Тасю и поцеловал в губы.
равно. Ты единственная, всю жизнь я думал о тебе. Слышишь? Как ты смешно
стояла в операторной. Злилась на кого-то. На кого ты злилась? Почему ты не
ушла? Я тебе хоть немножко понравился?
что я погиб. И обрадовался. Теперь я как-нибудь так устрою, чтобы
разделаться со своими делами, и мы с тобой куда-нибудь уедем. Подальше.
Поедешь со мной?
думать. Я сказал тебе, что виноват перед тобою только в том, что женат.
Терехов приезжал в гостиницу, придумывая всевозможные предлоги. Вызывал
Тасю поздно вечером на улицу на несколько минут. Днем сажал ее в машину и
притворялся при догадливом и хитром шофере, что показывает приезжей
москвичке город и окрестности. При шофере им приходилось молчать или
обмениваться незначащими словами, которые имели для них всегда один и тот
же тайный смысл. Слова "посмотрите, какие поднялись сады", или "это
строительство нашего завода", или "в Москве тоже жара" означали только
одно: "Я люблю тебя".
ничего не помнила, кроме того, что говорил он.
есть, я страшно устаю без тебя. Как я жил без тебя, не понимаю. Но самый
лучший виноград - синенький, без косточек! - Это возвращался шофер. -
Забыл, как он называется.
международный вагон, хоть останемся вдвоем, я больше не могу так... Или,
знаешь что, поедем теплоходом по Волге. Несколько дней. Неужели возможно
такое счастье?
товарищ Изотов?
Что дальше? В его жизни бывали легкие, необременительные связи, романы, не
причинявшие никому беспокойства, курортные, командировочные знакомства -
осторожная, тайная жизнь. Он всегда хорошо знал, что можно и чего нельзя.
отдаленно напоминало его давнюю любовь, в молодости, к девушке, которая
стала его женой, к Тамаре Борисовне. По воспоминаниям то даже было не
таким всеобъемлющим, не таким необходимым.
посторонних глаз. Только надо соблюдать осторожность. Все всегда у него
получалось просто, легко я весело. На этот раз просто не будет. "И
все-таки, - сказал он себе, - это подарок".
пускай ко мне зайдет в приемный день с заявлением.
казалось, не слышала его слов. Глаза ее были опущены, она незаметно
дотронулась рукой до его руки, и у него забилось сердце.
посмотреть книжный базар... Тася, я больше не могу. Я ничего делать не
могу, клянусь честью. У меня больше нет другого дела, только ты. Смотреть,
как ты идешь, как ты улыбаешься. Ты иди домой, я тебе буду звонить, ты
сама бери трубку. Что-нибудь ты скажешь, я услышу твой голосок, и то будет
счастье.
повторять про себя его имя. Когда оставалась одна, все время вспоминала
его голос и его слова: "...Смотреть, как ты идешь..."
позовет. Она сидела в гостиной и следила, чтобы никто не взял телефонную
трубку, если позвонит телефон.
необходимости притворяться перед шофером, перед всеми. Она не спрашивала
себя, что будет дальше.
19
близким действиям, но они составляли жизнь. Телефонный звонок - успеть
взять трубку, выбежать на улицу, надеть платье, которое он похвалил,
вспомнить, что он сказал вчера вечером, что говорил вчера днем. "Убежать с
тобой подальше куда-нибудь, от всех, от всех. Просыпаться с тобой,
возвращаться к тебе, ничего больше на свете не надо".
том, что так опрометью кинулась в эту любовь? Но это все будет потом.
Стоит ли думать об этом сейчас?
вспоминала Тамару Борисовну Терехову: "А жена директора, и прекрасный же
это человек!"
было заплатить за номер. Клавдия Ивановна была помеле ванны, ее красное,
распаренное лицо лоснилось, волосы закручены и повязаны вафельным
полотенцем.
наснился, что мы с Машей молоденькие, сидим в избе, и мама с нами, и ткем
на маленьких станочках. И у нас с Машей плохо получается, а у мамы такая
красота, какие-то человечки в шапках, и птицы, и цветы.
кухню вбежала Мария Ивановна и повалилась на табуретку. Красные пятна
горели у нее на лице, бледные губы были еще белее обычного, она задыхалась
и не могла говорить.
раскачиваться на стуле, закрыв глаза.
машину? Автобус уже не ходит.
телефону квартиру директора завода. К счастью, Терехов оказался дома и сам
подошел к телефону.
Андрей Николаевич взволнован. - Слушаю вас.
Андрей Николаевич ответил, что машина сейчас будет.