отдельную. Каюта необжитая, чистая и по-военному суровая. Воздух немного
застоявшийся. Наверное, Торна устроили где-то поблизости.
еду.
слабаком-параноиком.
именно здесь, на Архипелаге Джексона.
его уродство.
Майлза. Хотя иногда он бывает и таким...
армия. - "Не говоря уже о чудовищном гареме". - Надо полагать, ему это
нравится.
даже лицо стало совсем другим.
что он бы этого хотел.
одержимости братом.
день графиня Форкосиган спросит меня, что я сделала для ее сына.
мог разгадать ее взгляда. - Она спросит, что я сделала для тебя.
крошечной кабинке, а потом долго стоял в жаре воздушной сушилки, пока кожа
у него не покраснела, и только тогда его перестало трясти. От усталости
кружилась голова. Выйдя из душа, он обнаружил, что кто-то заходил в его
каюту и оставил еду и одежду. Он поспешно натянул нижнее белье, черную
дендарийскую футболку и серые брюки из корабельного трикотажа,
принадлежавшие его родителю. А потом набросился на обед. На этот раз ему
не предложили специально нейсмитовские лакомства - это была стандартная
готовая еда, предназначенная поддерживать на должном уровне энергию
крупного и физически активного рядового. Отнюдь не гурманский стол, но
зато впервые за несколько недель у него на тарелке оказалось достаточно
еды. Он проглотил все, словно та фея, которая доставила обед, может вновь
появиться и все отнять. До боли набив живот, он кинулся на кровать и лег
на бок. Его больше не трясло от холода, слабость и неуверенность,
вызванные пониженным содержанием сахара в крови, тоже прошли. Но какое-то
психологическое эхо прошедших событий все еще раскатывалось по его телу,
словно черный прилив.
какими он представлял себе последствия? Плетя свои отчаянные интриги, он
фактически никаких планов и не строил - кроме возвращения на Эскобар с
"Ариэлем". Да, именно так он все и представлял - вернуться на Эскобар, с
улыбкой и клонами под крылышком. Ему очень отчетливо виделась картина
встречи с разъяренным Майлзом, но тогда Майлз уже не смог бы его
остановить, отнять у него победу. Он почти ожидал ареста, но собирался
пойти смело посвистывая. Чего же он все-таки хотел?
Разбить то старинное проклятие? "Никого из тех, кого ты знал тогда, уже не
осталось в живых..." Он считал, что им движет именно это - если он вообще
думал о том, что им движет. Может, все было не так просто. Он хотел от
чего-то освободиться... В последние два года, избавившись от Сера Галена и
комаррцев благодаря Майлзу Форкосигану и расставшись с самим Майлзом на
рассвете на улице Лондона, он не нашел того счастья, о котором мечтал,
томясь в рабстве у террористов. Майлз разбил только физические цепи,
сковывавшие его: другие, невидимые, врезались в его плоть так глубоко, что
вросли в нее.
к тебе и относиться будут, как к Майлзу? Что они вынуждены будут тебя
полюбить?"
и манящие тени: граф и графиня Форкосиган?
изобразил их, своих ненавистных врагов, как черных негодяев - Мясник
Комарры и его ведьма-жена. Но другой рукой он заставил Марка изучать их,
пользуясь непроцензурированными материалами: их письмами, публичными
выступлениями, частными видеозаписями. Родители Майлза, конечно, люди
сложные и отнюдь не святые, но все-таки это не необузданный садист-содомит
и сука-убийца, как можно было бы решить из маниакальных излияний Галена.
На видео граф Эйрел Форкосиган оказывался просто седеющим коренастым
мужчиной: резкие черты лица, пронизывающий взгляд, хрипловатый, красивый
голос. Графиня Корделия Форкосиган говорила реже: высокая женщина с
темно-рыжими волосами и удивительными серыми глазами, слишком сильная,
чтобы ее можно было назвать хорошенькой, но такая уравновешенная и
уверенная, что казалась красивой, хотя, строго говоря, таковой не была.
с собой нечем. Ни оружия, ни режущих предметов: дендарийцы разоружили его,
когда он вошел на корабль. Прицепить ремень или веревку не к чему. Сварить
себя заживо в душе не получится: спрятанный датчик автоматически отключает
воду, когда ее температура превышает физиологически допустимую. Он снова
лег.
грудью, разлетающейся карминовыми брызгами, медленно прокручивался в его
голове. Он изумился, когда понял, что плачет. Шок - конечно, все дело в
шоке, вот и Ботари-Джезек так подумала.
почему же я плачу?"
сейчас просто нереально. Можно только дремать, погрузившись в какие-то
полусны и недавние обжигающие воспоминания. Ему полупривиделось, что он
плывет на резиновом плотике по реке крови, отчаянно маневрируя в красном
потоке. Так что когда Куин пришла за ним всего после часа отдыха, он
испытал настоящее облегчение.
о бетанском методе омоложения.
опускающую сиденье, чтобы как следует упереться в пол. Он был полностью
облачен в нейсмитовский офицерский мундир. Куин одела его, словно он кукла
или ребенок дебил. Потом Куин, Ботари-Джезек и Торн набили ему голову
массой противоречивых инструкций, как ему играть роль Майлза в предстоящем
разговоре.
тактическом центре "Перегрина", чтобы в случае чего подсказывать в скрытый
наушник. А он-то считал Галена мастером-кукловодом! У него свербело ухо, и
он раздраженно потрогал наушник, заслужив неодобрительный взгляд
Ботари-Джезек. Куин непрестанно хмурилась.
окровавленная полевая форма. Внезапно получив командование после этой
катастрофы, она не могла позволить себе роздых. Торн привел себя в порядок
и переоделся в корабельную форму, но явно еще не спал. На их лица легли
морщины усталости. Куин заставила Марка принять стимулятор, обнаружив во
время одевания, что он слишком мямлит - и результат был достаточно
неприятным. Голова, пожалуй, даже слишком ясная, но все равно ощущение
такое, как будто его долго били. Все предметы казались неестественно
Маккарти Кормак
Каменистый Артем
Посняков Андрей
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер