голосовать. За все, что только возможно, и против всего, что только
возможно.
заглянувшим в комнату слугой.
здесь - врач хочет что-то сказать мне.
забыл об этом? - сказала Сефрения. - Может быть, это был уже старый
человек.
бедняга готовил нам на завтрак. Эта каша могла бы убить всех в этом доме.
Энниаса? - невесело усмехнулся Спархок.
пресекся.
- Не думаю, что несколько патриархов и два десятка рыцарей храма не
показались ему подходящей жертвой.
несколько ругательств, которые можно услышать в казарме, но уж никак не в
духовной семинарии.
Сефрения. - А то как бы Энниас не проложил себе таким способом более
легкий путь к победе на выборах.
- Надо рассказать им о случившемся, да и облачиться в доспехи - дело не
нескольких минут.
шестью десятками рыцарей - по пятнадцати от каждого из четырех Орденов.
Было решено, что это достаточная сила, чтобы отпугнуть любого, кто захочет
помешать их продвижению.
куполообразного собора, который был центром священного города - его мыслью
и духом. Приход в город колонны рыцарей Храма не прошел незамеченным -
огромные бронзовые ворота, ведущие во двор перед Базиликой, охранялись
полутора сотнями одетых в красное солдат церкви. Ими командовал тот самый
капитан, который по приказу Маковы пытался воспрепятствовать Спархоку и
его друзьям покинуть замок Ордена в Демосе во время их путешествия в
Боррату.
- спокойно спросил магистр Абриэль. - Зная, что тем самым вы подвергаете
опасности свою душу?
- ответил капитан. - Ни один истинный сын церкви не осмелится
воспрепятствовать им в этом.
вам, что по законам церкви магистры Воинствующих Орденов также являются
патриархами церкви. Так что освободите-ка нам дорогу, капитан.
добродушное лицо Эмбана окаменело.
посоветоваться об этом с моим начальством.
меня в моем заблуждении относительно... - пробормотал он. - Я по темноте
своей не знал, что лорды магистры также возведены в духовный сан. Все
патриархи, вне всякого сомнения, могут беспрепятственно проследовать в
Базилику. Но остальным, боюсь, придется подождать снаружи.
могут иметь при себе необходимых им людей, свиту.
вам что-то непонятно и вы попытаетесь воспрепятствовать проходу наших
людей, то, боюсь, минут через пять все патриархи выбегут из Базилики,
чтобы полюбоваться на события, происходящие во дворе.
наготове Локамбер. - Мы ранее уже встречались с этим капитаном. Может
быть, на этот раз я все-таки урезоню его, - молодой сириникиец выехал
вперед. - Хотя наши отношения, к сожалению, никогда не были сердечными,
капитан, - начал он, - я прошу вас не подвергать душу вашу опасности,
выказывая неповиновение нашей святой матери-Церкви. Может быть, эта мысль
все-таки заставит вас образумиться и освободить дорогу, как это
приказывает вам церковь устами своих патриархов?
воздух, и обезглавленное тело рухнуло на мостовую.
своих товарищей со всей площади. Многие потянулись за оружием.
кладя руку на эфес.
тоном, - только что вы были свидетелями поистине печального происшествия.
Солдат церкви отказался выполнять волю нашей матери-церкви! Так соединим
же наши голоса в молитве Всепрощающему Господу. Помолимся о прощении этого
несчастного заблудшего! Да отпустится ему его грех! На колени! На колени
все и молитесь! - Бевьер увлекшись своей проповедью взмахнул топором,
забрызгав кровью нескольких ближайших солдат.
присоединились другие, и еще, и еще, пока все одетые в красное люди не
оказались коленопреклоненными.
дорогого брата, столь внезапно покинувшего нас, и отпустить грехи его,
хоть и умер он без покаяния. - Он оглянулся вокруг. - Молитесь же, друзья
мои, - повелительно воскликнул Сириник. - Молитесь не только за вашего
капитана, но и за себя, иначе коварный враг рода человеческого вложит грех
и в ваши души. Смиритесь духом и берегите вашу чистоту, иначе - вы
разделите судьбу вашего капитана! - с этими словами Бевьер двинул коня
шагом, осторожно пробираясь меж коленопреклоненных солдат, одной рукой
раздавая благословения, а другой - по-прежнему держа наготове свой боевой
топор.
Тиниену, когда все двинулись вслед за просветленно улыбающимся Бевьером.
сквозь толпу молящихся солдат, у многих из которых даже выступили на
глазах слезы, - беседовали ли вы когда-нибудь с сэром Бевьером о сущности
нашей веры? Мне кажется, что я в его речи обнаружил некоторые расхождения
с учением святой церкви.
представится такая возможность.
- Я не чувствую, чтобы его душа была в большой опасности. Однако это
ужасное оружие в его руке...
ужасает.
Базилики никто не попытался помешать войти туда рыцарям Храма, да и вообще
людей в красном вокруг было не видать. Тяжело вооруженные рыцари
спешились, огласив двор лязгом железа, встали колонной и последовали за
патриархами и магистрами в огромный передний неф храма. Бряцая доспехами,
все преклонили колена перед алтарем. Затем, поднявшись, они свернули в
освещенный свечами коридор и прошли к Палате Совещаний Курии.
неподкупные люди, всю свою жизнь посвятившие служению в Базилике и
преданные ей до мозга костей. Обычно немногочисленные охранники
Архипрелата, в силу обстоятельств своей службы, были большими знатоками
церковного закона, зачастую большими, чем люди, заседающие в охраняемой
ими палате. Они незамедлительно признали высокий духовный сан магистров
Воинствующих орденов, однако чтобы убедить их пропустить остальных рыцарей
потребовалось много больше времени. Но патриарх Эмбан, тоже проявив
немалые познания в законе и предании, объяснил им, что любой служитель
церкви несомненно должен быть пропущен на заседание Курии в случае, если
он явился по приглашению любого из патриархов. Гвардейцы согласились с
этим утверждением. Рыцари же храма, несомненно, являются служителями
церкви, продолжал Эмбан. Немного еще помявшись, стражники все же
согласились и с этим утверждением и выразили свое согласие, церемонным
жестом распахнув огромные двери в Совещательную Палату. Спархок заметил на
их лицах улыбки. Конечно, они были неподкупны и во всех спорах в Курии