Чтение 29–й страницы книги ~Люди ветра~

свои останки, и так будет с тобой. И ты не сможешь отказаться от всего
этого добровольно, только вырвав сердце из груди.

И снова Холм посмотрел на сына.

- Я думал, что ты сильнее меня, Аринниан, - сказал он. - Что с тобой
случилось?

- Тот человек, - пробормотал он. - Он не угрожал всякими ужасами, он
предупреждал, умолял! Это приблизило ко мне их дома. Я увидел. Мать,
ребятишек, тебя, моих товарищей по чосу.

"Айат, Хилл, Хилл, которая Табита! Все эти недели мы вместе работали:
она, Айат и я. Три дня назад я летел между ними на проверку этой подводной
военной базы. Сверкающие бронзовые крылья, развевающиеся золотые волосы.
Глаза золотистые, глаза зеленые. Чистая линия килевой кости. Очертания
полной груди. Она чиста. Я знаю, что это так. Я придумал массу причин,
чтобы побыть с ней, встретиться с ней! Но этот проклятый речистый
землянин, который живет в ее доме, со своей мишурой космополитического
очарования - он слышит ее хрипловатый голос неизмеримо чаще, чем я!"

- Сделай скидку на их неимоверную гордость, - сказал Холм.

"Айат скорее умрет, чем сдастся".

Аринниан расправил плечи:

- Да, конечно, папа!

Холм наконец-то улыбнулся.

- В конце концов, - сказал он, - это ведь ты первый заложил камень
той удивительно сложной интриги, плести которую мы намерены.

- По сути дела. План не является всецело моим. Мне пришлось
поговорить с. Табитой Фалкайн, ты ее знаешь? Она полушутя обронила
замечание. Вспоминая его позже, я подумал, а что если. В общем, все было
именно так.

- Гм! Похоже, это интересная девушка! Особенно учитывая то, что в
такие дни она может оставаться веселой! - Холм, по-видимому, заметил
мелькнувший в глазах сына огонек, потому что быстро отвернулся и сказал: -
Давай-ка приниматься за работу. Прежде всего составим карту. Хорошо?

Нетрудно было угадать течение мыслей сына. Интонации его голоса,
морщинки, собравшиеся вокруг его глаз - все это выдавало его. "Так, так,
Крис! Наконец ты встретил девушку, которая является для тебя не просто
секс-машиной. Но посмею ли я сейчас сказать об этом Ро? Я лучше скажу, что
наш сын и я снова вместе!"

В окрестности Сент-Ли зима принесла дожди. Они струились, они
гремели, они смывали, они ласкали, омовение их струй было приятно, а когда
на какое-то время они прекращались, то оставляли после себя радугу.

И все же большую часть времени приходилось проводить в помещении,
слушая музыку или разговаривая. А вечера были такими ясными, что
невозможно было терять эти часы.

Табита и Рошфор брели вдоль берега. Пальцы их рук были сплетены.
Воздух был теплым, и на нем был только кильт и принадлежащий ей кинжал у
пояса, который она ему дала.

На востоке поднялась над водами Моргана. Ее почти неразличимое поле
все застлало белой дымкой, так что те звезды, которые оставались еще
видимыми, сияли матово и нежно.

Свет этот лился от горизонта к скалистым выступам, обращая их в
подобие затухающих костров. Люди под ним тускло светились, а деревья
сливались в единую туманную полосу. Ветра не было, и шум прибоя был
уверенным и ненавязчивым, как биение сердца. Запахи листвы и почвы
смешивались с запахами моря. Песок отдавал воздуху дневное тепло и слегка
шелестел под их ногами.

Рошфор с тоской сказал:

- И это должно быть разрушено? Сожжено, отравлено, испепелено? И ты?!

- Мы надеемся, что этого не случится, - ответила Табита.

- Я говорю тебе, я знаю, что должно последовать.

- Враг непременно применит бомбардировку?

- Без охоты. Но если вы, авалоняне, с вашей бессмысленной гордыней не
оставите им выбора. - Рошфор прервал начатую фразу. - Прости меня. Мне не
следовало этого говорить. Просто нервы чересчур напряжены.

Ее рука вздрогнула в его ладони.

- Я понимаю, Фил. Ты не враг!

- Что плохого в том, чтобы присоединиться к Империи? - Он указал на
небо. - Смотри! Там солнце, а потом еще одно, а потом еще! И все они могут
быть вашими!

Она вздохнула:

- Я хотела бы.

Очень внимательно она слушала его сказки о мириадах миров.

Внезапно она улыбнулась, и лицо ее как будто осветилось.

- Нет, я бы не хотела, - сказала она. - Я заставлю тебя сдержать свое
обещание и показать мне Землю, Анзу, Хоупвелл, Цинтию, Водан, Диомерес,
Викоен - все, о чем ты мне рассказывал, когда снова наступит мир.

- Если это будет еще возможно.

- Будет! Эта ночь слишком хороша для того, чтобы можно было думать о
другом.

- Боюсь, что не могу разделять с тобой итрианское отношение к жизни,
- медленно проговорил он. - И это тоже ранит!

- Разве? Я имею в виду то, что ты храбр, я же знаю, что это так, и я
знаю, что ты умеешь наслаждаться жизнью. - Голос ее сделался тихим,
ресницы опустились. - Да, можешь!

Он остановился, повернулся к ней, схватил другую ее руку. Они стояли,
молча глядя друг на друга.

- Я попытаюсь, - сказал он, - ради тебя. Ты поможешь мне?

- Я помогу тебе во всем, Фил, - сказала она.

Они целовались и раньше, вначале легкими поцелуями радости встречи,
потом более долгими. Сегодня она не мешала движениям ни его, ни своих рук.

- Фил и Хилл, - прошептала она наконец, прижавшись к нему. - Фил и
Хилл! Дорогой, я знаю одно место в двух километрах отсюда. Деревья там
образуют хорошее убежище, и между ними можно видеть луну и воду, а трава
там густая и мягкая, как на Земле.

Он пошел за ней, едва способный верить своему счастью.

Она рассмеялась мягким грудным смехом.

- Да, я верила в это, - сказала она. - Я ждала своего дня так долго!
Ты не возражаешь против того, чтобы тебя соблазнили? Может быть, у нас
действительно мало времени?

- Целой жизни рядом с тобой было бы мало, - сказал он ей.

- Теперь тебе придется помочь мне, любовь моя, - сказала она ему. -
Ты первый у меня. Я всегда ждала тебя!

Аринниан позвал Айат с земли:

- Хой-а-а! Спускайся вниз и идем. - Он усмехнулся и добавил на
англике: - Мы, Важные Исполнители, не можем зря тратить время!

Она сделала еще один круг. Солнце, бившее ей в спину, обращало ее
крылья в бронзовую бахрому с золотым ореолом по краям. "Она могла бы быть
самим солнцем, - подумал он. - Или ветром, или всем диким и прекрасным,
что существует над этой ферробетонной пустыней". Айат стремительно
понеслась вниз, развернулась в потоке воздуха и остановилась перед ним.

Взгляд ее с тревогой задержался на торпедообразном сооружении,
громоздившемся за его спиной.

- Мы должны путешествовать на этом? - Спросила она.

- Поскольку нам предстоит пролететь половину окружности планеты - да,
- ответил он ей. - Ты обнаружишь, что это не так уж плохо. Особенно
потому, что прыжок не будет долгим. До Сент-Ли меньше часа. Ну-ка, дай мне
руку.

Пальцы, чьи когти могли оцарапать его, были тонкими и теплыми. Они
доверчиво легли на его ладонь. Он подвел ее к трапу. Конечно, ей и раньше
приходилось летать на машинах, но всегда на круглых, хрупких и медленных,
кабины которых были похожи на стеклянные пузыри.

- Вот проблема, которую чосы, подобные Вратам Бури, должны
преодолеть, - сказал он. - Клаустрофобия. Вы очень ограничиваете свои
способности и возможности путешествовать, когда окружаете себя прозрачным
веществом.

Она подняла голову:

- Если страдания Водана могли быть большими, то мне стыдно, что я
отстаю от него, Аринниан!

- Я надеюсь, что ты увидишь то, что видел Водан. Ему нравится в
космосе, не так ли?

- Д-да. Он говорил мне об этом. Мы должны непременно увидеть другие
планеты после войны.

- Попробуем сегодня же убедить тебя, что в путешествии, как и в цели,
есть что-то особенное. М-м-м, знаешь, Айат, две близкие по духу пары,
путешествующие вместе. Ну, вот мы и здесь!

Он усадил ее в кресло помощника пилота, хотя она была его
пассажиркой.

- Обычно это не бывает необходимым, - объяснил он. - Флиттер является
космическим - на нем легко можно достичь Морганы, ближайших планет, если
это нужно, - так что его ускорительные поля вполне терпимы, если не
считать внутреннего веса при состоянии свободного падения, но мы полетим
высоко, в тех слоях атмосферы, где не создается сонический эффект. А
поскольку во время войны могут нарушаться любые правила, и над нами
имеется целая серия орбитальных крепостей, то.

Она склонила свой гребешок к его плечу.

- Конечно, Аринниан, - пробормотала она.

Он прикрепился, проверил приборы, настроился и взлетел. Первые минуты