Чтение 29–й страницы книги ~Сильмариллион~

фонтаны в лучах солнца, и ветер, волнующий зеленую траву под весенними
небесами. К тому же, Аредель часто оставалась одна, когда и сын, и муж ее
отсутствовали.

И эти же рассказы стали причиной первых ссор Маэглина с Эолом.
Поскольку мать ни за что не хотела открыть сыну, где живет Тургон и как
можно попасть туда, Маэглин стал дожидаться своего часа, не теряя надежды
выпытать у нее тайну или же, застав врасплох, прочесть ее мысли. А пока он
захотел увидеть Нольдорцев и поговорить с сыновьями Феанора, его родичами,
жившими не так далеко.

Но когда Маэглин сообщил о своих намерениях Эолу, его отец пришел в
ярость.

- Ты принадлежишь дому Эола, Маэглин, сын мой! - сказал он, - а не
Гондолидрим. Вся эта страна - достояние Телери, и ни я, ни мой сын не
будем иметь дело с убийцами наших родичей, захватившими наши владения. В
этом ты должен повиноваться мне, или же я заключу тебя в оковы!

Маэглин не ответил, но стал холодным и молчаливым и больше не
путешествовал с Эолом. И Эол перестал доверять ему.

Случилось так, что в середине лета гномы, по своему обычаю, устроили
пир в Ногроде и пригласили Эола, и тот уехал.

На время Маэглин и его мать получили свободу идти куда пожелают, и
они часто ездили в поисках солнечного света к опушке леса. И в сердце
Маэглина горело желание навсегда покинуть Нан Эльмот. Поэтому он сказал
Аредель:

"Госпожа, уйдем, пока есть время! На что надеяться в этом лесу тебе
или мне? Нас держат в оковах, и пользы здесь для меня не будет, потому что
я узнал все, чему мой отец мог научить меня или что Наугрим захотели
открыть мне. Неужели мы не отыщем Гондолин? Ты станешь моим проводником, а
я буду охранять тебя!

Тогда Аредель обрадовалась и с гордостью посмотрела на сына, и сказав
слугам Эола, что они отправляются на поиски сыновей Феанора, Аредель с
Маэглином уехали и направились к северной опушке Нан Эльмота.

Там они переправились через мелководный поток Келона в земли Химлада
и поехали к переправам Ароса и дальше, на запад, вдоль границ Дориата. Эол
вернулся с востока быстрее, чем рассчитывал Маэглин, и обнаружил, что его
жена и сын отсутствуют уже два дня, и так велика была его ярость, что он
последовал за ними даже при свете дня.

Вступив в Химлад, он преодолел свой гнев и продолжал путь осторожнее,
помня о грозящей ему опасности, ибо Колегорм и Куруфин были могучими
вождями, отнюдь не испытывавшими любви к Эолу. Кроме того, у Куруфина был
скверный характер.

Но разведчики Аглона видели скачущих к переправам Ароса Маэглина и
Аредель, и Куруфин, решив, что приближается нечто странное, выступил из
прохода к югу и встал лагерем вблизи переправы. И прежде чем Эол углубился
в Химлад, его подстерегли всадники Куруфина и привели к своему вождю.

Тогда Куруфин сказал Эолу:

- Какое дело у тебя, Темный Эльф, в моей стране? Вероятно,
безотлагательное, раз заставляет столь "светлую" личность путешествовать
днем?

И Эол, понимая грозящую ему опасность, сдержал злые слова, готовые
вырваться у него.

- Я узнал, вождь Куруфин, - сказал он, - что мой сын и моя жена,
Белая Госпожа Гондолина, поехали навестить тебя, пока меня не было дома, и
мне показалось естественным присоединиться к ним в этом.

Тогда Куруфин рассмеялся Эолу в лицо и сказал:

- Они могли бы найти здесь менее теплый прием, чем рассчитывали, если
бы ты сопровождал их. Но дело не в этом, потому что цель у них была
другая. Еще не прошло двух дней, как они пересекли Ароссиах, а оттуда
быстро поехали на запад. Мне кажется, что ты обманываешь меня, если только
сам не обманут!

И Эол ответил:

- Тогда, быть может, вождь, ты разрешишь мне уйти и разобраться в
этом деле?

- Я даю тебе свое разрешение, но не свою любовь! - сказал Куруфин. -
Чем скорее ты покинешь мою страну, тем больше доставишь мне удовольствия!

Тогда Эол вскочил на коня, сказав:

- Хорошо, вождь Куруфин, найти родича, столь отзывчивого в нужде! Я
вспомню об этом, когда вернусь!

И Куруфин хмуро посмотрел на Эола.

- Не козыряй передо мной происхождением твоей жены, - сказал он. -
Потому что тот, кто крадет дочь Нольдора и женится на ней, не принеся
даров, не прося разрешения, пусть не добивается родства с ее родом. Я дал
тебе разрешение уйти, воспользуйся им и убирайся! По законам Эльдара я не
могу убить тебя сейчас, но вот что я посоветую тебе: немедля возвращайся в
свое жилище во мраке Нан Эльмота, потому что сердце предсказывает мне -
если ты будешь преследовать тех, чью любовь ты потерял, тебе никогда не
вернуться туда!

Тогда Эол погнал коня прочь, и ненависть ко всему Нольдору
переполняла его, так как теперь он понял, что Маэглин и Аредель бежали в
Гондолин.

И, влекомый яростью и стыдом от своего унижения, он пересек переправы
Ароса и выбрался на дорогу, которой они проехали раньше. Но хотя беглецы
не знали, что Эол следует за ними, хотя конь у него был более быстрый, ему
так и не удалось увидеть их, пока они не достигли Бритиаха, где оставили
своих лошадей.

Тут злая судьба предала их, потому что лошади громко заржали, а конь
Эола услышал это и поспешил к ним. Эол увидел издалека белое одеяние
Аредель и заметил путь, каким она шла, разыскивая тайную тропу в горы.

Так Аредель и Маэглин пришли к внешним воротам Гондолина и к темной
страже под горами.

Там ее встретили с радостью, и миновав семь ворот, Аредель с
Маэглином пришли к Тургону на Амон Гварет.

И король с изумлением выслушал все, что рассказала Аредель, и
благожелательно посмотрел на Маэглина, сына его сестры, видя в нем
достойного числиться среди князей Нольдора.

- Воистину я рад, что Ар-Фейниэль вернулась в Гондолин, - сказал он,
- и теперь мой город станет прекрасней, чем в те дни, когда я считал ее
погибшей. А Маэглин будет пользоваться величайшими почестями в моем
королевстве.

Тогда Маэглин низко поклонился и признал Тургона своим повелителем и
королем, обещая во всем повиноваться его воле.

Но после этого он замолчал и обратился в зрение, потому что величие и
великолепие Гондолина превзошли все, что Маэглин мог представить себе по
рассказам матери.

Его поразило могущество города, его войска и многочисленные предметы,
незнакомые и прекрасные, которые он увидел.

И все же ни на что так часто не обращались его глаза, как на Идриль,
дочь короля, сидевшую рядом с отцом. Она была золотоволосой, как Ваньяр,
родичи ее матери, и она показалась Маэглину солнцем, озарившим своим
светом весь королевский дворец.

А Эол, следуя за Аредель, обнаружил сухое русло и тайную тропу и,
пробираясь украдкой, пришел к страже, где был схвачен и допрошен. И когда
стражники услышали, что он притязает на Аредель, как на свою жену, они
изумились и послали в город гонца, и тот явился во дворец короля.

- Повелитель! - воскликнул он. - Стража взяла в плен кого-то, кто
скрытно подобрался к тайным воротам. Он называет себя Эолом, и это высокий
Эльф, смуглый и угрюмый, из рода Синдар. Но он называет госпожу Аредель
своей женой и требует, чтобы его привели к тебе. Великим гневом охвачен он
и едва его сдерживает, но мы не убили его, хотя так приказывает твой
закон.

Тогда Аредель сказала:

- Увы! Эол выследил нас, как я и опасалась. Но это было сделано очень
скрытно, потому что мы не видели и не слышали преследования, когда шли
тайным путем.

И она обратилась к вестнику:

- Он говорит правду: это Эол, я его жена, и он отец моего сына. Не
убивайте его, но приведите сюда на суд короля, если король пожелает этого.

Так и сделали. Эола привели во дворец Тургона и поставили перед его
высоким троном, гордого и угрюмого. Не менее, чем его сын, он был изумлен
всем тем, что увидел, но сердце Эола переполнилось еще большим гневом и
ненавистью к Нольдору.

Однако, Тургон принял его достойно, поднялся и взял его за руку,
сказав:

- Добро пожаловать, родич, потому что таким я считаю тебя. Ты будешь
жить здесь в свое удовольствие, но только ты должен поселиться в моем
королевстве и не покидать его. Таков мой закон: ни один из тех, кто нашел
дорогу сюда, больше не покинет эту страну.

Но Эол отдернул свою руку.

- Я не признаю твоего закона, - сказал он. - Ни ты, и никто другой из
твоего рода не имеете права основывать королевства или устанавливать
границы в этой стране, здесь или там. Это земля Телери, которым вы
принесли войну и смятение, ведя себя надменно и поступая несправедливо.
Меня не интересуют твои тайны, и не шпионить за тобой явился я сюда, но
чтобы потребовать свое собственное: мою жену и моего сына, но поскольку на
Аредель, твою сестру, ты имеешь некоторые права, пусть она останется.
Пусть птица вернется в свою клетку, где она вскоре снова зачахнет, как это
было с ней прежде, но это не касается Маэглина. Моего сына вы не посмеете
удерживать! Идем, Маэглин, сын Эола! Твой отец приказывает тебе! Покинь
дом его врагов и убийц его родичей или будь проклят! Но Маэглин ничего не
ответил.

Тогда Тургон вернулся на свой высокий трон, оперся в раздумье на