь сколько угодно
разглагольствовать о братстве, а люди все равно себя братьями не
чувствуют. И что меня больше всего донимает, так это то, что далийцы ничем
не лучше других. Хотят, чтобы к ним относились, как к равным, и так оно и
есть. Но хотят-то они хотят, а вот дай им волю, сомневаюсь, чтобы они к
другим стали относиться, как к равным.

- Увы, психологию людей очень трудно изменить, Рейч, почти
невозможно. Придется довольствоваться попытками избавиться от самых
страшных зол, - вздохнула Дорс.

- Беда в том, - сказал Селдон, - что этим практически никто никогда
не занимался. Людям милостиво позволяли играть в игру, главное правило
которой - "я-лучше-чем-ты", а выбить из мозгов такое трудновато.
Понимаешь, если пустить все на самотек лет этак на тысячу и сидеть сложа
руки, нечего удивляться, что потом придется сто лет разбираться и наводить
порядок.

- Знаешь, па, - улыбнулся Рейч, - мне порой кажется, что ты засунул
меня на эту работу в качестве наказания.

- Вот тебе раз! За что же мне тебя наказывать? - удивленно вздернул
брови Селдон.

- Хотя бы за то, что я в свое время соблазнился программой Джоранума
относительно равенства секторов и призывами к более широкому
представительству народа в правительстве.

- За это я тебя винить никак не могу. Лозунги крайне привлекательные,
но ты же знаешь, что и Джоранум, и вся его партия использовали их
исключительно как средство для вхождения во власть. А потом...

- И все-таки ты заставил меня заманить его в ловушку, несмотря на то,
что мне импонировали его взгляды.

- Поверь, мне было нелегко просить тебя об этом.

- А теперь ты заставляешь меня работать над претворением в жизнь
программы Джоранума исключительно затем, чтобы показать, как это
невыносимо трудно?

Селдон ударил в ладоши.

- Дорс, ну как тебе это нравится? Наш мальчик приписывает мне
прямо-таки какую-то змеиную хитрость. Разве это у меня в крови?

- Рейч, - проговорила Дорс, с трудом пряча улыбку, - уверена, ты не
такого мнения об отце.

- Да нет, нет, конечно. По жизни ты, па, прямой, как правда. Но когда
дойдет до дела, ты знаешь, как перетасовать колоду. Разве не этого самого
ты хочешь добиться с помощью психоистории?

Селдон грустно ответил:

- До сих пор с ее помощью я мало чего добился.

- Это скверно. Я-то думал, что существует какой-нибудь
психоисторический метод, с помощью которого можно было бы покончить с
дискриминацией и бесправием.

- Может быть, он и есть, но только я пока его не обнаружил. - После
ужина Селдон сказал: - Рейч, мне с тобой надо кое о чем потолковать.

- Вот как? - удивилась Дорс. - Без меня, я правильно поняла?

- Министерские дела, Дорс.

- Министерские "ля-ля", Гэри. Наверняка, будешь просить мальчика
сделать что-нибудь такое, чего мне не хотелось бы.

Селдон строго отрезал:

- Будь уверена, я не буду просить его ни о чем таком, чего ему не
хотелось бы.

- Все в норме, ма, - успокоил Рейч Дорс. - Дай нам с папой
поговорить. Честное слово, я тебе потом все-все расскажу.

- Ну, начинается... - Дорс скрестила руки на груди и широко раскрыла
глаза. - Ясное дело, "государственные тайны".

- Представь себе, ты не ошиблась, - решительно проговорил Селдон. - И
к тому же - тайны первостатейной важности. Дорс, я говорю совершенно
серьезно.

Дорс встала, поджав губы. Выходя из комнаты, она остановилась на
пороге и сказала единственное:

- Не смей бросать мальчика на съедение волкам, Гэри.

Она вышла, а Селдон спокойно проговорил:

- Боюсь, что я задумал именно бросить тебя на съедение волкам, Рейч.

Селдон и Рейч перешли в домашний кабинет Селдона, который он сам
окрестил "местом для раздумий". Здесь он просиживал долгие часы и думал,
думал о том, как решать бесконечные и каждодневные проблемы деятельности
имперского и тренторианского правительства.

- Ты читал, Рейч, - спросил Селдон, - насчет участившихся аварий в
системе коммуникаций нашей планеты?

- Да, - кивнул Рейч, - но только, па, ты же сам знаешь, какая старая
у нас планета. Так-то по сути, надо бы, знаешь, что сделать? Вывезти
отсюда весь народ, все тут перекопать, заменить напрочь, наставить везде
новейших компьютеров, а уж потом завезти всех обратно - ну, лучше даже не
всех, а половину. Ей-богу, на Тренторе будет гораздо спокойнее, если тут
будут жить двадцать миллиардов человек.

- И каким же двадцати отдать предпочтение? - улыбаясь, спросил
Селдон.

- Не знаю, - мрачно проговорил Рейч. - Да это и неважно. Все равно
планету нам не переделать, так что приходится латать дырки.

- Боюсь, ты прав, Рейч, но не все тут так просто. Я тебе кое-что
расскажу, а ты поправь меня, если я ошибусь. Есть у меня по этому поводу
кое-какие мысли.

Селдон вынул из кармана небольшой шарик.

- Что это такое? - спросил Рейч.

- Карта Трентора. Великолепная компьютерная модель. Будь так добр,
Рейч, расчисти стол.

Селдон положил шарик на середину стола и нажал кнопку, вмонтированную
в подлокотник кресла. Свет в комнате погас, а крышка стола загорелась
молочно-белым светом, распространившимся примерно на сантиметр в глубь
нее. А шарик, казалось, расплавился и растекся по поверхности стола.

Мало-помалу на молочно-белом фоне проступили пятна и точки, и
примерно через тридцать секунд Рейч восхищенно проговорил:

- Да ведь это не глобус, а карта! Настоящая карта Трентора!

- А я тебе что говорил? Правда, такую в магазине не купишь. Они все у
армейских начальников. Можно пользоваться, как глобусом, но просто
горизонтальная проекция более четко покажет то, что мне хотелось бы
показать.

- И что же тебе хотелось бы мне показать, па?

- Слушай. Как мы знаем, за последние пару лет участились аварии. Ты
говоришь: "Планета старенькая, и этого можно ожидать". Так? Однако аварии
резко участились, и в них стала отмечаться некая закономерность, то есть
практически все аварии являются результатом небрежности со стороны
обслуживающего персонала.

- Разве такое невозможно?

- Почему нет? Возможно. В разумных пределах. В разряд событий такого
рода можно отнести даже землетрясения.

- Землетрясения? На Тренторе?

- Трентор - в сейсмическом отношении на редкость спокойная планета -
и это замечательно, поскольку крайне опасно было бы заковывать в броню
планету, которая тряслась бы, как безумная, по несколько раз в году -
любая броня тогда бы трещала по всем швам. Твоя мама говорит, что одной из
причин, по которой Трентор был в свое время избран столицей Империи,
явилось как раз то, что он так безопасен в сейсмическом плане.
"Геологически полудохлый" - вот так она назвала наш любимый Трентор, ты же
знаешь, как мама любит такие словечки. Ну, так вот: Трентор, он, может