же самое, только внизу тоненькая строчка:
ревизионисты.
ее, назывались ревизионистами. А другие? Саттон размышлял, перебирая
названия. Как могли называться другие? Фундаменталисты? Ортодоксы?
Неважно. Дальше шли две чистые страницы, и начинался текст.
появились первые признаки жизни, но не было ни единого существа, которое
бы летало, ходило, ползало или прыгало по тропе жизни в одиночку..."
интерпретированным, вызвало у многих читателей веру в то, что все формы
жизни, независимо от степени их разумности и моральной направленности,
наделены судьбой. Но все объясняет первая строка. В ней Саттон пользуется
местоимением "мы", а любой лингвист, даже студент, понимает, что так можно
сказать только о своей нации, о своем роде, о себе подобных. Если бы
Саттон имел в виду все формы жизни, он бы так и написал: "все формы
жизни". Но, использовав личное местоимение "мы", он тем самым обозначил
свою принадлежность к роду человеческому, и только к человеческому. Он,
видимо, ошибочно полагал (и это было весьма широко распространенным
заблуждением в его дни), что Земля была первой планетой в Галактике, на
которой зародилась жизнь. Нет сомнений в том, что Откровение, которое
Саттон получил в виде своего величайшего открытия - Судьбы, позднее
частично было извращено. Тщательные исследования однозначно установили,
какие отрывки оригинальны, а какие - нет. Искаженные места в книге
отмечены и прокомментированы соответствующим образом."
пространным комментарием. На некоторых страницах так вообще -
всего-навсего две-три строчки текста, а остальное место занимали
пространные сноски.
конечно... Все живое!
переписать книгу! Чтобы все переиначить по-своему. Они строили планы,
дрались и убивали, чтобы великий покров Судьбы простерся исключительно над
человечеством, чтобы эта раса, самых жестоких хищников, каких когда либо
порождала природа, присвоила себе то, что принадлежало не только ей одной,
а каждому живому существу...
Надо что-то такое придумать, чтобы мои слова остались там, где я их
поставил, чтобы любой, кто прочтет, все понял, понял как надо.
только у человека.
устремляется к ней, чтобы остаться с ней до конца. Я не знаю ни как, ни
почему это происходит. Я не знаю, действительно ли мой Джонни рядом со
мной, или он разговаривает со мной оттуда, из системы Лебедя. Но он - со
мной. И я знаю, он со мной останется.
меня, изменят всю книгу, выкопают из прошлого какие-нибудь скандальные
подробности о нашем семействе, раздуют их и опорочат мое имя.
наверняка, выболтал ему много всякого, что им могло пригодиться. Он же
пишет в письме, что в каждой семье не без урода, и это, естественно, так.
И поскольку он был старым добродушным болтуном, то и выболтал там все про
этих самых уродов.
Что-то случилось, и пришелец не смог вернуться в свое время. Ведь это
именно он заявился на ферму с перевязанной головой.
Висконсин, шесть тысяч лет назад...
прислушался.
пальто и шляпу.
Вода была теплая. Она что-то шептала ему низким, влажным голосом.
что-то сказать людям. Могучий язык, на котором вода говорит с сушей, на
котором разговаривают между собой волны... Всегда, во все времена вода
старалась что-то поведать людям. И действительно, некоторые сумели
почерпнуть кое-какие истины, сидя на берегу. Но никому и никогда не
посчастливилось понять язык воды.
наброски, который забыт еще на заре становления Галактики.
как он появился. Я спрашивал, но мне не сказали: Джонни как-то пытался
объяснится но и ничего не понял, просто человек не в состоянии этого
понять. Я знаю символы, знаю, что они обозначают, но как звучат сами
слова? Может быть мой язык и не способен выговорить эти звуки. Мне
кажется, что так говорит река... А может быть, на нем объяснялась какая-то
цивилизация, прекратившая свое существование миллион лет назад.
отражался в воде алмазными бликами, а на берегу виднелись неровные ряды
светящихся окон.
сохранить их. Они понадобятся позднее, не сейчас. Но нужно будет увидится
с Геркаймером, хотя за ним наверняка следят - впрочем, как и за мной - по
трейсеру. Но, если действовать быстро, можно успеть...
Ночной воздух был прохладен, гораздо холоднее воды.
мной, пока я буду писать книгу, чтобы мне никто не помешал. Геркаймер и
Ева. Но из них двоих Саттон больше доверял Геркаймеру. Андроид умрет за
то, что написано в этой книге. Андроид, собака, лошадь и муравей... Но ни
собака, ни муравей, ни лошадь, ни пчела ничего не узнают, потому что не
умеют читать.
направился к дороге.
мере, сразу. А ему и нужно-то всего несколько часов, чтобы навести
необходимые справки.
информацию. Если Адамс нацелил на него трейсер, а Адамс наверняка это
сделал, они уже знают, что он вернулся на Землю.
почему расставил капканы? Что он откопал, зачем, в конце концов отдал
приказ убить Саттона?
доводы. Адамс никогда и никому не верил на слово. Единственным, кто был
способен предоставить ему достоверную информацию, мог быть посланец из
будущего. Скорее всего, один из тех, которые хотят, чтобы книга вообще не
была написана, чтобы знания, содержащиеся в ней, исчезли навсегда. И самое
простое - прикончить того, кто собирается писать эту книгу.
написать книгу, если она начнет распространяться по Галактике...
влажной траве.