самоуверенность, и чувство необходимости немедленно что-то делать поутихло
в ней. Она развалилась на огромном диване, закутанная в теплый халат, пока
Ленш опытными движениями расчесывал ей волосы.
продать остальных. Ему понадобится наличность, и они будут мешать его
подвижности в действиях.
впечатление, что он очень дорожит женщиной. - Мармо потер шею, словно
вспомнил прикосновение ножа Руиза.
сделала бы я, а он не отличается от меня.
лабиринты в сердцевине Моревейника. Ночь скрывала его и превращала каналы
в смутно освещенные каньоны, по которым плыли только прочие неосвещенные
суда. Много раз Руиз избегал столкновения только в последний момент. Он
стал волноваться, что его способность сосредоточиваться начинает подводить
его.
он мог придумать, он сбросит с себя груз ответственности, который давил на
него с того самого времени, когда он приземлился вместе с ними на Сууке.
Но на самом деле он чувствовал это бремя сильнее, чем всегда. Он не мог
совершенно освободить свой мозг от мыслей о них. Он постоянно думал о том,
какие страшные ситуации могут возникнуть. Мысленно он видел, как Низа ждет
в своей клетушке, а дни все проходят... Пока однажды охранники не придут
за нею и не уведут ее на невольничий рынок. Он думал, будет ли она горько
обижена на него, если он погибнет прежде, чем успеет вернуться к ней. Он
на это надеялся. Ей будет легче, если всю свою горечь она сосредоточит на
нем.
вдруг почувствовал страшное раздражение на самого себя. Если он не мог
сосредоточить свои силы самым лучшим образом, он заслуживал неудачу.
которые не могли принести ничего хорошего Руизу Аву именно сейчас - вместо
них остался твердый жесткий комок цели и силы.
роскошные апартаменты, которыми она так наслаждалась в Глубоком Сердце. Ее
теперешние квартиры отнюдь не радовали ее. Стены камеры были сделаны из
стали. Простая светящаяся пластинка на потолке бросала резкий свет на
несколько предметов мебели: стул с прямой спинкой, сухой отгороженный
пленкой уголок, где находился сухой душ, смывавший грязь с тела
специальными волнами, в другом углу - туалет за ширмой, оконце для подачи
еды и кран с водой под маленьким зеркальцем. Над зеркальцем был
видеоэкран. Несколько минут назад лицо андрогина появилось на экране,
объяснило, как пользоваться теми или иными вещами в комнате, потом
сказало, что два раза в день ей можно будет выйти погулять через заднюю
дверь комнатки, чтобы пообщаться со своими сотоварищами по плену в
установленный в казармах период общения и отдыха.
измученной молодой женщине ей трудно было узнать Низу, любимую дочь
короля. Что переменилось? Глаза ее стали глубже, словно они видели больше
странного и страшного, чем можно увидеть человеку ее положения, чем можно
было от нее ожидать с точки зрения выносливости. Рот, вроде бы, остался
таким же мягким и пухлым, как раньше, хотя и в нем был какой-то обиженный
нюанс, а линия губ была странной - не улыбка и не гримаса.
замечательного. Действительно ли она доверяла ему, когда она согласилась,
отвечая на его вопрос. Он был таким загадочным. Иногда она думала, что
мотивы его поступков остаются тайной для него самого.
особенного.
как она стояла, глядя в последний раз на его сильное жесткое лицо, и дверь
в ее камеру закрывалась. Каждый раз она со стыдом отталкивала его, и все
же оно не уходило. Что, если Руиз Ав выбрал этот способ, чтобы избавиться
от нее и от остальных?
какой-то решетки. Из маслянистой воды торчали металлические острия,
вздымаясь в ночные туманы. Он был в разлагающемся центре Моревейника, где
обитали его наименее почтенные и богатые жители. Дома здесь были в
скверном состоянии, если можно так сказать о пещерах неизвестного
происхождения, часть из них наполовину сползла в море, часть склонила
верхушки вместе, поддерживая друг друга в ненадежной стабильности. Почти
никаких огоньков не видно было над водою, хотя время от времени лодка
проскальзывала по слабому свечению, идущему откуда-то из глубин.
посещении этого места с тем, что он видел во тьме.
человека, распятого вверх ногами - это он помнил. Он повернул лодку к
низкому переплетению ржавых балок и увидел проем там, где и ожидал его
увидеть.
причалу, где была привязана только одна канонерка, правда, бронированная.
Ее блестящий корпус наполовину сидел в воде, привязанный к торчащему из
глубины металлическому стержню.
плавать - восхищаясь ее округлыми моторными бульбами, тремя встроенными
орудиями, рядом торпедных орудий по всей срединной линии борта. Если бы
только у него было достаточно инструментов, чтобы разоружить охранную
систему лодки, все его хлопоты и проблемы были бы решены. Но что было
думать о пустом, напомнил он себе, если лодка принадлежала Публию, как он
подозревал, ее охранительные системы должны были быть воистину весьма
хитроумны.
причалу на самом внутреннем крае лагуны. Он только мог надеяться на то,
что Публий все еще был хозяином этой части Моревейника и что его существа
позволят Руизу войти нетронутым. Может быть, они примут его за клиента - в
своем роде, он и был клиент.
поднялся. Он поднял колпак лодки из армированного стекла и установил
мониторы-охранники. Он очень остро сознавал, что в этом отношении лодка
недостаточно защищена, но у него не было времени устраивать на ней сложные
сигнализации и ловушки. Первый же компетентный вор, который попадется
навстречу, украдет его лодку. Он мог только надеяться, что этого не
случится. Или что это уже не будет тем или иным образом иметь значения.
пристанью, выглядывая изобретателя чудовищ.
вырезаны из древнего топленого камня ржавого черного цвета, кое-где
встречались полосатые вкрапления мутно-красного стекла. Низкие потолки
поддерживали свечение люминесцентного мха, бросавшего голубоватый свет на
сырой пол, на лужи застоявшейся воды и склизкий камень.
уши, поскольку он старался услышать, не таится ли где-нибудь в лабиринте
кто-нибудь из чудовищ Публия. Но сперва все, что ему удавалось услышать,
была капель воды с потолка и стен и очень слабое гудение мощных моторов
внизу. Все-таки он нес свое осколочное ружье в одной руке, поставив
наизготовку парализатор в другой.
уже, пересечения коридоров все многочисленнее, все более запутанными, а
свет все слабее. Он надеялся, что не забыл дорогу: прошло довольно много
времени с последнего его посещения этого страшного места.
пробирался сквозь бархатистую тьму с исключительной осторожностью, боясь,
что с каждым новым шагом может поставить ногу на нечто такое, что совсем
ее откусит. Ему стали слышаться неприятные звуки: далекий рев, топанье
тяжелых лап, вздохи страшных существ в темноте. Ни один из этих звуков не
означал непременно нечто страшное. В лабиринте была весьма своеобразная
акустика, и вполне возможно было, что ни одно из чудищ Публия не
подкрадывалось к нему.
Стал побаиваться, что ненадежная и прогнившая конструкция может выбрать
именно этот момент, чтобы подчиниться законам притяжения и обрушиться на
него. Он знал, что страх этот нерационален, неразумен. Этот небоскреб
простоял в Моревейнике под своим теперешним углом к земле миллион лет.
углубился в лабиринт, он все чаще стал натыкаться на гниющие куски мяса,
которые валялись там и сям по коридорам - неудачные попытки создания чудищ
или остатки других посетителей, может быть. Свежий помет чудищ был еще
Березин Федор
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Марко Джон
Пехов Алексей
Шилова Юлия