Место отсутствия жалости
моем воспоминании нет, во всяком случае, не сейчас, поскольку разговор
используется только для подведения к воспоминанию. А раз точка сборки
передвинулась, полное переживание проживается вновь. Еще он сказал, что
для меня лучшим способом подойти к полному воспоминанию была прогулка.
этих гор. Мы шли до тех пор, пока я не вспомнил все.
Ногалеса, штат Оризона, когда мне стало ясно, что с дон Хуаном что-то
не так. Уже час или больше того он был необычно молчалив и мрачен. Я бы
ничего и не подумал об этом, но потом, внезапно, его тело бесконтрольно
задрожало. Его подбородок ударился о грудь, как будто мышцы шеи больше
не удерживали тяжесть его головы.
с ним было все в порядке. Мы много говорили обо всем и ни о чем. А
когда мы остановились в городе Санта Ана на заправку, он даже немного
поотжимался на капоте машины, разминая мышцы плеч.
дверь машины со своей стороны, он вцепился в мою руку железной хваткой.
Очень тяжело и с моей помощью дон Хуан выбрался из машины через
водительское кресло. Очутившись на тротуаре, он, схватив мои плечи
обеими руками, с трудом выпрямил свою спину. В зловещем молчании мы
дотащились по улице до ветхого строения, где находился ресторан.
быстрым, а дрожь тела такой пугающей, что я запаниковал. Я оступился и
оперся о стену, удерживая наши тела от падения. Мое беспокойство было
таким сильным, что я даже не мог думать. Я взглянул в его глаза. Они
были тусклы. В них не было обычного блеска.
бросившись нам навстречу, помог дон Хуану.
потом куда-то исчез.
вышел на кухню, разыскивая непоседливого официанта.
наконец наткнулся на него.
у него есть достаточно терпения, чтобы ответить на один вопрос. - Это
старик, которого мучают припадки.
пока мы ехали, у дон Хуана случился легкий припадок. Здесь ничего
нельзя было сделать, чтобы избежать его, но я чувствовал себя
беспомощным и взволнованным. Чувство, что едва не произошло нечто
худшее, вызывало тошноту в моем желудке.
возник перед нами с двумя тарелками свежих креветок и двумя большими
мисками с черепаховым супом. Мне пришло в голову, что либо в ресторане
обслуживают только креветками и черепаховым супом, либо дон Хуан, бывая
здесь, заказывал только эти блюда.
посетителей.
нужен тебе, махни рукой. Я тут же подойду.
похлопав его по спине.
обеспокоен, что мысль о еде вызывала во мне только тошноту. Но когда я
достиг знакомого мне порога беспокойства, получилось так, что чем
больше я волновался, тем более голодным себя чувствовал. Я попробовал
еду и нашел ее невероятно вкусной.
изменилась и мое беспокойство не уменьшалось.
же подскочил официант и протянул мне счет.
руку из ресторана и даже помог ему перейти через улицу и экспансивно
попрощался с ним.
руку, пыхтя и останавливаясь через каждые несколько шагов, чтобы
перевести дыхание. Официант стоял в дверях, словно желая убедиться, что
я не дам дон Хуану упасть.
- мне надо в другой конец города, в магазин. Там меня знают. Там мои
друзья.
Дон Хуан начал что-то шептать бессвязно, у него началась истерика. Он
яростно бил ногами о пол машины и, надувая губы, сплевывал прямо себе
на рубашку. Потом у него наверняка был момент ясного сознания. Я был
ужасно расстроен, наблюдая, с каким усилием он пытается привести в
порядок свои мысли. В конце концов ему удалось объяснить мне, где
находится нужный магазин.
дон Хуана окажется гораздо серьезнее, чем я думал. Мне захотелось
вылечить его, отвезти к родным или к его друзьям, но я не знал их. Я не
знал, что мне делать дальше. Я развернулся и поехал к магазину,
который, как он сказал, был на другом конце города.
официанта, не знает ли он родных дон Хуана. Я надеялся, что кто-нибудь
в магазине узнает его. Чем больше я размышлял о своем неловком
положении, тем больше начинал жалеть себя. Дон Хуану приходил конец. У
меня появилось ужасное чувство потери, чувство судьбы. Мне будет
нехватать его. Но чувство потери сходило на нет от досады, что при
худшем исходе все заботы о нем свалятся на мои плечи.
Хуан признался, что, возможно, он ошибается, и что магазин может быть в
другом городе. Вот тогда я полностью выдохся и понятия не имел о том,
что делать дальше.
чувство, что я знаю гораздо больше, чем говорит мне мой рассудок.
Теперь же под влиянием его умственного кризиса я был уверен, не зная
почему, что его друзья ждут дон Хуана где-то в мексике, хотя не знал,
где именно.
вины. Меня тревожило, что я связался с хилым стариком, который, как я
теперь знал, по-видимому, был смертельно болен. И я чувствовал вину от
того, что оказался неверным ему.
десяти минут, чтобы вытащить дон Хуана из машины, мы пошли к океану, но
стоило нам приблизиться к нему, как дон Хуан шарахнулся в сторону и
отказался идти дальше. Он шептал, что воды залива Гуаямос пугают его.
на которой не было даже скамеек. Дон Хуан опустился на бордюру.
Пылеуборочная машина прошла мимо нас, вращая стальными щетками, а так
как вода не увлажняла их, я задохнулся, кашляя, в облаке пыли.
мысль, а не бросить ли мне его прямо здесь. Я даже смутился, осознав
такую мысль, и похлопал дон Хуана по спине.
сказал я мягко. - Куда ты хочешь пойти со мной.
голосом.
возможно, и не страдает от приступа, а просто переживает какое-то
другое разрушительное состояние, которое лишило его ума и сделало
буйным.
выглядел. Он постарел за несколько часов. Присущая ему энергия иссякла,
и теперь я видел перед собой ужасно старого и немощного человека.
увидел себя старым и слабым, почти неспособным передвигаться. Это было
невыносимо. Я был готов заплакать, но не за дон Хуана, а за себя. Я
поддерживал его за руку и молча пообещал, что буду присматривать за
ним, что бы там ни случилось.
почувствовал цепенящую силу пощечины. Прежде чем я пришел в себя от
неожиданности, дон Хуан ударил меня по шее. Он стоял лицом ко мне,
дрожа от бешенства. Его губы были полуоткрыты и бесконтрольно дрожали.
Каменистый Артем
Василенко Иван
Семенова Мария
Андреев Николай
Браун Дэн
Шилова Юлия