Чтение 29–й страницы книги ~Любовь-морковь и третий лишний~

Я вздохнула, с одной стороны, это верно, с другой - увы, есть люди, для которых и старенький телевизор хорошая добыча, такие на все готовы, лишь бы бутылку водки получить.

- Вы ко мне? - снова без всякой настороженности поинтересовалась дама.

- Я ищу Хованскую.

- Слушаю вас внимательно.

- Каролина Карловна?

- Да.

- Ой, - воскликнула я, - как хорошо, что вы!..

Окончание фразы замерло на языке.

- Что? - усмехнулась Каролина Карловна. - Отчего вы замолчали? Не конфузьтесь, я отлично понимаю недосказанное: хорошо, что вы живы.

- Вовсе нет! - покраснела я. - Я не то хотела сказать.., а.., а.., вы.., э...

- Полноте, - отмахнулась Каролина Карловна, - сама порой удивляюсь, все знакомые уже на том свете, одна я осталась! Два инсульта перенесла, инфаркт, а все скриплю. Право, странно. Вы из собеса? Или как он теперь там называется?

Я заулыбалась во весь рот.

- Нет, из издательства "Марко".

- Не слыхала о таком, - равнодушно обронила Каролина Карловна.

Если честно, я сама только что узнала от Варвары Михайловны название издательства, но Каролине Карловне об этом говорить не следует.

- Я пишу книгу...

- Представьтесь, пожалуйста.

- Ох, извините, Евлампия Романова, можно просто Лампа.

- Продолжайте, - кивнула хозяйка, - вы, насколько я поняла, писатель?

- Ну.., да! Задумала интересное произведение, некий симбиоз истории, краеведения и детектива, хочу описать жизнь одного московского дома.

- Так.

- Выбрала объект.

- Так.

- Нашла жиличку с самой интересной судьбой.

- Понятно.

- Изучила ее биографию.

- Так.

- Но с самой героиней поговорить не смогла. Она умерла.

- Так.

Бесконечное "таканье" стало меня раздражать, но злить Каролину Карловну никак нельзя; улыбаясь, как японка на свадьбе, я продолжала:

- Я вынуждена по крупицам собирать данные о даме.

- Так.

- Пообщалась уже со многими ее соседями. Но у меня остались вопросы!

Каролина Карловна приоткрыла рот. "Так", - мысленно сказала я, но хозяйка произнесла иное:

- И какое отношение я имею к вашей книге? Кто дал вам мой адрес?

- Варвара Михайловна, живущая в том доме.

- Ax, эта! Так.

- Она сообщила много интересного.

- Не сомневаюсь, думаю, в основном ложь.

- Вот поэтому я и приехала к вам.

- Так.

- Хочется знать правду о вашей близкой подруге.

- У меня их нет, - вежливо, но твердо отрезала Каролина Карловна, - я осталась одна, все умерли.

- Да, да, я сразу же сказала, что разговор пойдет об ушедшей из жизни женщине, Альбине Фелицатовне.

Каролина Карловна вздрогнула.

- О ком?

- Об Ожешко, - слегка испугалась я, - вы же дружили?

- Нет.

- Как?

- Просто, не дружили.

- Но Варвара Михайловна сказала, что Ожешко и вас связывала...

- Нет.

- Извините, не понимаю, - лепетала я.

Старуха выпрямилась.

- Очень даже просто, НЕТ!

- Не дружили?

- Не хочу говорить на эту тему.

- Значит, вы общались, - обрадовалась я.

- Уходите.

- Пожалуйста, ответьте мне.

- До свидания.

- Очень прошу!

- Дверь открыта, - ледяным тоном заявила Хованская, - не смею вас задерживать.

- Только один вопросик! О ее сыне!

Каролина Карловна издала тяжелый вздох.

- Экая вы настырная! Можете тут хоть год провести, но ничего, кроме "нет", от меня не услышите.

- Я готова заплатить за информацию!

Хованская презрительно поджала губы.

- О бедный мир, - произнесла она, - все покупается! Но я не принадлежу к торговкам. После ваших последних слов мне стало совсем мерзко, исчезните, неуважаемая! Оставьте призраки спать в могилах.

Из моих глаз внезапно потекли слезы. Каролина Карловна, похоже, полная противоположность Варваре Михайловне.

- Утрите лицо, - сердито велела хозяйка, - ни к чему сырость разводить, напишите про другую женщину, не про Альбину!

Тот, кто встречается со мной продолжительное время, очень хорошо знает: Лампа Романова не принадлежит к породе плакс. Конечно, у меня, как у всех людей, случаются приступы депрессии и припадки отчаянья, но после смерти родителей я научилась отличать горе от беды. Горе - это когда случилось нечто абсолютно непоправимое: цунами смыло страну с населением, а беда все остальное. С горем следует научиться жить, а с бедой можно бороться. Уволили тебя с работы? Незачем лить сопли, ищи новую службу. Нет денег? Снова рыдания не помогут, вместо того чтобы жалеть себя и завидовать гражданам, рассекающим по улицам на дорогих иномарках, рой лапками, пытайся заработать, меняй службу, получай новую профессию и не стыдись любого труда, даже самого непрестижного. Уйдя от мужа, я поняла еще одно: женщина, существующая в теплице, никому не интересна, к тому же экзотические цветы мало живут и постоянно болеют. Можно принимать горстями витамины, ходить в спортзал, иметь штат врачей, и все равно будешь загибаться от аллергии, простуды, мучиться бессонницей. Осознание собственной никчемности убивает столь же верно, как порция яда, поэтому никогда не плачьте от жалости к себе, лучше сожмите кулаки и скажите:

- Я все могу, покажу всем, на что способна!

Эти простые мысли пришли мне в голову не сразу, не в двадцать лет я разобралась, что к чему, и вот уже не первый год стараюсь бороться с обстоятельствами.

Если честно, не всегда удается выйти победительницей, но рыдать по поводу своей неудавшейся жизни я перестала, я вообще больше никогда теперь не плачу.

И вот сейчас вдруг дала маху, причем на глазах у совершенно незнакомой, враждебно настроенной ко мне женщины!

Я попробовала подавить рыдание, но огромный, горький комок застрял в горле. Меня охватила усталость, в носу защипало так, словно ноздри засыпало перцем, глаза изнутри жгло огнем, ноги потеряли способность двигаться. Не сумев справиться с собой, я громко зарыдала, уткнув лицо в ладони.

Внезапно на колени мне плюхнулся тяжелый теплый мешок, крохотные, нежные лапки обняли мою шею, что-то шелковое прижалось к рукам. Я невольно опустила ладони, в ту же секунду кусочек наждачной бумаги начал быстро-быстро скользить по щекам, утирая слезы, раздалось умиротворяющее: "Мр-р-мрр-мр-р".

Я открыла глаза, на моих коленях столбиком стоял огромный, не правдоподобно толстый кот. Его передние лапки обнимали меня за шею, мордочка терлась о лицо. Животное явно пыталось утешить плаксу, похоже, кот сильно нервничал. Многие домашние любимцы, проводящие жизнь в тесном контакте с человеком, тонко чувствуют перепады настроения двуногих.

Вот, допустим, наша мопсиха Феня всегда знает, когда у меня болит голова, стоит лечь в кровать, как Фенюшка громоздится хозяйке на макушку. Согласитесь, лежать с десятьюкилограммовым мопсом на башке не слишком комфортно, причем обычно Феня спит у меня в ногах, в волосы хозяйки она зарывается лишь тогда, когда мой затылок разрывается от боли, значит, собака неведомым образом чует болезнь и пытается прогнать ее.

- Епифан, - тихо сказала Каролина Карловна, - не приставай.

- Мр-р-р.

- Иди ко мне, - настаивала хозяйка.

- Мр-р-р, - ответил кот, продолжая со страстью утешать плаксу.

Надо сказать, что ему это удалось, мои слезы высохли. Я обняла кота и пробормотала:

- Спасибо, милый, ты очень вовремя пришел.

Ничем не могу отблагодарить тебя, лишь поцелуем.

Епифан положил голову мне на плечо и замурлыкал еще громче.

- Вы любите животных? - другим, ласковым тоном осведомилась Каролина Карловна.

- Да, - кивнула я, - но, увы, кошек у нас нет, вот переедем в собственный дом и обязательно заведем.

- На мой взгляд, кот и в квартире уместится.

- Верно, - вздохнула я, ощущая в душе жуткую усталость, - мы того же мнения, только сейчас имеем Мулю, Аду, Феню и Капу, - это мопсы, потом еще стаффордшириху Рейчел, двортерьера Рамика и жабу.

С последней, правда, хлопот мало, сидит в аквариуме, но обижается, если к ней весь день не подходят.

А еще появился йоркшир Ириска несколько дней тому назад.

- Появился? - удивилась Каролина Карловна. - Йорк? Сам?

- Ну, не совсем так, - шмыгнула я носом, - все началось с аварии и красного зайца, сидевшего на остановке.

Брови Каролины Карловны медленно поползли вверх.

- Красный заяц?!

- Не сочтите меня за сумасшедшую, - улыбнулась я и совершенно внезапно для себя рассказала неприветливой старухе все.

Причем по непонятной причине я выболтала и свою личную историю, поведала о встрече с Катей, о том, как члены семьи Романовых стали моей родней, о шутнице судьбе, которая столкнула на улице двух однофамилиц и, если можно так выразиться, "одноотчественниц", мы ведь с Катюшей обе Андреевны. Наверное, некто на небе-с самого начала планировал сделать нас сестрами, но потом заснул, а когда очнулся, девочки уже родились в разных семьях, вот провидение и решило исправить свою ошибку, теперь обе госпожи Романовы идут по жизни, крепко взявшись за руки.

Не знаю, отчего я исповедовалась перед Каролиной Карловной, может быть, из-за кота Епифана, который продолжал греть меня мурлыканьем, а может, потому, что Каролина Карловна сидела молча, не перебивала странную гостью, не гнала ее теперь прочь и с лица дамы смыло гнев и настороженность.

Наконец фонтан иссяк, я сгорбилась на стуле, Хованская очень спокойно произнесла:

- Мне тяжело двигаться, сделай одолжение, сходи на кухню, завари нам чаю и принеси сюда, в шкафчике найдешь необходимое.

Отметив, что Каролина отбросила холодно-вежливое "вы", я осторожно подняла толстого Епифана, положила его на диван и отправилась хозяйничать.

Получив кружку горячего чая, Хованская вдруг улыбнулась.

- Знаешь, Епифан моя лакмусовая бумажка, если он идет к человеку на руки - значит, гость без злобы и гадости, если шипит, выпускает когти - надо побыстрей избавляться от незнакомца. Ты мне симпатична.

- Спасибо, - пробормотала я.

- А еще, - помешивая ложечкой сахар, продолжала хозяйка, - похоже, ты не соврала, любишь животных на самом деле, не спихнула Епифана с колен, когда вставала, а отнесла его тушку на диван, Я заморгала.

- Ну сталкивать животных нельзя даже с небольшой высоты, они ведь могут испугаться от неожиданности, сломать лапу...

Каролина Карловна засмеялась.

- Ох, Епифан сразу нужного человека вычислил, тут меня все соседка обхаживает, каждый день прибегает, сю-сю, му-сю.., так вас люблю. Только Епифан ее стороной обходит, никак в руки не дается, понимает, стервец, Мария Николаевна надеется, что я домик ей отпишу, от того и любовь. А к тебе со всех лап бросился слезы слизывать. Ладно, хорошо, расскажу про Альбину, но прежде ответь, как ты относишься к гомосексуалистам?

Поверьте, я ожидала от пожилой дамы любого вопроса, кроме этого.

- Гомосексуалистам?

- Да, - кивнула Каролина Карловна.

- Никак не отношусь, я человек традиционной сексуальной ориентации, - ошалело ответила я, - была замужем, потом разочаровалась в браке.

- Не о том речь!

- А о чем? - окончательно растерялась я.

- Как поведешь себя, если узнаешь, что один из твоих друзей гей?

Я пожала плечами:

- Никак.

- То есть?

- Если двое мужчин или женщин в тиши спальни занимаются друг с другом сексом, это их интимное дело, - ответила я, - человек вправе распоряжаться личным телом по собственному усмотрению. Общество должно вмешиваться в подобные ситуации лишь в одном случае: если имеет место факт совращения несовершеннолетнего. Но, с другой стороны, при чем тут геи? Когда шестидесятилетний мужчина развращает пятиклассницу, он вроде бы предается традиционным утехам, но педофил должен быть наказан. Понимаете, я обучалась в консерватории, потом непродолжительное время концертировала, а за кулисами встречаются разные люди. Одно время по Москве ходила шутка: "Кто из оркестрантов дирижера N спит с женщиной? Только пианистка Таня X.". Меня такое положение вещей не смущало, и потом, вспомним великого Петра Ильича Чайковского или, возьмем ближе, Фрэди Меркьюри. Слушателю ведь все равно, что они Делали дома, главное, их волшебная музыка и песни. Извините, если мои мысли кажутся вам не правильными, ничего поделать не могу. Я вообще-то никогда не интересуюсь сексуальными пристрастиями людей, для меня главное - хорошие они друзья или нет? И то, что плохо для меня, может быть приятно другим. Моя покойная мама частенько повторяла:

"Помни фразу: "Не судите, да не судимы будете".

Каролина Карловна поправила плед, которым были прикрыты ее ноги.

- Да уж, бедный Петр Ильич Чайковский всю жизнь пытался бороться с собой, даже женился, но, увы, счастья не обрел. Хорошо, слушай меня внимательно;

Альбина Фелицатовна скончалась, Евгения, ее мужа, и моего Якова тоже более нет на этом свете. Я осталась одна, вреда уже никому не принесу. Бедные дети!

Несчастные Валечка, Дима и Павлик. Вот уж невинно загубленные души!

Глава 29

Каролина выросла в Москве, в самом центре, ее родной дом стоял в одном из кривых столичных переулков, и отцу, военному в чинах, было очень удобно ходить на работу, именно ходить, потому что Карл Хованский трудился в районе Бульварного кольца.

Каждый день он брал портфель и шел на службу, дома оставалась жена Зося, потом в семье появился Яков.

Зося, родив сына, была крайне разочарована, она мечтала о маленькой трогательной девочке, а появился мальчик, и, очевидно, он вырастет таким же солдафоном, как и отец. Зося боялась властного, неулыбчивого, моментами очень злого Карла, муж обращался с женой, как с рядовым срочной службы: "Принеси, подай, пошла вон". Никаких нежностей, романтических ужинов, прогулок при луне и поцелуев на ночь он не признавал. Впрочем, на отдых в Крым они ездили вместе, но на пляже Карл спал, в номере потом читал газету, жене мог за сутки не сказать ни слова.

Может, супруга и примирилась бы с такой жизнью, имей она хорошую профессию, работала бы спокойно, шагала по служебной лестнице, реализовывалась на производстве. Но Зосенька ничего не умела да и не хотела делать, проводив мужа "в присутствие", она принималась драить квартиру, потом бежала на рынок, готовила обед, и так изо дня в день, словно раб на галере, гребла веслами быта. Ясное дело, что через пару лет на Зосеньку навалилась тоска, из ее глаз по каждому поводу и без оного лились слезы.

Обратись Зося с такими симптомами к врачу сегодня, ей бы незамедлительно поставили диагноз "депрессия" и начали бы лечить таблетками, но в годы ее молодости такого недуга не знали, а женщин, рыдающих от скуки, называли истеричками. Карл исправлял настроение супруги оплеухами, если видел на ее хорошеньком глуповатом личике кислую гримаску, мигом отсыпал благоверной порцию затрещин, приговаривая:

- С жиру бесишься! Вот моя мать двенадцать детей родила, ей ныть некогда было.

Зосенька, у которой никак не получалось забеременеть, заливалась слезами, и тогда ласковый муж отволакивал ее в ванную и, включив ледяную воду, говорил:

- Холодный душ - первое лекарство от истерик.

В конце концов жена перестала пускать слезы в присутствии мужа, а потом родился Яков. Взглянув на конверт с тихо сопящим новорожденным, Карл впервые похвалил жену:

- Хорошо, - заявил военный, - теперь есть продолжатель династии, будет таким, как я, главное, ты не избалуй парня!

Услышав слова супруга, Зося чуть не упала в обморок. Еще один солдафон на ее несчастную голову! Через пятнадцать лет по квартире будут ходить два Карла и покрикивать на нее: "Подай, принеси, пойди вон!"

От подобной перспективы несчастной стало плохо, она так хотела милую, нежную, ласковую девочку, а кто родился?

Став счастливым отцом, Карл не изменил своим привычкам, дома его по-прежнему никогда не было, Хованский дневал и ночевал на службе, а Зося воспитывала мальчика. И делала она это весьма оригинально.

До трех лет Яшеньку обряжали в платьице и кружевные фартучки.

Белокурые вьющиеся волосы мальчика она не стригла, и Яшенька был очень похож на девочку. А еще Зося не поощряла игры со сверстниками во дворе, ребята могли научить ее мальчика всяким гадостям. Яша в основном сидел дома, читал книжки, занимался музыкой, склеивал модели, потом, уже в школе, увлекся радиоделом. Одноклассники его не любили, тихий, изнеженный, плаксивый мальчик при любом намеке на обиду жаловался маменьке, Зося прилетала в школу и коршуном заклевывала того, кто посмел криво глянуть на Яшеньку. А вот учителя, наоборот, обожали мальчика, он не доставлял им никаких забот, отлично учился, примерно вел себя и на всех школьных вечерах безотказно играл на пианино. Но, как ни странно, у Яши имелись явные способности к математике и физике, и он подумывал о мехмате. Зося была против, она мечтала видеть сына у рояля, в черном фраке, вокруг море цветов и восторженные крики поклонниц, а в первом ряду сидит она, счастливая мать, всегда сопровождающая своего сыночка.

Когда Яше исполнилось тринадцать лет, Зося родила Каролину. Малышка появилась на свет болезненной, из роддома ее перевезли в детскую больницу, мать отправилась вместе с новорожденной, Карлу впервые в жизни пришлось заботиться о сыне. Ничтоже сумняшеся папаша отправил парнишку в лагерь, военизированное учреждение при своей работе. Яша, сдерживая слезы, подчинился отцу.

Только в конце августа Зося вернулась домой вместе с Каролиной. Карл ни разу не навестил супругу, не написал ей записки, не принес цветов или конфет. Жена не удивилась, она уже привыкла к полнейшему невниманию со стороны мужа. Впрочем, некоторое недоумение все же присутствовало в душе, потому что накануне выписки она позвонила домой и сообщила:

- Нас можно забрать завтра после полудня.

- Сама доберешься! - рявкнул муженек и швырнул трубку.

Согласитесь, это уже было слишком.