польстится. Тебе сколько стукнуло?
сказать, проводи меня немного, авось вспомню.
словечко перед капитаном, чтобы мне отвели такую же вырубку.
Пошли ко мне, может, там вспомню.
так что идти дальше я не захотел.
и рубашка твоя стираная у нас осталась. Возьми ее, тогда Эмме не придется
ходить в такую даль.
прощанье.
Ты завтра рано уходишь?
ответил:
что я сказал тебе. На этом мы и расстались.
спешил,- долго ли мне собраться. Я повернул и побрел назад и погулял при
луне. Вечер был на диво хорош, без мороза, мягкий и тихий покой одел леса.
Не прошло и получаса, как Эмма принесла мне рубашку.
поручил бы мне наготовить дров. А от него разве дождешься. Он и батрака-то
нехотя держит.
Фалькенберга.
найдется ли у инженера какой работенки для меня. При его-то достатках.
явились визитеры из соседних усадеб, наверное, выражать соболезнование.
человека разбитого, а казался, напротив, собранным и подтянутым. Он задал
мне несколько вопросов о том, как лучше ставить задуманную сушилку для зерна
и сена.
Я почти пожалел об этом. Некому ставить на рояль неподходящие фотографии, но
ведь играть на рояле тоже некому, рояль безмолвствует, отзвучал последний
аккорд. Здесь больше нет фру Фалькенберг, и уже ни себе самой, ни кому
другому она не причинит зла. Здесь больше нет ничего прежнего. Неизвестно,
вернутся ли когда-нибудь в Эвребе цветы и радость.
думаю, капитан просто дурачился, когда выставлял себя пропойцей. И довольно
об этом, скажи лучше, ты вернешься к весне?
смысл; он идет по двору, а я гляжу ему вслед. И тогда он спрашивает,
обернувшись:
он рассказывает, что капитан сам предложил ему остаться на зиму: "Напили
дров, сколько сможешь,- это мне капитан сам сказал,- поработай, а насчет
жалованья мы поладим".- "Премного благодарен, господин капитан".- "Ну,
ступай к Нильсу". Вот это человек! Я таких и не видывал!
Капитан благодарит меня за все работы по двору и по усадьбе и дает мне
расчет. На этом можно бы и разойтись, но он снова начинает расспрашивать
меня насчет сушилки, и разговор затягивается. При всех условиях до рождества
об этом думать нечего, а вот ближе к делу он был бы рад снова меня видеть.
Тут он взглянул на меня в упор и спросил:
он отнесся ко мне с доверием, которое надо ценить. Вот что значит хорошее
воспитание.
предоставил мне полную свободу действий именно потому, что я совершенно
безвреден. Вот как обстояло дело. Да и разгадывать, по совести, было нечего.
Когда я с мешком за плечами пересекал двор, капитан Фалькенберг вышел на
крыльцо:
настолько я конченый, чтобы не суметь дойти до станции пешком.
мой путь к Труватну и в горы.
лежит тонкий лед, а на льду - снег.
ботинки, я иду к сапожнику, чтобы он поставил мне подметки на старые.
Сапожник заводит со мной разговор, предлагает мне сесть. "Вы сами откуда?" -
спрашивает он. И снова дух этого городка со всех сторон обступает меня.
деревьев и кустов укрыты соломой, на хрупкие могильные камни нахлобучены
дощатые колпаки. А сами колпаки, в свою очередь, выкрашены для сохранности.
Те, кто сделал это, должно быть, рассуждали так: смотри, вот тебе могильный
камень, если хорошо следить за ним, он может стать камнем и для меня, и для
моих потомков на много поколений вперед.
здесь бочонки с маслом и резные деревянные стулья из царства гномов, здесь
розовые варежки, вальки для белья, лисьи шкуры. Здесь прасолы и барышники,
вперемежку с подвыпившими крестьянами из долины, даже евреи и те сюда
явились, чтобы всучить кому-нибудь часы с инкрустацией, а если повезет - и
двое зараз, хотя в городе нет денег. Часы эти из высокогорной альпийской
страны, которая не подарила миру Беклина, которая никого и ничего не
подарила миру.
увеселения. В двух залах танцуют под скрипку-хардингфеле, чья музыка
поистине прекрасна. На скрипках натянуты стальные струны, они не дают
законченных музыкальных фраз, они дают только такт. Музыка действует на
разных людей по-разному. Одних трогает ее национальное очарование, другие
стискивают зубы и готовы выть от тоски. Никогда еще музыкальный такт не
оказывал такого сильного действия.
без перерыва. Так дело не пойдет, они уже обняли своих девушек, увольте их
от пения. Певец смолкает. Как, уволить их от самого Винье! Голоса "за" и
"против", спор, скандал. Никогда еще пение не оказывало такого сильного
действия.
пустяки, они привыкли таскать тяжести. Танцы продолжаются, стоит шум, водка
исправно горячит кровь, над адским котлом клубится пар. В три часа ночи
является полицейский и стучит палкой в пол. Баста. При лунном свете
расходятся танцоры по городку и окрестностям. А девять месяцев спустя
девушки из долины предъявят наглядные доказательства тому, что они все-таки
надели одной юбкой меньше, чем следовало.
Правда, она по-прежнему приводит в движение лесопилку и мельницы, что стоят
по ее берегам, ибо была и остается большой рекой, но жизни в ней нет, она
сама надела на себя покрывало.
думал: если бы мне довелось навсегда поселиться в этом неумолчном шуме, что
сталось бы с моим мозгом? Теперь водопад усох и что-то лепечет невнятно,
язык не повернется назвать такой лепет шумом. Это не водопад, а всего лишь
жалкие останки водопада. Он оскудел, из него повсюду торчат большие камни,
бревна в беспорядке загромоздили его, водопад можно перейти теперь по камням
и бревнам, не замочив ног.