Чтение 29–й страницы книги ~Военный талант~

знайте: ваша реакция обычна для людей.

Я не видел, откуда доносятся слова. Несомненно, в его свободных
рукавах было спрятано какое-то устройство.

Мне удалось сесть прямо. Он сунул мне в руки кусок прохладной ткани.

- Если хотите, могу позвать кого-нибудь из людей, чтобы вам помогли
выйти на улицу.

- Нет, - ответил я. - Со мной все в порядке.

С'Калиан отступил на несколько шагов и небрежно прислонился к
письменному столу. Рядом с ним мебель выглядела карликовой. Видеть
голограммы ашиуров и оказаться с кем-нибудь из них в закрытом помещении -
две большие разницы. Я был поражен.

Он носил простое длинное одеяние, схваченное поясом, и ермолку. Его
лицо с большими дугообразными глазами и клыками, из-за которых его улыбка
становилась пугающей, выражало озабоченность.

Что-то в его глазах вызвало ощущение спокойной жестокости. Я с трудом
отвел взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Выглядел ашиур молодым, с долей
экзотичности, которая делала его привлекательным. Пугающе привлекательным.

- Большое спасибо, что согласились побеседовать со мной, - произнес
я.

Он поклонился, и я почувствовал, как все тайны моей жизни
выплеснулись на всеобщее обозрение. _О_н _т_е_л_е_п_а_т_! Я полагал, что
смогу контролировать себя, задать ему несколько вопросов и убраться. На
его лице ничего не отразилось, но я _з_н_а_л_, что он читает все мои
мысли.

Что же он может в них прочесть?

Покачивание груди Квинды Арин.

Господи! Откуда это взялось?

Я сосредоточился на хринварском рейде, "Корсариусе", великолепном
броске в середину флота ашиуров.

Нет. Это тоже не годилось. Я вздрогнул.

Перед моим мысленным взором всплыли образы еще нескольких женщин. В
соблазнительных позах.

Как беседовать с созданием, которое схватывает едва родившуюся мысль?

- Вы так настаивали на встрече, - сказал он, складывая руки под
складками своего одеяния и ничем не показывая, что ему известно о смятении
в моем мозгу. - Чем могу служить?

Нельзя сказать, что я испугался, хотя мне были известны случаи, когда
люди получали физическую травму от встреч с ашиурами. Страх придет потом,
когда я окажусь в безопасности, а сейчас меня наполняли стыд и унижение от
того, что я не могу скрыть свои мысли и чувства от этих нелюбопытных глаз,
бросающих небрежные взгляды через мое плечо на нечто позади меня.

- Нужно ли мне говорить? - спросил я. - Вы знаете, зачем я здесь.

Я ожидал мимолетной усмешки, кивка, физического знака, что он
понимает мое смущение.

- Извините, мистер Бенедикт, я не могу избежать проникновения в ваш
мозг, так же, как вы не можете не слышать оркестра, играющего в соседней
комнате. Тем не менее, вам возможно приятно будет узнать, что не так-то
легко рассортировать ваши мысли. - Его губы не шевелились, но в глазах
появилось оживление. Интерес. Намек на сочувствие. - Постарайтесь не
обращать внимания на проникновение, говорите, как обычно.

Боже мой, с какой силой весь мусор, скопившийся за целую жизнь,
хлынул на поверхность! Трусливый поступок, совершенный давным-давно на
школьном дворе, отказ от честного разговора с женщиной, страсть к которой
совершенно угасла, удовольствие, испытанное неизвестно почему при неудаче
друга. Ничтожные, достойные презрения делишки. Багаж, который человек
тащит за собой по жизни, поступки, которые хотелось бы изменить...

- Если это вам как-то поможет, примите, пожалуйста, к сведению, что
подобный опыт для меня еще более труден.

- Почему?

- Вы уверены, что хотите знать?

Он плохо разбирается в человеческой психологии, раз задает такой
вопрос. Я не очень-то хотел услышать ответ, однако сказал:

- Конечно.

- Вы эволюционировали без телепатических способностей. Следовательно,
вы - ваши особи - никогда не ощущали необходимости установить порядок,
почти не стремились сдерживать самые сильные эмоции. Интенсивность вашей
ненависти и страха, бури эмоций, которые совершенно неожиданно могут
разразиться в мозгу человека, необузданность желаний - все это создает
дискомфорт. - Он слегка наклонил голову, на его губах мелькнула тень
печальной улыбки. - Простите, но вы искалечены условиями своего
существования.

- С'Калиан, вы знаете, зачем я здесь?

Уже уверенный теперь, что ему не придется спасать меня, он
соскользнул со стола и опустился в кресло.

- Вряд ли вы и сами это знаете, мистер Бенедикт.

- Кристофер Сим, - сказал я.

- Да. Великий человек. Ваш народ прав, оказывая ему такие почести.

- Наши хроники военного времени неполны и противоречивы. Мне бы
хотелось выяснить, если возможно, некоторые детали.

- Я не историк.

В голове у меня вдруг возник образ Квинды. Ее плечи, мягкие и
обнаженные, освещенные светом свечей. Я сжался, пытаясь сосредоточиться на
"Корсариусе", на томе Лейши Таннер, лежащем на столе.

С'Калиан оставался спокойным и внимательным.

Как заниматься любовью с ашиурской женщиной? Что происходит с
любовными привычками, когда разум полностью открыт?

- Все в порядке, мистер Бенедикт, - сказал С'Калиан. - Такое
происходит всегда, нет необходимости смущаться. Мысль по природе своей
непредсказуема и извращена даже у нас. Мы с вами можем внедрить что угодно
в головы друг друга, в сияющих красках, со всей живостью, просто упомянув
об этом.

- Вы ведь не отставной офицер, правда? - спросил я, будучи на грани
паники.

Он наклонил голову.

- Благодарю вас. Нет. В мои функции входит помощь при контактах и
обязанности советника по культуре. Я обучен вести беседы с людьми. Но,
боюсь, не очень-то эффективно.

Он снова ободряюще улыбнулся, и я спросил себя, не станет ли эта
улыбка универсальным жестом при общении разумных особей. По крайней мере
тех, кто физически в состоянии улыбаться.

- Можем ли мы поговорить о взглядах ашиуров на некоторые аспекты
Сопротивления?

- Конечно, - ответил он. - Хотя я вряд ли окажусь вам слишком
полезным, моих знаний недостаточно. Между прочим, мы называем его
Вторжением.

- Разве это имеет сейчас значение?

- Думаю, нет. Но важно восприятие. Некоторые даже считают его
истинной реальностью.

- Упомянув Кристофера Сима, вы назвали его великим человеком. Такую
точку зрения разделяют все ашиуры?

- О, да. Вне всякого сомнения. Конечно, если бы он был нашим
генералом, мы бы его казнили.

Я был поражен.

- Почему?

- Потому что он нарушил все правила цивилизованного поведения. Он
нападал без предупреждения, отказывался встретиться с противником в
открытом бою, вел боевые действия тысячью необычных способов. Проиграв
войну, он продолжал приносить в жертву жизни своих собственных людей и
наши, чтобы только не признать поражения. Многие погибли в борьбе,
продолжавшейся без всякой необходимости.

Я засмеялся. Это было единственно правильной реакцией. Но он сохранил
невозмутимость.

- Относительно "Корсариуса", - сказал я. - Судя по нашим отчетам,
корабль и Сим участвовали в различных сражениях, происходивших слишком
далеко друг от друга, чтобы в короткий промежуток времени покрыть
расстояние между ними. Например, битвы у Волчков, Рэндинхала, первые бои в
Щели и появление Сима у Илианды произошли в течение двенадцати стандартных
дней от одного события до другого, хотя расстояния между местами сражений
довольно значительны. Хринвар в системе Волчков находится на расстоянии
почти шестидесяти световых лет от Рэндинхала. Если бы современному боевому
кораблю удалось вернуться в линейное пространство точно в том месте, где
нужно, а это почти невероятно, то потребовалось бы три-четыре дня, чтобы
добраться от одного места до другого. Симу, по-видимому, удавалось
проделывать это за гораздо более короткое время.

- В наших отчетах указаны такие же промежутки времени.

- Есть и другие расхождения. В другое время, в других местах.

- Да.

- Как ваши историки объясняют это?

Его глаза закрылись.

- Как и ваши, они только рассуждают.

- И каковы их рассуждения?

- На самом деле существовали три других корабля, маскировавшихся под
"Корсариус". Такое предположение не удивит ваших исследователей. Это
наиболее простое объяснение и поэтому наиболее правдоподобное. В конце
концов, кто знает, где он был? Мы можем быть уверенными лишь в том, что
корабль украшенный уникальной эмблемой появлялся в разных местах. Сим,
придумывая подобный символ, намеревался вести психологическую войну. Он
никогда не являлся простой бравадой, как думала широкая общественность. И
он достиг цели: его корабль видели повсюду, а его появление начало со
временем оказывать деморализующее влияние. Возможно вам будет интересно