АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Я серьезно вмешалась в роман - мой крик "Джен! Джен! Джен!" у нее под окном изменил книгу в лучшую сторону. Это было непрофессионально, это шло вразрез со всеми принципами, которые я клялась защищать. Я могу объяснить случившееся только одним: это был простой акт раскаяния - я чувствовала себя виноватой за страдания искалеченного Рочестера и сгоревший Торнфильд. Мною управляло сочувствие, а не долг - иногда это оборачивается к лучшему.
Четверг Нонетот. Личные дневники
В пять минут четвертого я, взвизгнув тормозами, остановилась перед церковью Нашей Благословенной Владычицы Омаров - к великому удивлению фотографа и водителя огромной "испано-сюизы", стоявшей наготове в ожидании молодой четы. Я глубоко вздохнула, постояла, собираясь с мыслями, и, чуть дрожа, поднялась по ступеням главного входа. Громко играл орган. Поначалу я почти бежала, но вдруг замедлила шаг, утратив мужество. Какого черта я тут делаю? Неужто я и вправду думаю, что если я вдруг откуда-то вынырну после десяти лет разлуки, то человек, которого я когда-то любила, вот так все бросит и побежит на мне жениться?
- О да! - сказала какая-то женщина своей спутнице, проходя мимо меня. - Лондэн и Маргариточка так любят друг друга!
Я почти затормозила, отчаянно надеясь на то, что опоздала и не надо будет ничего решать... Церковь была полна народу, и я незаметно проскользнула прямо к купели в форме омара. Я видела стоявших впереди Лондэна и Маргариточку в небольшой компании подружек невесты и мальчиков, несущих ее шлейф. В церковке было много людей в военной форме, крымских друзей Лондэна. Я увидела женщину, наверное, мать Маргариточки - она шмыгала в платок. Папа Муттинг нетерпеливо поглядывал на часы. Со стороны Лондэна присутствовала его мать, которая держалась особняком.
- Я прошу и требую от вас обоих, - произнес священник, - если кому-либо из вас известны препятствия, из-за которых вы не можете сочетаться законным браком, признайтесь нам.
Он замолчал. Гости зашушукались. Мистер Муттинг, недостаток подбородка у коего с лихвой компенсировался объемом шеи, забеспокоился и нервно обвел взглядом церковь. Священник повернулся к Лондэну и открыл было рот, чтобы продолжить обряд, но тут сзади раздался громкий, звонкий голос:
- Брак не может состояться, я заявляю, что препятствие существует!
Сто пятьдесят голов повернулись на звук. Один из приятелей Лондэна громко расхохотался - явно счел это шуткой. Однако выражение лица незнакомца говорило, что дело серьезное. И папаша Маргариточки вовсе не склонен был воспринимать происшедшее как шутку. Лондэн был знатной добычей для его доченьки, и маленькая безвкусная шутка не имела права мешать венчанию.
- Продолжайте! - мрачнее тучи рявкнул он на святого отца.
Священник посмотрел на незнакомца, затем на Маргариточку и Лондэна и наконец на мистера Муттинга.
- Я не могу продолжать, раз такое заявление сделано. Я должен выяснить, соответствует ли оно действительности, - сказал он с видом мученика.
Никогда прежде с ним такого не случалось.
Мистер Муттинг побагровел. Будь незнакомец к нему поближе, он ударил бы его.
- Что за чушь собачья? - взревел он, и вся церковь загудела.
- Это не чушь, сэр, - четко ответил незнакомец. - Нерасторгнутый брак одной из сторон вряд ли можно назвать чушью.
Я уставилась на Лондэна, который, казалось, был совершенно сбит с толку таким поворотом событий. Он что, уже женат? Я не могла в это поверить. Я обернулась к незнакомцу, и сердце у меня замерло. Это был мистер Бриггс, адвокат, которого я последний раз видела в Торнфильдской церкви! За спиной громко зашуршало платье; обернувшись, - увидела миссис Накидзима. Она улыбнулась и приложила палец к губам. Я нахмурилась, священник справился с волнением и заговорил:
- А каков характер этого препятствия? Вдруг его можно устранить? Объяснитесь.
- Едва ли, - последовал ответ. - Я назвал его непреодолимым, и я говорю не без оснований, препятствие состоит в том, что один брак уже заключен.
Лондэн и Маргариточка с подозрением посмотрели друг на друга.
- Так кто ты такой, черт тебя побери? - взревел мистер Муттинг. Он единственный был готов действовать.
- Моя фамилия Бриггс, я поверенный из Лондона, Дэш-стрит.
- Хорошо, мистер Бриггс, может, вы будете так любезны поведать нам о прежнем браке мистера Парк-Лейна, чтобы мы могли разоблачить этого трусливого гада!
Бриггс посмотрел на мистера Муттинга, затем на чету перед алтарем.
- Мое заявление не касается мистера Парк-Лейна. Я говорю о мисс Муттинг, или, по мужу, миссис Маргарите Пижжон!
По церкви пронесся вздох изумления. Лондэн уставился на Маргариточку, та швырнула свой венок на пол. Одна из подружек невесты разрыдалась, а мистер Муттинг шагнул вперед и схватил Маргариточку за руку.
- Мисс Муттинг вышла замуж за мистера Мюррея Пижжона двадцатого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, - возвысил голос мистер Бриггс, перекрывая гул толпы. - Венчание происходило в Саутуорке. Никаких прошений о разводе в документах не обнаружено.
Этого было достаточно для всех. Семейка Муттингов в темпе делала ноги. Начался галдеж. Священник вознес неслыханную молитву непонятно кому, а Лондэн рухнул на скамью, с которой только что снялось семейство Муттингов. Кто-то сзади заорал:
- Авантюристка! - и семейство Муттингов прибавило ходу.
На них сыпался град насмешек и оскорблений, которые в церкви звучать не должны. Один из юных шлейфоносцев попытался под шумок поцеловать подружку невесты и получил по морде. Я прислонилась к холодной каменной стене, смахивая с глаз слезы. Я понимала, что это неправильно, но меня разбирал хохот. Бриггс протолкался сквозь толпу бранящихся гостей, подошел к нам, вежливо приподнял шляпу:
- Добрый день, мисс Нонетот.
- Очень добрый день, мистер Бриггс! Какого черта вы тут делаете?
- Меня прислал Рочестер.
- Но я покинула книгу всего три часа назад!
Тут вмешалась миссис Накидзима:
- Вы покинули ее за двенадцать страниц до конца. За это время в Торнфильде прошло десять лет, а десятилетия более чем достаточно для исполнения любого плана!
- В Торнфильде?
- Конечно. Его отстроили заново. Мой муж ушел в отставку, и мы с ним сейчас ведем дом. В книге никто из нас не упоминается, и миссис Рочестер решила, что так будет и впредь. В Торнфильде куда приятнее, чем в Осаке, и зарабатываем мы куда больше, чем от туристического бизнеса.
У меня просто не было слов.
- Миссис Джен Рочестер попросила миссис Накидзима доставить меня сюда, - просто объяснил мистер Бриггс. - Они с мистером Рочестером очень хотели вам помочь, поскольку вы помогли им. Они желают вам счастья и здоровья и благодарят за своевременное вмешательство.
Я улыбнулась:
- Как они?
- О, у них все в порядке, мисс, - радостно сообщил Бриггс. - Их первенцу уже пять лет. Чудесный здоровенький мальчик, копия отца. Этой весной Джен родила очаровательную дочку. Ее назвали Хелен Четверг Рочестер.
Я оглянулась на Лондэна, который стоял в дверях церкви и пытался объяснить своей тете Этель, что тут произошло.
- Я должна поговорить с ним.
Но я уже обращалась в пустоту. Миссис Накидзима и адвокат исчезли. Вернулись в Торнфильд, рассказать Джен и Эдварду, что дело сделано.
Когда я подошла, Лондэн сидел на ступенях церкви, вынув из петлички свою гвоздику и рассеянно нюхая лепестки.
- Привет, Лондэн.
Он поднял взгляд и моргнул.
- А, - сказал он. - Четверг. Я должен был догадаться.
- Могу я посидеть с тобой?
- Пожалуйста.
Я пристроилась рядом с ним на теплые ступени из белого известняка. Он смотрел в пространство перед собой.
- Это твоих рук дело? - спросил он наконец.
- Нет, - ответила я. - Признаюсь, я ехала сюда расстроить свадьбу, но у меня духу не хватило.
Он посмотрел на меня.
- Почему?
- Почему? Ну, потому... наверное, потому что я думала, что стану лучшей миссис Парк-Лейн, чем твоя Маргариточка.
- Это я знаю! - воскликнул Лондэн. - И всем сердцем согласен! Я не понял, почему тебе не хватило духу. В конце концов, ты охотишься за матерыми преступниками, встреваешь в самые опасные операции ТИПА, радостно нарушаешь устав, чтобы спасти товарищей под страшным артиллерийским огнем, но...
- Теперь поняла. Не знаю. Может, вопросы жизни и смерти решать проще, они такие резко черно-белые, что выбирать легко. Я справляюсь с этим, потому что это просто. А вот с людскими чувствами... там же столько оттенков серого! В полутонах я не очень-то разбираюсь.
- В полутонах я прожил последние десять лет, Четверг.
- Знаю и сожалею. Мне очень тяжело было примирить чувства к тебе с твоим... предательством Антона. Это как перетягивание каната, а я - такой маленький носовой платочек, привязанный к веревке посередине: ни туда, ни сюда.
- Я тоже любил его, Четверг. Он был для меня братом, насколько это возможно. Но я не мог вечно тянуть за свой конец каната.
- В Крыму я кое-что потеряла, - прошептала я. - Но, похоже, снова нашла. Может, снова попытаться все это возродить?
- В последнюю минуту, не так ли? - ухмыльнулся он.
- Нет, - ответила я. - Уже три секунды как.
Он нежно поцеловал меня в губы. Мне стало тепло и уютно - так возвращаешься домой, к горящему очагу после долгой дороги под дождем. К глазам подступили слезы, и я, всхлипывая, уткнулась Лондэну в воротник. Он крепко обнял меня.
- Извините, - сказал священник, который болтался поблизости. - Прошу прощения, что мешаю, но в три тридцать будет еще одна свадьба.
Мы заизвинялись и встали. Гости все еще ждали какого-нибудь решения. Почти все они знали про нас с Лондэном, и мало кто, если вообще таковые были, считал Маргариточку лучшей парой для него, чем я.
- Ну, ты согласна? - прошептал мне на ухо Лондэн.
- Что - согласна? - спросила я, подавив хихиканье.
- Дурочка! Выйти за меня замуж!
- Хмм, - ответила я, а сердце у меня колотилось, словно била крымская артиллерия. - Мне надо подумать!
Лондэн вопросительно поднял бровь.
- Да, да, да! Согласна, всем сердцем!
- Наконец-то! - вздохнул Лондэн. - Сколько же мне пришлось вытерпеть, чтобы добыть любимую женщину...
Мы снова поцеловались, но на сей раз поцелуй затянулся надолго - священнику, который не отрываясь смотрел на часы, пришлось похлопать Лондэна по плечу.
- Спасибо за репетицию, - сказал Лондэн, горячо пожимая ему руку. - Мы вернемся через месяц, чтобы повторить все по-настоящему!
Священник пожал плечами. Это была самая нелепая свадьба за всю его карьеру.
- Друзья, - объявил оставшимся гостям Лондэн, - я рад сообщить о моей помолвке с этим прелестным офицером ТИПА-Сети по имени Четверг Нонетот. Как вы знаете, в прошлом у нас с ней были разногласия, но теперь все они разрешены. Около моего дома стоит палатка, набитая едой и выпивкой, и, насколько я знаю, Холройд Уилсон собирается играть с шести и до упору. Было бы просто преступлением все это пробакланить, потому я предлагаю просто сменить повод!
Гости восторженно заорали и побежали ловить попутный транспорт. Мы с Лондэном сели в мою машину, но поехали долгим кружным путем. Нам много о чем надо было поговорить. Ничего, немного повеселятся без нас.
Веселились мы аж до четырех утра. Я перебрала и поехала в гостиницу на такси. Лондэн умолял меня остаться, но я в приступе кокетства отказалась: мол, до свадьбы подождешь. Я смутно помню, как добралась до своей комнаты, - и все. До того, как в девять утра зазвонил телефон, я была в полной отключке, а после того выяснилось, что я лежу полуодетой, Пиквик смотрит телевизор, и голова у меня раскалывается на кусочки.
Звонил Виктор, и настроение у него, судя по голосу, было не слишком радужным, но он всегда вел себя подчеркнуто вежливо. Он спросил, как я себя чувствую.
Я посмотрела на часы. В голове словно молотком стучали.
- Бывало и лучше. Как на работе?
- Не блестяще, - сдержанно ответил Виктор. - Корпорация "Голиаф" требует тебя по поводу Джека Дэррмо, а Федерация Бронте бегает по потолку из-за разрушений в тексте романа. Что, абсолютно необходимо было сжигать Торнфильд дотла?
- Это Аид...
- А Рочестер? Слепой, с покалеченной рукой! Это, надеюсь, тоже Аид?
- Вообще-то - да.
- В этом весь сыр-бор, Четверг. Лучше приезжай сама и объяснись с ребятами из Федерации Бронте. Мне на голову свалился их Особый исполнительный комитет, и они явно не собираются вручать тебе медаль.
В дверь постучали. Я сказала Виктору, что сейчас приеду, и, пошатываясь, побрела на стук.
- Кто там? - спросила я.
- Прислуга! - послышалось из-за двери. - Мистер Парк-Лейн позвонил и заказал для вас кофе.
- Подождите! - воскликнула я и попыталась загнать Пиквика в ванную: в отеле насчет домашних животных правила строгие.
А Пиквик, совершенно мирное животное, вдруг озверел. Будь у него крылья, он сердито захлопал бы ими.
- Кончай... бузить... нет... времени! - пыхтела я, запихивая упрямую птицу в ванную и закрывая защелку.
Я немного подержалась за голову - не помогло, мучительная боль никуда не делась, - завернулась в халат и открыла дверь. Зря я это сделала. Слуга там был, но не один, а в компании. Как только я распахнула дверь, два здоровяка в темных костюмах ворвались в комнату и приперли меня к стенке. Один приставил пистолет к моей голове.
- Если вам хочется выпить со мной кофе, закажите себе еще пару чашек, - простонала я.
- Очень смешно, - сказал человек в ливрее гостиничного слуги.
- "Голиаф"?
- Он самый. - Он взвел курок. - Игры кончились, Нонетот. Дэррмо - важный человек, и нам надо узнать, где он. От этого зависит безопасность нации и исход Крымской войны. Жизнь какого-то паршивого офицеришки - пшик по сравнению с этим великим делом.
- Я отведу вас к нему, - просипела я, пытаясь глотнуть воздуха. - Он неподалеку от города.
Голиафовцы расслабились и велели мне одеваться. Через несколько минут мы уже направлялись к выходу из гостиницы. Голова у меня все еще болела, и тупая боль сверлила виски, но я хотя бы стала чуть лучше соображать. Впереди образовалась небольшая толпа, и я испытала нежданную радость, разглядев, что это семейка Муттингов - собирается отбыть в Лондон. Маргариточка спорила с папашей, мистер Муттинг устало качал головой.
- Эй, авантюристка! - крикнула я.
Маргариточка с папашей перестали препираться и уставились на меня. Голиафовцы попытались протолкнуть меня мимо.
- Ты что сказала?
- Что слышал. Не знаю, кто тут большая сучка - твоя дочка или твоя женушка.
Эффект оказался именно таким, как я рассчитывала. Мистер Муттинг побагровел и выбросил кулак в мою сторону. Я присела, и кулак врезался прямо в челюсть одному из голиафовцев. Я дернула к парковке. Над ухом у меня просвистела пуля, я пригнулась и выскочила на дорогу прямо перед большим черным военным "фордом".
- Сюда! - крикнул водитель.
Меня не надо было просить дважды. Я прыгнула в "форд", и тот рванул с места. В заднем стекле появились две круглые дырочки от пуль. Машина, взвизгнув тормозами, свернула за угол.
- Спасибо, - прошептала я. - Еще немного - и я пошла бы на корм червям. Вы не подбросите меня к полицейскому участку?
Водитель ничего не сказал. Нас разделяла стеклянная перегородка, и мне вдруг стало ясно, что угодила я из огня да в полымя.
- Можете высадить меня где угодно, - попробовала я.
Он не ответил. Я подергала дверь - заперто. Постучала в стекло - водитель меня игнорировал.
Мы проскочили мимо здания полицейского участка и покинули старый город. Ехал он быстро. Дважды проскочил на красный свет, раз зацепил автобус. Меня швырнуло к двери, а он завернул за угол и едва не снес грузовик пивоварни.
- Остановите! - заорала я, забарабанив по стеклу.
Водитель лишь прибавил скорость и зацепил еще одну машину, свернув слишком быстро.
Я едва не оторвала дверную ручку и уже собиралась выбить каблуком стекло, когда машина вдруг резко затормозила и остановилась. Я соскользнула с сиденья и осела кучкой на резиновом коврике. Водитель вышел, открыл дверь и отрапортовал:
- Вылезайте, мисс, я не хотел, чтобы вы опоздали. Приказ полковника Фелпса.
- П-полковника Фелпса? - заикаясь, спросила я.
Водитель улыбнулся и быстро, как рукой махнул, отдал честь. Фелпс сказал, что пришлет за мной машину, чтобы я могла поучаствовать в его митинге, и слово свое сдержал.
Я выглянула наружу. Мы стояли у ратуши Суиндона, и на меня пялилась уйма народу.
- Привет, Четверг! - послышался знакомый голос.
- Лидия? - удивленно спросила я, застигнутая врасплох внезапной сменой декораций.
Это была она. Но она была тут не единственным телерепортером - их тут толкалось шесть или семь, и все нацелили камеры на меня, так неизящно сидевшую на резиновом коврике в промежутке между сиденьями. Я попыталась выкарабкаться из машины.
- Вас приветствует Лидия Сандалик из "ЖАБ-ньюс", - поставленным дикторским голосом начала репортаж Лидия - С нами Четверг Нонетот, офицер ТИПА-Сети, спасшая "Джен Эйр". Прежде всего позвольте мне поздравить вас, мисс Нонетот, с успешным возрождением романа!
- В каком смысле? - ответила я. - Я же все испортила! Спалила Торнфильд дотла и покалечила несчастного мистера Рочестера!
Мисс Сандалик рассмеялась.
- По последней оценке девяносто девять читателей из ста заявили, что восхищены новой концовкой романа. Джен и Рочестер поженились! Разве это не замечательно?
- Но Федерация Бронте...
- Шарлотта не для них книгу писала, мисс Нонетот, - вмешался мужчина в льняном костюме с большой синей розеткой фэнов Шарлотты Бронте, нелепо смотревшейся на лацкане пиджака. - Федерация - горстка напыщенных ничтожеств. Позвольте представиться: Уолтер Бранвелл, председатель группы "Бронте для народа", отколовшейся от Федерации.
Он протянул мне руку и широко улыбнулся, а стоявшие вокруг люди зааплодировали. Когда маленькая девочка протянула мне букет цветов, засверкали вспышки фотоаппаратов, а настырный журналист начал выспрашивать, каким на самом деле человеком оказался мистер Рочестер. Водитель схватил меня за руку и потащил к зданию.
- Полковник Фелпс ждет вас, мисс Нонетот, - любезно прошептал он.
Окружающие расступились, и я оказалась в огромном, забитом до отказа зале. Тупо заморгала и огляделась по сторонам. Толпа возбужденно гудела. Шагая по проходу, я слышала, как люди шепотом произносят мое имя.
В старой оркестровой яме устроили импровизированную ложу для прессы, там сидели представители нескольких ведущих новостных агентств. Митинг в Суиндоне стал фокусом стихийного общественного мнения по поводу войны, и любое слово, произнесенное здесь, обретало необычайный вес.
На сцене было установлено два стола. Обе стороны в споре уже четко определились. Под большим английским флагом расположился полковник Фелпс. Его стол был щедро украшен гирляндами флажков, горшками с цветами, а также стопкой блокнотов и брошюрок для раздачи. С ним по большей части сидели одетые в форму представители военных министерств, которые бывали на полуострове. Все они были готовы до хрипоты отстаивать важность Крыма. Один солдат даже держал новую плазменную винтовку.
С другой стороны стоял стол оппозиции. Он тоже был здорово обсижен ветеранами, но только в гражданской одежде. Я узнала двух студентов из аэропорта и своего брата Джоффи, который улыбнулся и крикнул:
- Привет, Доктор Зло!
Толпа зашикала - все знали, что я намеревалась приехать, и ждали меня.
По прицелом камер я подошла к сцене и спокойно поднялась по ступеням. Фелпс поднялся было приветствовать меня, но я направилась к столу оппозиции и села на стул, который пододвинули мне студенты.
Фелпс был потрясен. Он побагровел, но взял себя в руки, вспомнив, что камеры отслеживают каждое его движение.
Лидия Сандалик также заняла свое место на сцене. Она вела митинг. Это они с полковником Фелпсом настояли, чтобы все дождались меня. Сандалик теперь радовалась, а вот полковник - нет.
- Дамы и господа, - торжественно начала Лидия. - Зал переговоров в Будапеште пуст, того и гляди начнутся боевые действия. Миллионы солдат замерли друг против друга на ничейной земле, и мы снова спрашиваем: какова цена Крымского полуострова?
Фелпс приподнялся было, но я сыграла на опережение.
- Я знаю, это старая хохма, - начала я, - но даже если просто переставить в слове английские буквы, "Crimea" превратится в "a crime" - "преступление". - Я помолчала. - Именно так я и рассматриваю эту войну, и я готова бросить вызов любому, кто скажет, что это неправда. Даже полковник Фелпс, здесь присутствующий, согласится со мной, что настало время навсегда похоронить Крымскую войну.
Полковник кивнул.
- Мы с полковником расходимся только в одном: я считаю, что у России больше прав на эту территорию.
Аргумент был спорный. Сторонники Фелпса встали на дыбы, и понадобилось минут десять, чтобы навести порядок.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 [ 29 ] 30 31
|
|