мной. Я взял бутылку и налил нам обоим до краев. Раз уж я приговорен к
вину, подумал я, то по крайней мере не должен ограничиваться в емкости.
Боярышником"? - неожиданно спросила Джилли.
денег.
опорожнил его.
Мертва.
была она? Твоя жена? Она это сделала?
исключительно сильный порыв ветра. Помнишь ту бурю в Бостоне, когда ветер
выбивал окна? Может, то же самое случилось и в "Под боярышником".
Ты хочешь меня убедить в том, что и она тоже дух? Твоя погибшая жена -
дух?
сегодня, когда мы любили друг друга, я снова ее увидел. Я посмотрел на
тебя и увидел ее лицо.
сразу после того, как мы познакомились, как с тобой?
тебя. Разве разница только в том, что ты женщина?
впервые это сделала, и оказалось, что этот мужчина сдвинут по фазе на
почве своей умершей жены. А в его номере в мотеле вылетают окна.
стеклом кустики герани трепетали на пронзительном ночном ветру. Вдали я
видел смазанное освещение Уиткрафт Хейс. Было уже после двух часов ночи. Я
был слишком потрясен и вымотан, чтобы ссориться или выслушивать обвинения.
Мое отражение в стекле подняло бокал и отпило вино.
умершей жены, - тихо сказал я. - Хотел бы я признать, что ты права, что я
подвержен истерии, что я ничего не видел и ничего не слышал, что у меня
чересчур буйное воображение. Но она истинна, Джилли. Она навещает меня.
Навещает не только дом, где мы жили, но и меня лично. Это следующая
причина, по которой я завтра буду погружаться в воду, хотя на это у меня
совершенно нет желания. Я хочу, чтобы к моей жене вернулся покой.
хотя она не хотела на меня даже смотреть.
заявил я. - Ну... не совсем. Мне будет очень горько и неприятно. Но я
понимаю, что ты чувствуешь. Каждый подумал бы то же самое на твоем месте.
Даже мой врач считает, что у меня сильный и длительный шок после смерти
Джейн.
привлекаешь меня. Я все еще утверждаю то, что сказал раньше: как это
необычно, что два человека встречают и чувствуют друг к другу сильное
влечение. Нам могло бы быть хорошо друг с другом, ты теперь сама знаешь
это. Но я должен предупредить, что дух Джейн все еще со мной и может быть
опасным, как и сегодня.
была связь с женатым мужчиной. Банковским чиновником. Конечно, его жена
жила, но он так никогда и не мог от нее избавиться. Он или звонил ей или
думал о ней, когда был со мной.
тех пор, как я завоевала самостоятельность, я обещала себе
одно-единственное: никогда не позволять, чтобы мне что-то угрожало.
Никогда.
броситься на меня как сексуально изголодавшаяся тигрица, и я также мог
броситься на ее великолепное тело, как сексуально голодный тигр. Но она
вообще не должна была принимать меня как любовника, вместе со всеми моими
проблемами. Она вообще не обязана была делить со мной мои страхи, видения
и кошмарные переживания. А ведь во мне все еще оставалась незажившая рана
после потери жены и еще не родившегося ребенка.
совершенно не восхищен тем, что ты говоришь.
нравишься. Ты точно в моем типе.
крайней мере, пока меня не подвергнут экзорцизму.
кухню. Я пошел за ней и встал в дверях. Джилли вытащила яйца, булки и
кофе.
взбивать их взбивалкой. - Думал ли я об экзорцизме? - спросила она. - Ты
не хочешь вызвать священника, который обеспечит покой твоей жене?
думаю, что эти призраки из Грейнитхед уйдут на отдых только тогда, когда
мы узнаем, почему они все еще появляются, почему они не могут познать
покоя.
подсолнечного маргарина.
свихнуться.
что ты все-таки сможешь дать покой своей жене.
яичницу, готовит кофе и гренки. Я подумал, что должен поспать перед
погружением завтра. Холодные воды пролива Грейнитхед, беспокойные, как
души умерших в городке, ждали прихода рассвета.
взволнованному морю, балансирую на корме рыбацкой лодки "Алексис". В лодке
было тридцать пять футов длины, и Эдвард, Дан Басс и еще двое коллег
Эдварда из музея Наняли ее на общество на все утро.
удивился. Но Эдвард объяснил мне, что на море, как правило, температура
ниже, чем на суше, иногда даже на 15 градусов. На северо-западе собирался
огромный клин густых как сметана туч. Дан Басе, однако, оценил, что у нас
есть от двух до трех часов на погружение, прежде чем погода испортится.
тридцать, глаза его были цвета бледной голубизны, как будто морская вода
выбелила их до белизны. Он говорил с бостонским акцентом, глотая окончания
слов, а черты его квадратного лица выдавали ирландско-бостонское
происхождение. Но, управляя лодкой, он сказал мне, что он родился в
Северной Каролине и впервые нырял, разыскивая суда в проливе Нимлино и
заливе Винслоу.
войны, который утонул во время шторма в сорок четвертом году. Я посветил
фонарем в окно, и угадай, что я увидел: человеческий череп, еще в
заржавевшем стальном шлеме. В жизни еще не видел такой чертовщины.
серьезного молодого студента по имени Джимми Карлсен и веснушчатого
рыжеволосого историка из отдела этнологии Музея Пибоди, Форреста Броу. Оба
были опытными аквалангистами. Джимми носил блузу с надписью на спине:
"Увидеть Массачусетс и начать нырять". Форрест три года назад участвовал в