Силтар.
неглупым человеком, и это давало надежду, что они столкуются и по другим
вопросам.
потер висок. -- Я веду вперед свою конницу, как только мы переберемся через
горы. Четыре корпуса будут наступать расходящимся веером, -- он растопырил
пальцы и приложил к карте. -- Мы пройдем на восемьдесят-сто фарсатов вглубь
страны в направлении вот этого города...
обстановку и вернемся в лагерь. Затем спланируем направление основного
удара.
прижатую к карте; другой рукой император поднял кубок. Они выпили, и Силтар,
обменявшись взглядом со своим владыкой, произнес:
древней стране, о ее женщинах и мужчинах?
способны зачинать детей... хотя бы иногда...
свел темные брови. -- Мужчина должен обладать мужеством... Они же
блаженствуют в своих роскошных домах под защитой женщин, занимаются
художествами и любят друг друга, -- он покачал головой. -- Нет, в Меотиде
отсутствуют настоящие мужчины!
белыми зубами.
предрассудками... -- начал Силтар.
прозакладывать свою голову против толстого зада Сата-Прародителя, что почти
всех девушек можно... гмм... излечить. Внимание и ласка творят чудеса.
практике?
если не ошибаюсь, вернулась в Сас?
эту тему. -- Да, Гралия была первой, -- если не считать Фарры, добавил он
про себя, -- но не единственной.
еще довольно крепко стоит на ногах.
счастью, мы провели совет сегодня.
десяток девушек? -- Тагор едва сдерживал смех.
десятерых. Если мои расчеты точны...
клюнет.
смоляной локон. -- Не поставить ли нам на эту ночь особый караул у твоей
палатки? Крепких надежных бойцов из моей гвардии, чтобы никто тебе не
помешал?
надежные бойцы начнут оказывать внимание моим девушкам.
взглядом. Чего ты добиваешься?
поднял вверх руки.
Зато конница из Меотиды всегда будет к твоим услугам.
повелитель Райны благословлял Блейда на царство.
человек.
деревянной птице.
помолчал. -- Я надеюсь, в Райне найдется принц для нее.
тысяч своих гвардейцев, юношей из лучших семей империи. Но не только потому,
что желаю укрепить союз с Меотидой... и не потому, что коннице ее нет равных
по обе стороны Пенного моря... -- Он глубоко вздохнул и, упершись
подбородком в скрещенные руки, устремил взгляд на мерцающее пламя свечи. --
Великие боги установили такой порядок в этом мире, что женщины должны любить
мужчин, мужчины -- женщин. Из той любви проистекают новые жизни, и все они,
великие и ничтожные, благородные и рабские, жизни правителей, воинов, купцов
и крестьян, были зачаты в наслаждении. Иное богопротивно! Равнодушие к
женщине хуже насилия над ней! Клянусь, если б мужчины Райны походили на
меотских, я сам призвал бы северных варваров или волосатых черных дикарей,
обитающих за Жаркими Странами, чтобы спасти свой народ! Ибо утрата любовной
связи ведет к утрате души...
Гралии во время полета над просторами Пенного моря. Он говорил, что лишь
бесспорная военная мощь Меотиды да морские пространства удерживали его от
попыток сокрушить нечестивого Сата, его заветы и его десницу, мерзкого
Дасмона, он клялся, что подарит Гралии и ее потомству всех райнитов, кои
завоюют сердца амазонок, он обещал корабли и войска, золото и свою
поддержку. Взамен Тагор не требовал ничего, разве лишь, если некоторые
девушки пожелают остаться в Райне со своими избранниками.
третий или четвертый раз, но ему верно удалось разгадать характер и
побуждения Тагора, как и он сам, этот сильный и суровый человек обладал ярко
выраженным мужским эго, не позволявшим понять, принять или хотя бы
примириться с нравами Меотиды. В том и только в этом было все дело, хотя
Тагор ссылался на волю своих богов и поносил Сата. То восстало, гневалось и
ярилось его мужское начало; и, в отличие от Блейда, чужака, пришельца из
цивилизованного мира, Тагор мог проявить его так, как хотел. Все-таки он был
настоящим древним императором и самодержцем.
густого крепкого вина из Саса. Пить он, однако, не стал и, хотя девушки
ночной стражи поглядывали на него с надеждой, отправил всех шестерых спать в
фургон. Сегодня он не мог размениваться на рядовых.
Блейд присел к столу и задумался. Итак, половина дела была сделана --
император обещал свое покровительство и помощь. Осталась другая часть
работы, самая трудная -- подтолкнуть женщин в объятия гвардейцев Тагора.
Блейд изучал колесничные легионы уже третий день и, в общем и целом, остался
доволен. В них служили видные мужчины от двадцати до сорока, но молодежи
было большинство. Высокие, стройные, черноволосые, со смуглой кожей и
темными глазами, эти воины являлись цветом Райны и вполне подходили для
задуманного им евгенического эксперимента. Видимо, Тагор не преувеличил,
заметив, что в гвардии служат сыновья лучших фамилий страны -- многие
молодые люди отличались благородством черт и гордой осанкой.
бесполезные золотые кругляши, которые так дороги сердцу царя Дасмона и его
министра! И если эта армия, двадцать четыре тысячи бойцов, опьяненных
любовью, доберется до столицы, не будет больше ни царя, ни министра... Ни,
кстати, наследника, хотя сейчас Блейд испытывал к юному Тархиону только
жалость.
основой их верности, готовности сражаться и умирать ради новой владычицы?
Лишь то, что он объявил ее своей женой? Слишком ненадежная основа...
Поддержка императора будет значить больше, когда он, Блейд, уйдет... да,
поддержка Тагора и дитя, которое носит Гралия. Правда, прошло еще слишком
мало времени, чтобы питать на этот счет полную уверенность... Загибая
пальцы, Блейд начал подсчитывать дни и убедился, что через декаду все будет
ясно.
прервал его мысли, и разведчик поднял голову. На пороге его палатки стояла
Бантала.