Чтение 29–й страницы книги ~Путешествия с тетушкой~

- Да. А в чем дело?

- Простите, что вынужден ее побеспокоить, но ее хочет видеть полковник
Хаким.

- В такой поздний час? Абсолютно невозможно. Что случилось?

- Он уже поднимается к вам. - В трубке послышались гудки.

- Полковник Хаким сейчас идет к вам, - сказал я.

- Полковник Хаким?

- Невымышленный полковник Хаким. Он тоже полицейский чин.

- Полицейский чин? Снова? Я готова поверить, что вернулись старые
времена. Времена мистера Висконти. Генри, будь любезен, открой мой
чемодан. Зеленый. Там лежит светлое пальто. Желтовато-коричневое, с
меховым воротником.

- Да, тетушка. Оно здесь.

- А под ним в картонной коробке свеча, декоративная свеча.

- Нашел коробку.

- Достань свечу, но смотри, будь осторожен - она довольно тяжелая.
Поставь ее сюда, на тумбочку, и зажги. При свечах я выгляжу гораздо лучше.

Свеча была необыкновенно тяжелая, и я едва не выронил ее. Я решил, что
для устойчивости в основание свечи вделан свинец. Большой алый брусок,
высотой в фут, был с четырех сторон украшен геральдическими значками и
завитушками. Понадобилось немало искусства, чтобы отлить все это в воске,
которому суждено было так быстро сгореть. Я зажег фитиль.

- А теперь потуши свет, - сказала тетушка.

Она оправила кофту и взбила подушку. В дверь постучали, и вошел
полковник Хаким.

Он остановился в дверях и поклонился.

- Мисс Бертрам? - спросил он.

- Да. А вы полковник Хаким?

- Да. Я должен извиниться перед вами за такой поздний визит без
предупреждения. - Он говорил по-английски с еле уловимым акцентом. - Мне
кажется, у нас есть общий знакомый, генерал Абдул. Разрешите мне сесть.

- Конечно. Прошу вас. Кресло у туалетного столика самое удобное. Это
мой племянник Генри Пуллинг.

- Добрый вечер, мистер Пуллинг. Я надеюсь, вам понравился дансинг в
отеле "Западный Берлин"? Веселое место, почти неизвестное туристам. Могу я
зажечь свет, мисс Бертрам?

- Я бы попросила вас этого не делать. У меня слабые глаза, и я
предпочитаю поэтому читать при свече.

- Очень красивая свеча.

- Их делают в Венеции. Это гербы их четырех дожей, самых великих, но
только не спрашивайте меня их имена. Как поживает генерал Абдул? Я
надеялась повидать его.

- Боюсь, что генерал Абдул тяжело болен.

Прежде чем сесть в кресло, полковник Хаким повесил палку, зацепив ее
ручкой за зеркало. Он наклонился к тетушке, слегка вытянув шею, что
придало почтительность всей его позе. Объяснялось, однако, все просто - в
правом ухе, как я заметил, у него был маленький слуховой аппарат.

- Насколько я понимаю, генерал Абдул был вашим большим другом... и
другом мистера Висконти? - сказал он.

- Вы хорошо осведомлены, полковник, - сказала тетушка с обворожительной
улыбкой.

- Такая у меня работа - совать нос в чуждые дела.

- Чужие.

- Эх, давно не говорил по-английски.

- Вы следили за мной, когда я ездил в "Западный Берлин"? - спросил я.

- Нет, но это я посоветовал шоферу отвезти вас туда, - ответил
полковник. - Мне казалось, вам будет интересно, и потому я надеялся, что
вы пробудете там подольше. Фешенебельные ночные клубы здесь очень
банальные, без местной экзотики. Они мало чем отличаются от парижских или
лондонских, с той только разницей, что там шоу получше. Я, естественно,
велел шоферу отвезти вас сперва в какое-нибудь другое место. Но разве
угадаешь?

- Расскажите мне про генерала Абдула, - нетерпеливо прервала его
тетушка. - Что с ним случилось?

Полковник Хаким наклонился к тетушке еще больше и сказал, понизив
голос, будто выдавал какой-то секрет:

- Он был застрелен, когда пытался бежать.

- Бежать?! - воскликнула тетушка. - Бежать от кого?

- От меня.

Полковник Хаким скромно потупил глаза и поправил слуховой аппарат.
Затем наступила долгая пауза. Казалось, никто не находил слов. Даже
тетушка пребывала в замешательстве. Она откинулась на подушку, слегка
приоткрыв рот. Полковник достал из кармана жестяную коробочку.

- Ментоловые пастилки. Прошу прощения. Совсем замучила астма. - Он
положил пастилку под язык и принялся сосать.

Снова наступило молчание, которое наконец нарушила тетушка.

- От этих пастилок мало пользы, - сказала она.

- Мне думается, дело в самоощущении. Астма относится к нервным
болезням. А пастилки как бы смягчают приступ. Но, наверное, только потому,
что я верю, что они смягчают.

Чувствовалось, что ему трудно говорить из-за одышки.

- У меня обычно начинается обострение, когда дело, которым я занимаюсь,
достигает кульминации.

- Мистер Висконти тоже страдал от астмы, - сказала тетушка. - Его
вылечили гипнозом.

- Я бы не хотел отдать себя целиком в чужие руки.

- Мистер Висконти, разумеется, сам держал в руках гипнотизера.

- Тогда другое дело, - сказал одобрительно полковник Хаким. - А где
сейчас мистер Висконти?

- Представления не имею.

- Генерал Абдул тоже не имел. Нам эти сведения нужны исключительно для
архива "Интерпола". Дело более чем тридцатилетней давности. Я спросил вас
между прочим. Лично я не заинтересован. Не это цель моего допроса.

- А вы меня допрашиваете?

- В каком-то смысле да. Надеюсь, форма вас устраивает. Мы нашли ваше
письмо, адресованное генералу Абдулу. Там речь идет о вкладе, который он
вам рекомендовал сделать. Вы писали ему о том, что находите целесообразным
поместить вклад пока в Европе, притом анонимно. Но что и это связано с
какими-то трудностями.

- Полагаю, вы не работаете на английский банк?

- К сожалению, я не тот счастливчик, но генерал Абдул затеял кое-какие
делишки. Ему сильно не хватало финансов, и он вспомнил о старых друзьях,
которые участвовали в его денежных махинациях в прежние времена. Таким
образом, он вошел в контакт с вами (может быть, он надеялся через вас
снова связаться с Висконти), с немцем по фамилии Вайсман, о котором вы, по
всей вероятности, никогда не слышали, и еще с неким человеком, которого
зовут Гарвей Краудер, он упаковщик мяса в Чикаго. Он давно находится под
наблюдением ЦРУ, и они сообщили нам. Я, как вы понимаете, упомянул эти
имена только потому, что эти люди арестованы и дали показания.

- Если вам нужны сведения для ваших досье, - сказала тетушка, - я могу
сообщить, что генерал Абдул советовал мне купить конвертируемые облигации
"Дойче Тексако" - в Англии это исключено из-за больших комиссионных
надбавок, а за границей для проживающей там англичанки все это совершенно
незаконно. Поэтому мне только и оставалось сделать это анонимно.

- Неплохая версия, - сказал полковник Хаким. Он снова стал задыхаться и
положил в рот еще одну пастилку. - Я упомянул эти имена только для того,
чтобы показать, что генерал Абдул слегка выжил из ума. Нормальный человек
не станет финансировать такого рода операцию в Турции, да еще иностранными
деньгами. Умная женщина, как вы, могла бы сообразить, что, если бы его
операция имела хоть малейший шанс на успех, он нашел бы поддержку здесь,
на месте. Он не стал бы предлагать чикагскому упаковщику мяса двадцать
пять процентов дохода и долю в прибыли.

- Мистер Висконти безусловно сообразил бы все это, - сказала тетушка.

- Но сейчас вы живете одна и не можете воспользоваться советами
Висконти. Не исключено, что вас прельстили легкие доходы...

- Помилуйте, полковник. У меня нет детей, и мне не для кого копить.

- А может быть, и авантюрность этой затеи.

- В моем возрасте? - Тетушка просияла от удовольствия.

В дверь постучали, и вошел полицейский. Он что-то сказал полковнику,
который перевел нам:

- Ничего предосудительного в багаже мистера Пуллинга не найдено, -
сказал он. - А теперь, если вы не возражаете... Мой человек будет очень
осторожен, он наденет чистые перчатки, и, могу вас заверить, он ничего не
сомнет... Вы не будете возражать, если я зажгу электрический свет, пока он
работает?

- Буду, и даже очень, - сказала тетушка, - я забыла в поезде темные
очки, и если вы не хотите, чтобы у меня потом раскалывалась голова...

- Конечно, нет, мисс Бертрам. Он справится и так. Вы простите нас, если
обыск из-за этого немного затянется?

Полицейский начал с тетушкиной сумочки и часть бумаг из нее передал
полковнику Хакиму.

- Сорок фунтов в туристских чеках, - сказал он.

- Я обменяла десять, - сказала тетушка.

- Я вижу по вашему билету, вы собираетесь лететь завтра, то есть
сегодня. Недолго вы здесь пробыли. Что заставило вас ехать поездом, мисс
Бертрам?

- Мне хотелось встретиться в Милане с пасынком.

Полковник поглядел на тетушку с недоумением.

- Как же так? Судя по паспорту, вы не были в браке.

- Это сын мистера Висконти.