человеку вдруг представилась возможность собирать не только свои
собственные впечатления, но и впечатления других людей. Вообразите, какое
богатство ожидало бы его в преклонном возрасте. Он одинок, старые друзья
умерли, а познавать новое он не способен чисто физически. Но он
протягивает руку и снимает с полки шкатулку, в которой, если можно так
выразиться, заключены впечатления прежних дней; открыв ее, он переживает
тот или иной случай заново, причем ничуть не менее остро, чем в первый
раз.
которому снится сон, и который сознает, что видит сон, но никак не может
проснуться.
быть содержимое такой шкатулки. Помимо голых фактов, то бишь опыта как
такового, человек наверняка сохранил бы, скажем так, фоновые впечатления -
иначе говоря, звук, дуновение ветра, солнечный свет, бег облаков по небу,
цвета и запахи. Ибо, чтобы достичь результата, о котором мы упомянули,
воспоминание должно быть насколько возможно полным. Оно должно содержать в
себе все элементы, необходимые для пробуждения памяти о каком-нибудь
событии многолетней давности. Вы согласны со мной, мистер Карсон?
Разумно ли будет выбирать лишь радостные воспоминания, или все-таки не
следует пренебрегать и печальными? Пожалуй, стоило бы сохранить
воспоминания о постигших человека разочарованиях, хотя бы ради того, чтобы
мы не забывали о смирении.
Однако я бы все же отдала предпочтение радостным переживаниям. Печальные,
разумеется, тоже нужны, но я бы положила их в укромный уголок, где они не
бросались бы в глаза и откуда, если потребуется, их было бы легко извлечь.
же выводу.
беседы. Пускай мне все это только снится, я не хочу иной реальности. Я
даже затаил дыхание, словно опасаясь, что колебания воздуха разрушат
чудесную иллюзию.
тем хозяин. - Обладая способностью, о которой идет речь, удовлетворится ли
человек лишь сбором впечатлений в естественном течении жизни или
попытается создать переживания, которые, по его мнению, могут сослужить
ему службу в будущем?
по ходу дела, не прилагая к тому особых усилий. Так, позвольте заметить,
будет честнее.
вообразил себе мир, в котором дети не взрослеют. Разумеется, вы можете
упрекнуть меня в неорганизованности мышления, которое перескакивает с
одного предмета на другой; я с готовностью принимаю ваш упрек. Так вот, в
мире, где человек в состоянии сохранять свои впечатления, он в любой
момент в будущем сможет заново пережить прошлое. Но в мире вечной юности у
него нет необходимости в сборе воспоминаний, поскольку каждый новый день
будет для него таким же удивительным, как предыдущий. Вы знаете, детям
присуща радость жизни. В их мире не будет страха ни перед смертью, ни
перед будущим. Жизнь там будет вечной и неизменной. Люди окажутся как бы
заключенными в постоянную матрицу, и незначительные ежедневные колебания,
которые будут в ней происходить, минуют их внимание. Если вы думаете, что
они начнут скучать, то глубоко заблуждаетесь. Однако, боюсь, я утомил вас
своими рассуждениями. Позвольте мне кое-что вам показать. Одно из моих
недавних приобретений.
протянул Синтии.
прекрасный образчик стиля "черных фигур". Горшечник брал красную глину,
добавлял к ней немного желтой и лепил кувшин, а выдавленные изображения
покрывал слоем черной глазури. Кстати, взглянув на дно, вы увидите клеймо
горшечника.
меня".
Глазурованный рисунок на его боку изображал поверженного воина со щитом в
одной руке и копьем в другой. Древко копья упиралось в землю, наконечник
был устремлен в небо. Повернув кувшин, я обнаружил иной рисунок: воин
стоял, опершись на щит, и удрученно глядел на сломанное копье у своих ног.
Видно было, что он неимоверно устал и проиграл сражение; об этом говорила
его подавленная поза.
той поры. Видите, фигуры стилизованы? Тогда горшечники совершенно не
заботились о реалистичности изображений. Их интересовал орнамент, а никак
не форма.
было просто замечательно.
усилилось. Комната словно поплыла у меня перед глазами. Я не помнил, как
мы вышли из дома, и очнулся лишь у ворот изгороди.
дряхлым, чем раньше. Дверь была приоткрыта, и гулявший по гребню холма
ветер норовил распахнуть ее пошире. Покосившийся коньковый брус придавал
дому довольно странный вид. Стекла в оконных рамах отсутствовали. Не было
ни частокола, ни роз, ни цветущего дерева у крыльца.
это? Зачем ему было утруждать себя колдовством? Если ему не хотелось
встречаться с нами, то почему он так настойчиво зазывал нас в гости? Мог
бы, в конце концов, оставить все, как есть: мы осмотрели бы старинный дом,
в котором явно никто не жил в течение многих лет, и ушли своей дорогой.
показалась мне той же самой, но потом я заметил, что она утратила былую
изысканность. Со стен исчезли картины, с пола пропал ковер. Стол посреди
комнаты, три стула, придвинутые к нему нашими руками... Стол был пуст.
Буфет никуда не делся, и на нем возвышался знакомый кувшин.
наш хозяин показывал нам именно его.
красными рисунками. Черные рисунки появились раньше.
но по-гречески я не понимаю. Кстати сказать, этот кувшин слишком новый,
как будто его достали из печи для обжига только вчера. На нем нет никаких
следов возраста. Обычно такие горшки находят при раскопках, и по ним сразу
видно, что они пролежали в земле сотни лет. А этот выглядит так, словно
никогда в земле и не был.
Анахронианин, должно быть, позаимствовал его вскоре после изготовления,
как чудесный образчик тогдашней керамики. Естественно, что он с него чуть
ли не пылинки сдувал.
греческой посуды?
угощал нас ленчем, и тот человек, с которым разговаривал мой предок.
крайней мере может внушить людям, что он тот-то и тот-то. Я подозреваю,
что, приняв облик Душелюба, он открылся нам в своем настоящем образе.
колодец, что ведет в подземную пещеру, и клад наш!
Любоваться на сокровища до конца жизни? Или выбрать украшение себе на
платье?
соображают, что творят, если они установят временную ловушку, и если она
не забросит нас на несколько тысячелетий в будущее относительно нашего
всамделишного настоящего...
не удастся вернуться?
пшеничным полем, сверкала река; вдалеке виднелся окруженный садом дом, в
котором лежал двуглавый мертвец.
Никитин Юрий
Корнев Павел
Прозоров Александр
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Афанасьев Роман