мало от комнатной собачки, Трэй Клерлок. Но вот попытайся я обратить тебя
в коня - в свободную от узды кобылицу, дымчато-серую сестру морского ветра
- мне кажется, я бы получила твое согласие.
человек попытался обнять ее за плечи - не слишком, правда, удачно,
поскольку выяснилось, что он сидел на кружевах своей мантии.
тихо, и Дженни пришлось снова понизить голос. - Если я превращу тебя в
кобылицу, Трэй, твоя сущность станет сущностью коня. Твои мысли будут
мыслями коня, твое тело - телом кобылицы, твоя любовь и желания станут
любовью и желаниями молодого сильного зверя. Ты сможешь вспомнить о том,
кем ты была раньше, но возвратить себе прежний облик ты уже не сможешь.
Но, думаю, ты была бы более счастлива...
Дженни умолкла. Потом девушка вновь вскинула веки, в глубине потемневших
глаз еще клубились тайные грезы.
сама...
Гарет, понимаешь ли, что она могла сделать с твоим отцом? Часто самое
безболезненное - это поддаться искушению и отдать власть над своим разумом
другому. Когда Зиерн только что появилась при дворе, она бы не проделала с
тобой ничего подобного. Ты ненавидел ее; кроме того, ты был еще мальчишка,
и ей было не под силу привлечь тебя, как она привлекала мужчин. Но когда
ты стал мужчиной...
облокотившись на лежащую на коленях шарманку.
действительно, непонятно, зачем ей был нужен Бонд. Я бы могла узнать это,
если бы мне удалось увидеть короля, поговорить с ним...
то что со мной или с тобой! - Джон приостановился, как бы вслушиваясь в
собственные слова. - И, может быть, именно поэтому не желает говорить и с
нами. - Его глаза блеснули, остановившись на Гарете. - Знаешь, Гар, чем
дольше я все это вижу, тем больше сдается мне, что надо бы нам все-таки с
твоим папашей потолковать.
меньше шума, чем случка лосей в сушняке. Дженни вздрогнула, когда юноша с
хрустом низвергся в кустарник с высоты нескольких футов. В тени плюща,
оплетавшего гребень стены, блеснули линзы очков, и голос Джона выдохнул:
приземление Джона - там, внизу. Еще раз оглядела темный, полуразличимый
сквозь сплетения голых веток сад и в свою очередь соскользнула со стены. В
темноте маячил неуклюжий силуэт Гарета, облачившегося ради такого дела в
ржавых оттенков бархат. Джона не было видно вообще - беспорядочный узор
его пледов сливался с блеклыми красками ночи.
в нише между двумя резными арками - входом в королевскую опочивальню.
Отсветы лампады лежали в мокрой траве, как рассыпанные гулякой монеты.
тихо:
такое. Я сейчас взгляну, что там, за домом, и если все спокойно - свистну
козодоем. Идет?
замечала его, лишь когда он перебегал в шахматной пестроте теней,
отбрасываемых голыми деревьями, окружающими с трех сторон королевскую
опочивальню. Гарет, сразу же потеряв Аверсина из виду, озадаченно крутил
головой.
шипастом локте, светлым пятнышком обозначил кончик длинного носа. Углядев
спокойно стоящего Джона, Гарет сделал движение, но был удержан Дженни.
Козодой еще не свистнул.
северянин замер, как змея в листве. Лицо чародейки, освещенное теплым
золотом лампады, несло все то же выражение томного удовлетворения, как
тогда - в приоткрытой комнате охотничьего домика неподалеку от реки
Уайлдспэ. Сейчас - как тогда. От этой мысли Дженни пробрал озноб, а потом
она почувствовала уже настоящий страх.
распущенными, не покрытыми вуалью волосами; заблудившийся локон улегся в
ямочку на щеке, словно прося приласкать. - Поздновато, наверное,
беспокоить короля прошениями.
нос. - Но лучше поздно, чем никогда, как сказал папаша в день дедушкиной
свадьбы.
рядом содрогнулся Гарет, разом припомнив искушающие недобрые сновидения.
опутан ли Уриен еще какими-либо чарами, кроме своей тупости и вожделения?
небрежно слетели с нежных розовых губ. А Дженни удивилась своему
спокойствию, словно именно этого она и ждала от Зиерн.
полупьяной, но не сонной - напротив, как в тот первый день ожидания в
Королевской Галерее, она была довольна жизнью и вызывающе благополучна.
Лампа в выложенной изразцами нише очертила янтарно профиль Зиерн, когда
она шагнула к Джону, и Дженни вновь ощутила страх. Как будто Джон сам не
знал, какой опасности подвергается!
разувшись... - Руки чародейки ласкающе коснулись его плеч, словно пытаясь
почувствовать мышцы и кости под пледами и кожаной курткой. Но Аверсин
легко отступил на шаг, почти повторив трюк, который сама Зиерн проделала с
Дромаром в Королевской Галерее. Теперь ей, чтобы снова прикоснуться к
нему, пришлось бы сделать пару быстрых шажков, уронив тем самым свое
достоинство.
приехал не есть и не любовью заниматься. Дракон-то жрет людей уже совсем
рядом.
искусство цивилизованных людей, мой варвар.
золотистым светом. - У меня был ушат времени изучить все эти ваши
искусства: и учтивость, и внимание к просителям, не говоря уже о чести или
там о верности одному любовнику, в то время как подбиваешь клинья под его
же сыночка...
заговорила. Дженни видела, как выпрямилась спина колдуньи. Голос ее
по-прежнему был ласков, но звучал, словно струна арфы, перетянутая на
полтона.
собирается отнимать у тебя возможность прославиться вновь. Все это вообще
не должно интересовать тебя. Я скажу, когда настанет срок... Послушай
меня, Джон Аверсин, и поверь мне. Я знаю этого дракона. Ты убил одного
змея, но ты не встречался с Черным Моркелебом, Драконом Злого Хребта. Он
гораздо сильнее, чем тот, которого ты одолел, сильнее, чем ты можешь себе
представить.
шипах браслета, как на остриях копий. - Как смогу, так и убью, очевидно.
ты этого не знаешь, то я знаю. Ты думаешь, мне не ведомо, что эти вонючие
поедатели отбросов, гномы, тебе солгали? Что они отказались дать тебе
верную карту Бездны? Я знаю Бездну, Джон Аверсин, я знаю каждый туннель и
переход. Я знаю любое заклинание иллюзии и защиты, и, поверь мне, они тебе
пригодятся в бою с драконом. Кроме того, тебе не обойтись без меня, если
ты победишь и вернешься живым. Подожди, говорю тебе, и помощь будет. А
потом я вознагражу тебя сверх всяких человеческих мечтаний. Сокровищ
Бездны на это хватит.
пресеклось.
- продолжал Джон. - Хочешь захватить Бездну сразу же, как только дракона
не станет?
Василенко Иван
Андреев Николай
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Сертаков Виталий