сквозь стон Сапрыкин. - Чего же надрываться, Порохонько? Мертвых не
воскресишь...
снарядов, Сапрыкин?
бронебойных. Три осколочных. Сам считал.
Зарядить! И слушать внимательно. Сразу после огня вперед идут старшина
Горбачев, Сапрыкин и Лена. - Он впервые назвал ее при солдатах по имени. -
Есть автомат? Горбачев, дайте ей свой автомат. За ними Порохонько и
Ремешков с Гусевым. Замыкаю я... Направление не терять. Прорваться через
котловину к кустам - на высоту!
задержался на огневой. Быстро вынул затвор, столкнул его в ровик, засыпал
землей и, резко выдернув чеку, сунул ручную гранату в еще дымящийся ствол.
Потом, придерживая автомат на груди, перескочил через бруствер - последний
взрыв гранаты волной толкнул его в спину. Люди уже шли по скату,
спускались в котловину, удаляясь, и он плохо видел их после слепящих
выстрелов орудия. Вскоре впереди зачернели, заколыхались согнутые спины
Порохонько и Ремешкова. Он увидел их среди сплошной огненной полосы, - она
неслась вдоль котловины; дробно забил немецкий крупнокалиберный пулемет на
берегу озера. Пули летели в двух метрах от земли, не повышаясь, не
понижаясь.
клокочущий пулемет. "А, - сообразил он, - ждали, значит? Догадывались?" И
тотчас выпалил очередью, рассчитывая патроны по нажиму пальца.
очередями, он сейчас же подумал: "Горбачев!" Но невольно повернулся,
взглянул: появлялось и пропадало в оранжевых всполохах близкое лицо Лены.
Она стояла на коленях, подняв автомат, стреляла туда по берегу озера, куда
стрелял и он. Вспомнилось, как несколько минут назад она в непонятном
порыве страстно, неуклюже прижалась лбом к его шее и как неожиданно
смутился он, - может быть, оттого, что крепко пахло от него потом и
порохом, и, вспомнив, даже задохнулся от внезапной нежности к ней, оттого,
что она сейчас стреляла рядом, эта женщина, которая неспокойно и колюче
жила в нем, как он ни сопротивлялся этому. Он подполз к ней, приказал,
выговаривая с трудом:
продвинулась вперед по скату ко дну котловины - светящаяся полоса пуль
стремительно потекла над ней. Он видел ее пилотку. "Ее могут убить, могут
убить! - пронеслось в сознании Новикова. - Нет, нет, ее - нет!"
в секундных промежутках между очередями глядел в ту сторону, куда
продвинулась Лена, где, сгибаясь, бежали и шли Порохонько и Ремешков, неся
Гусева на плащ-палатке. Пулемет замолк. Слева чиркнули немецкие автоматы,
прочесывая дно котловины.
пулемет Горбачева. И тоже смолк. Синие огоньки разрывных пуль искристо
лопались в траве, в том месте, где захлебнулся пулемет Горбачева. Пули
резали по скату.
понимая, и вскочил, побежал вниз, в котловину. Он пробежал по дну ее, стал
взбираться на противоположный скат, в это время химический, желтый свет с
шипением поднялся над берегом, озарил весь скат до отчетливой выпуклости
бугорков, рыхлую пахоту глубоких старых воронок. Над головой широко
распалась ракета. Одновременно с этим светом в небе внизу, на земле,
блеснул другой свет - остро, низко резанула по скату рябящая полоса пуль.
Снова четко заработал крупнокалиберный пулемет. Вслед за ним звенящей
квадратной россыпью распустились тяжелые мины впереди.
Горбачева; Лена полулежа наклонялась над Сапрыкиным, приподымала его
голову, кладя к себе на колени, другой рукой отстегивала фляжку и что-то
говорила Горбачеву. А тот бешено бил ладонью по диску пулемета.
Почему остановились?
ударил по диску. - Перекос, как на счастье! Сволочь!
ним, с пулеметом! Бросьте его! Берите Сапрыкина, вперед! К кустам!
слышно:
Новиков и махнул автоматом. - К кустам! Ну?..
отстранив Лену, склонился над Сапрыкиным, говоря с решимостью:
ничего не говорил. Вон губы в крови. Губы кусал...
встала. В новом свете ракеты появилось ее лицо, фигура, обтянутая шинелью,
блеснула маленькая лаковая кобура на боку. В ту же секунду их всех троих
багрово ослепило пламенем, окатило раскаленным воздухом. Новиков не
услышал приближающегося свиста, сразу не понял, что рядом разорвались
мины, только как бы из-за тридевяти земель пробился к нему тихий,
удивленный и незнакомый голос: "Ой!" - и сквозь дым увидел, как Лена
осторожно села на землю, опустив голову, слабо потирая грудь.
встав на колени, взял за плечи, почему-то чувствуя, что вот оно случилось
рядом, возле него, случилось то страшное, неожиданное, чего он не хотел,
что не должно было случиться, но что случилось.
ее за плечи, впервые с ужасом перед случившимся видел, как моталась ее
голова, ее упавшие на лицо волосы.
виновато улыбающимися губами, и с жарким облегчением, окатившим его потом,
- мгновенно гимнастерка прилипла к спине, - рывком сдвинул автомат за
плечи, сказал незнакомым себе, чужим голосом: "Держись за шею", - поднял
ее на руки и понес, шагая вверх по скату, первый раз в жизни чувствуя
плотное, весомое прикосновение женского тела.
терпеть...
найти ровик, похоронить Сапрыкина здесь.
13
ты отправишь меня в медсанбат. Но ведь медсанбат в городе. А город,
кажется, в окружении. Никогда не думала, что в конце войны придется
попасть в окружение.
переправлю, как и Гусева. Горбачев переправит. Он сумеет.
пожалуйста. Хорошо? Ты сядешь со мной?
папиросы. Блиндаж туго встряхивало близкими разрывами, земля с мышиным
шорохом осыпалась в углах.
будем курить махорку.
почесал нос, по-мальчишески улыбнулся - она редко видела его таким, затем
полез в планшет, достал остатки старой махорки. И сейчас же, сгоняя с
усталого лица эту мальчишески досадливую улыбку, озадаченно хмурясь, вынул
три плитки шоколада, которые давеча передал ему для Лены младший лейтенант
Алешин.
Все время помнил - и забыл. Вылетело из головы. Со всей этой кутерьмой.
Прошу прощения.
сказал Новиков спокойно, как умел говорить.
серебристым, легким смехом. - Он ведь ребенок, - договорила она - Он
думает, что я люблю шоколад. Овчинников думал, что я люблю духи, губную
помаду, черт знает что!
смех, потом попросила мягко:
тысячу раз делала это раненым. А то ты устал, вон руки дрожат. Устал ведь?
Володихин Дмитрий
Василенко Иван
Мережковский Дмитрий
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Херберт Фрэнк