Чтение 29–й страницы книги ~Тушканчик в бигудях~

- Павел учился в медицинском?

- Ну да, он Юлю на практике встретил. - Леша принялся вводить меня в курс дела. - Его в больницу отправили летом, санитаром пахать, а Юлька туда же из медицинского училища пришла. Она потом, когда за меня замуж вышла, профессию поменяла. Знаете, многие хотят стать докторами, а как столкнутся с медициной по-настоящему, лицом к лицу, сразу убегают, это ведь очень тяжелое дело. Я всякие латинские названия выучить не смог, ну не лезли они мне в голову, с памятью плохо. А Юлька никому больно сделать не способна, ей в живого человека иглу воткнуть проблема, она вообще-то хотела актрисой стать, да мать не разрешила, отправила в медицинское училище. Вот теперь кастрюлями торгует.

Я спокойно слушал его незатейливую речь. Что ж, не всегда следует идти на поводу у родителей, иногда полезно проявить строптивость, глядишь, жизнь покатится по другим рельсам.

- Фаина с Пашкой в одной группе училась, - журчал Леша, - она теперь в диспансере работает, психов лечит, хороший, между прочим, специалист.

Когда теща заговариваться начала, я к ней обратился, так она мигом бабку на ноги поставила, выписала ей таблеток...

Понимая, что моего собеседника сейчас унесет в сторону от основной темы, я перебил Лешу:

- Значит, рассказав вам о ссоре с Юлей, Павел поехал к Фаине?

- Да.

- А зачем?

- Так ясно! Хотел ее с собой на отдых взять, не пропадать же путевке.

- Но как он собирался провести Фаину в самолет?

- Да очень просто, сели и полетели.

- Билет ведь на имя Юли!

- Ну и что?

- Фаину не пустили бы в салон.

- Ерунда, - усмехнулся Леша, - это сейчас строгости, а раньше проще было. Посмотрят паспорт лишь при покупке билета, и вперед. Терроризма тогда не боялись. А потом, фотографии в паспорте сами знаете какие!

- Паспорт у Павла был? Он его не потерял?

Леша прищурился:

- Не, все путем. Он при мне его вынул, посмотрел билеты и заявил: "Попляшет еще Юлька, да будет поздно! Место занято".

- Фаина с Павлом не полетела...

- Выходит, так, - кивнул Леша, - раз жива.

- Можете сообщить мне ее координаты?

- Только адрес диспансера, домашний не знаю.

- Спасибо, и еще, фамилия у нее прежняя, девичья?

- Шульгина она теперь, - протянул Леша, - похоже, замуж вышла. Там на двери табличка висела:

"Прием ведет кандидат медицинских наук Ф. Шульгина".

Поблагодарив словоохотливого Алексея, я пошел к выходу и был остановлен звонком мобильного.

- Ванечка, - ласково проворковала Николетта, - ты где, мой ангел?

Удивившись до зубной боли, я не нашелся сразу, что ответить. Может, маменька заболела? Обычно припадок любви к сыну накатывает на нее раз в несколько лет, а тут второй день кряду!

- Ну... по делам езжу.

- Тебя не затруднит заглянуть в магазин?

Я снова онемел. Что случилось с Николеттой? Может, надо немедленно мчаться домой, вызывать врача.

"Тебя не затруднит заглянуть в магазин"! До сих пор матушка выражалась в иной манере. "Вава! Немедленно, рысью в супермаркет. Слышать никаких возражений не желаю!"

А тут вдруг такая патока, есть от чего испугаться!

- Что нужно купить?

- Скраб для тела, такой крем с жесткими частичками.

- Знаю, сейчас дойду до нужного отдела и перезвоню.

- Хорошо, милый, - смиренно ответила маменька.

Я побежал в отдел парфюмерии с такой скоростью, словно под ногами была дорожка из раскаленных углей. Сейчас куплю необходимое и подумаю, как поступить. Похоже, у Николетты жар.

Не знаю, как другие мужчины, а я всегда теряюсь в рядах, основной ассортимент которых рассчитан на женщин. Вот, допустим, чулочно-носочные изделия.

Нам, представителям сильного пола, особо выбирать не из чего, а вот дамам! Не так давно я хотел купить себе носки темно-синего цвета и оказался у прилавка одновременно с девушкой, тоже желавшей что-то приобрести. Галантно пропустив даму вперед, я стал свидетелем ее разговора с продавщицей и набрался совершенно ненужной мне информации. Во-первых, оказывается, существуют некие дены, которыми измеряется плотность, затем бывают изделия из хлопка, шерсти, синтетики, смеси материалов, колготки и чулки разных цветов, со швами и без оных, с трусиками, ластовицей, пяткой или без оной, уплотненные на бедрах, обладающие антицеллюлитным, утягивающим, лечебным эффектом... В общем, пока девица разбиралась, что именно ей требуется, я ощутил головокружение пополам с тошнотой и был вынужден покинуть магазин несолоно хлебавши.

Поэтому сейчас, когда продавщица, услыхав про скраб, затараторила:

- Какой вам? С частицами из абрикосовых или персиковых косточек? Для чувствительной... - я мигом поднял вверх руки:

- Простите, я плохо разбираюсь в данном предмете. Это нужно моей матери, не откажите в любезности, поговорите с ней по телефону.

Девушка взяла у меня трубку, поугукала пару раз, затем приволокла весьма невзрачную пластиковую бутыль. "Скраб "Волшебство", произведено в Москве" - стояло на этикетке.

- Вы хорошо поняли, что ей надо, - усомнился я. - Не ошиблись?

Николетта глубоко презирает товары отечественного производства, ей по сердцу лишь те, что украшены надписями на иностранных языках.

- Ваша мама попросила самое дешевое, грубое средство, чтобы кожу как теркой снимало, может, она вашей жене подарок сделать хочет? - предположила продавщица.

Я сам соединился с Николеттой и услышал слабый голосок:

- Ванечка, купи именно тот скраб, да, наш, отечественный, подешевле.

Желание оказаться побыстрее дома приняло характер мании, схватив упаковку с кремом, я ринулся к машине и вновь был остановлен звонком.

На этот раз я выслушал просьбу от Веры.

- Купи растворитель.

Проклиная все на свете, я порысил обратно, теперь в отдел бытовой химии, окинул взглядом стройные ряды бутылей и начал выяснять у Веры, что ей надо.

- Удалить нежелательный цвет с натуральной кожи, - пояснила она.

С трудом отыскав нужное средство, я положил его в пластиковую корзинку к скрабу и вновь услыхал звонок. На этот раз на проводе оказался Николай.

- Ваняша, - ласково попросил он, - мне нужен...

- Скраб для тела!

- Нет.

- Растворитель?

- Нет, конечно, экий ты шебутной, хозяйственное мыло, такое серо-коричневое. Видел когда-нибудь?

- Раньше встречал.

- Вот, пожалуйста, а еще марганцовка и... да ты запиши, остальное в аптеке.

- Николетта заболела?

- Совершенно здорова, с чего ты взял?

- Ну... а зачем лекарства?

- Я собрался приготовить целительную микстуру от усталости, - провозгласил Николай.

Я слегка успокоился:

- Значит, маменька в нормальном состоянии?

- Абсолютно, - заверил меня целитель.

- Нет бреда, температуры, жара, судорог?..

Николай кашлянул:

- Редко встретишь теперь взрослого мужчину, столь привязанного к своей матери. Николетта в полном порядке, по-другому и быть не могло, она ведь живет сейчас по разработанной мною системе. Ты привези мыло и лекарства поскорей.

Я пообещал вскоре все доставить, походил по торговому центру, отыскал аптеку, получил кулек с таблетками и пошел к машине. Скраб, растворитель, марганцовка и всяческие пилюли, из которых Николай собрался сделать панацею, можно доставить домой и позже, целитель успокоил меня, Николетта находится в добром здравии, а вот доктор Фаина, вполне вероятно, завершит рабочую смену и утопает из диспансера.

Интересно, почему очень многие места, связанные с бесплатным медицинским обслуживанием, выглядят омерзительно? Обшарпанные стены, порванный линолеум, колченогие стулья в коридорах, равнодушные люди в белых халатах и толпа покорных больных, смиренно ждущих своей очереди.

Я подошел к окошку с надписью "Регистратура" и спросил:

- Доктор Шульгина в каком кабинете принимает?

Девушка, призванная давать ответы на вопросы, писала что-то в тетрадке, она даже не подняла головы, услыхав мой голос.

- Фаину Шульгину где можно найти? - повторил я попытку.

- Ну, блин, народ, - злобно воскликнула девица, - не видишь, я работаю! Не хрен меня дергать! Талончиков нет! Ступай домой. В среду новая запись!

Явился к обеду!

- Мне не на прием.

- Фигли тогда приперся?

Хамство юной особы изумляло. Давно не сталкивался с таким. В последний раз я имел дело с врачами в тот день, когда укладывал Элеонору в клинику, но в частной больнице был совсем иной антураж.

- И че стоишь? Отваливай! - загундосила девица.

- Скажите, где кабинет, в котором ведет прием Шульгина, - ледяным тоном потребовал я.

- Она не примет.

- Я не лечиться пришел.

Девица скривилась:

- Вот приставучий. Ладно, говори номер.

- Какой?

- Карты.

- Я не состою на учете в вашем диспансере.

- Тогда ступай в первую комнату и возьми квиток.

- Мне не лечиться.

- Поняла уже, не фига одно и то же талдычить.

Сходи в первую регистратуру, получи пропуск, вернись сюда, скажи номер..

- Лишь хочу узнать, где принимает Шульгина!

- Не могу давать справки посторонним! - рявкнула девица и снова застрочила в блокноте.

Поняв, что проиграл, я пошел по коридорам, решив сам найти кабинет Фаины, но уже у третьей двери понял, что занимаюсь пустым делом. На некогда белых, а теперь обшарпанно-серых дверях отсутствовали опознавательные знаки, тут не было табличек с фамилиями или номерами. Оставалось удивляться, каким образом больные отыскивают нужного врача.

Вздохнув, я вернулся к входу, огляделся и заметил небольшую арку, а за ней дверь, на которой красовалась намалеванная синей краской кособокая цифра 1.

Внутри комнатушки сидела баба непонятного возраста. Услыхав мою просьбу, она протянула:

- Ну... нет. Приходите завтра.

- Почему?

- На сегодня талоны кончились.

- Послушайте, мне всего лишь требуется узнать, в каком кабинете принимает Шульгина! Я совершенно здоров, никогда не состоял на учете в вашем диспансере и вообще явился сюда по служебной необходимости! Вот! - вскипел я.

Баба уставилась на удостоверение, потом разинула рот и выдала совсем не то, что я ожидал.

- Сведения правоохранительным органам предоставляются лишь после запроса, оформленного по всем правилам!

Я набрал в легкие побольше воздуха, и тут послышался вой сирены.

- Это что? - вздрогнув от неожиданности, воскликнул я - Обед, - спокойно сообщила бабища.

- Но мне...

- Прием закончен.

- Послушайте...

- Подходите после перерыва!

- Комната Шульгиной...

- Сведения получите после официальной бумаги.

- Ладно, я прибыл как частное лицо, Шульгина...

- Гражданин, - бабища перешла в верхний регистр, - ты мне надоел! Ясно сказано: обед. Через час можешь вновь ко мне обратиться, только талоны не появятся.

С гудящей головой я выпал в коридор и сел на один из ободранных стульев. Однако в этом диспансере, где собираются умалишенные или просто нервные люди, сделано все для того, чтобы несчастные потеряли последнее здоровье, пытаясь попасть на прием к специалисту.

- Хотите валерьяночки? - спросила девушка, сидевшая около меня.

- Что, я так плохо выгляжу?

- Ну, прямо скажем, не слишком хорошо, - сообщила она.

- Я так и не сумел узнать, где принимает Шульгина, - пожаловался я.

- Фаина Савельевна? А на самом последнем этаже, - улыбнулась девушка, - дверь сразу за лестницей, там даже табличка есть!

Я обрадовался:

- Ну спасибо. Теперь надо решиться к ней пойти!

Скорей всего, она не станет со мной и разговаривать без талона!

- Фаина Савельевна очень милая дама, - продолжала улыбаться девушка, - на этих, из регистратуры, совершенно не похожа. Вы просто сядьте в очередь, а потом войдите в кабинет.

На четвертом этаже, на мое счастье, не оказалось ни одного человека.

Осторожно постучав по филенке и не дождавшись ответа, я приоткрыл дверь и увидел приятную женщину, мирно пьющую кофе. На столе перед доктором лежала пачка печенья.

- Вы ко мне? - спросила она.

- Бога ради извините, я забыл про перерыв!

- Ну, данную трапезу сложно назвать обедом, - улыбнулась Фаина, - проходите.

Исполненный благодарности к приветливой даме, я сел на стул, стоящий возле стола.

- Слушаю вас, - сказала Фаина, - какая у вас проблема?

Я положил перед ней удостоверение.

- Вообще-то, я не слишком понимаю... - забормотала врач.

- Вы знали Павла Николаевича Бурцева?

- Пашу? Очень хорошо. Но он давно умер. Ужасная история. А что случилось?

- Сейчас объясню, - кивнул я.

Глава 28

- Очень хорошо помню тот день, - кивнула Фаина, выслушав мой рассказ. - Паша мне нравился, веселый, красивый. Девушки глупые существа и сперва обращают внимание на внешность кавалера, потом, с возрастом, начинаешь понимать: пословица "с лица не воду пить" очень верна, для семейной жизни важны не красота и умение петь песни под гитару, а совершенно иные качества.

Фаина в студенческие годы жила одна, снимала комнату в коммунальной квартире, очень уж не по душе ей было обитать в общежитии, да и готовиться к занятиям в окружении вечно веселящихся студентов тяжело. А Фаине очень хотелось остаться в аспирантуре, вернее, в ординатуре, вот девушка и старалась изо всех сил. Но мест для будущих кандидатов наук было мало, а желающих написать диссертацию много. Одним из претендовавших на ординатуру был Павел Бурцев.

Сначала Фая воспринимала парня как своего конкурента, но потом он начал ей нравиться, причем с каждым днем все больше и больше. В конце концов у молодых людей разгорелся роман, и Фаина стала даже задумываться о свадьбе. Правда, Павел никакого предложения не делал, более того, он никогда не оставался у любимой ночевать, говоря:

- Мама у меня человек старомодный, в ее понимании девушка, которая отдалась мужу до свадьбы, - проститутка. Лучше ей не знать о наших отношениях.

Фаина удивилась, но согласилась. В конце концов, портить отношения с предполагаемой свекровью не стоило. Вдруг она и в самом деле ветхозаветная старуха, будет потом всю оставшуюся жизнь грызть жену сына и попрекать ее потерянной до свадьбы невинностью.

Как-то вдруг Павел появился на пороге с чемоданом, швырнул его в угол и заявил:

- Слышь, Фай, хочешь на юг? В море покупаемся!