изготовление зонтика, который был очень мне нужен. Я видел, как делают
зонтики в Бразилии: там никто не ходит без зонтика из за жары, а на моем
острове было ничуть не менее жарко, пожалуй, даже жарче, чем в Бразилии, так
как он был ближе к экватору. Мне же приходилось выходить во всякую погоду, а
иной раз подолгу бродить и по солнцу и по дождю: словом, зонтик был мне
весьма полезен. Много мне было хлопот с этой работой, и много времени
прошло, прежде чем мне удалось сделать что то похожее на зонтик (раза два
или три я выбрасывал испорченный материал и начинал снова). Главная
трудность заключалась в том, чтобы он раскрывался и закрывался. Сделать
раскрытый зонтик мне было легко, но тогда пришлось бы всегда носить его над
головой, а это было неудобно. Но как уже сказано, я преодолел эту трудность,
и мой зонтик мог закрываться. Я обтянул его козьими шкурами мехом наружу:
дождь стекал по нем, как по наклонной крыше, он так хорошо защищал от
солнца, что я мог выходить из дому даже в самую жаркую погоду и чувствовал
себя лучше, чем раньше в более прохладную, а когда он был мне не нужен, я
закрывал его и нес под мышкой.
божьей и доверившись провидению. От этого жизнь моя стала лучше, чем если бы
я был окружен человеческим обществом; каждый раз когда у меня возникали
сожаления, что я не слышу человеческой речи, я спрашивал себя, разве моя
беседа с собственными мыслями и (надеюсь, я вправе сказать это) в молитвах и
славословиях с самим богом была не лучше самого веселого времяпрепровождения
в человеческом обществе?
чрезвычайных событий. Жизнь моя протекала по старому - тихо и мирно; я жил
на прежнем месте и по-прежнему делил свое время между работой, чтением
библии и охотой. Главным моим занятием, - конечно, помимо ежегодных работ
(по посеву и уборке хлеба и по сбору винограда (хлеба я засевал ровно
столько, чтобы хватило на год, и с таким же расчетом собирал виноград) и не
считая ежедневных экскурсий с ружьем, - главным моим занятием, говорю я,
была постройка новой лодки. На этот раз я не только сделал лодку, но и
спустил ее на воду: я вывел ее в бухточку по каналу (в шесть футов ширины и
четыре глубины), который мне пришлось прорыть на протяжении полу-мили без
малого. Первую мою лодку, как уже знает читатель, я сделал таких огромных
размеров, не рассчитав заблаговременно, буду ли я в состоянии спустить ее на
воду, что принужден был оставить ее на месте постройки, как памятник моей
глупости, долженствовавший постоянно напоминать мне о том, что впредь
следует быть умнее. Действительно, в следующий раз я поступил гораздо
практичнее. Правда, я и теперь построил лодку чуть не в полу-миле от воды,
так как ближе не нашел подходящего дерева, но теперь я, по крайней мере,
хорошо соразмерил ее величину и тяжесть со своими силами. Видя, что моя
затея на этот раз вполне осуществима, я твердо решил довести ее до конца.
Почти два года я провозился над сооружением лодки, но не жалел об этом: так
я жаждал получить, наконец, возможность пуститься в путь по морю.
для осуществления моего первоначального намерения, которое у меня было,
когда я сооружал мою лодку: она была так мала, что нечего было и думать
переплыть на ней те сорок миль или больше, которые отделяли мой остров от
материка. Таким образом, мне пришлось распроститься с этой мечтой. Но у меня
явился новый план - объехать вокруг острова. Я уже побывал однажды на
противоположном берегу (о чем было рассказано в своем месте), и открытия,
которые я сделал в эту экскурсию, так заинтересовали меня, что мне еще тогда
очень хотелось осмотреть все побережье острова. И вот теперь, когда у меня
была лодка, я только и думал о том, как бы совершить эту поездку.
своей лодки маленькую мачту и сшил соответствующий парус из кусков
корабельной парусины, которой у меня был большой запас.
убедился, что парус действует отлично. Тогда я сделал на корме и на носу по
большому ящику, чтобы провизия, заряды и прочие нужные вещи, которые я
собирался взять в дорогу, не подмокли от дождя и от морских брызг. Для ружья
я выдолбил в дне лодки узкий жолоб, к которому, для предохранения от
сырости, приделал откидную крышку.
приходился над моей головой и защищал меня от солнца, подобно тенту. И вот я
время от времени стал предпринимать небольшие прогулки по морю, но никогда
не выходил далеко в открытое море, стараясь держаться возле бухточки.
Наконец, желание ознакомиться с границами моего маленького царства
превозмогло, я а решился совершить свой рейс. Я запасся в дорогу всем
необходимым, начиная с провизии и кончая одеждой. Я взял с собой два десятка
ячменных ковриг (точнее - лепешек), большой глиняный горшок поджаренного
рису (обычное мое блюдо), бутылочку рому и половину козьей туши; взял также
пороху и дроби, чтобы пострелять еще коз, а из одежды - две шинели из
упомянутых выше, которые оказались в перевезенных мною с корабля матросских
сундуках; одной из этих шинелей я предполагал пользоваться в качестве
матраца, другой - укрываться.
пленения, я отправился в путь. Проездил я гораздо дольше, чем рассчитывал.
Дело в том, что хотя мой остров сам по себе и невелик, но когда я
приблизился к восточной его частя, то увидел длинную гряду окал, частью
подводных, частью торчавших над водой; она выдавалась миль на шесть в
открытое море, а дальше, за скалами, еще мили на полторы, тянулась песчаная
отмель. Таким образом, чтобы обогнуть косу, пришлось сделать большой крюк.
предприятия и повернуть назад, не зная, как далеко мне придется углубиться в
открытое море, чтобы обогнуть их; особенно же я был неуверен, смогу ли я
повернуть назад. И вот я бросил якорь (перед отправлением в путь я смастерил
себе некоторое подобие якоря из обломка дрека, подобранного много с
корабля), взял ружье и сошел на берег. Взобравшись на довольно высокую
горку, я смерил наглаэ длину косы, которая отсюда была видна на всем своем
протяжении, и решился рискнуть.
течение, направлявшееся на восток и подходившее к самой косе. И я тогда же
подумал, что тут кроется опасность: что если я попаду в это течение, меня
может унести в море, и я не буду в состоянии вернуться на остров. Да,
вероятно, так бы оно и было, если б я не произвел этой разведки, потому что
такое же морское течение виднелось и с другой стороны острова, только
подальше, и я заметил сильное встречное течение у берега. Значит, мне нужно
было только выйти за пределы первого течения, и меня тотчас же должно было
понести к берегу.
юго-восточный, т. е. как раз навстречу вышесказанному морскому течению, и по
всей косе ходили высокие буруны, так что было опасно держаться и подле
берега из за прибоя и очень удаляться от него из за течения.
то, что случилось со мной, может служить уроком для неопытных и неосторожных
кормчих. Не успел я достичь косы, находясь от берега всего лишь на длину мой
лодки, как очутился на страшной глубине и попал в течение, подобное потоку,
низвергающемуся с мельничного колеса. Лодку мою понесло с такой силой, что
все, что я мог сделать, это - держаться с краю течения. Между тем, меня
уносило все дальше и дальше от встречного течения, оставшегося по левой руке
от меня. Ни малейший ветерок не приходил мне на помощь, работать же веслами
было пустой тратой сил. Я уже прощался с жизнью: я знал, что через несколько
миль течение, в которое я попал, сольется с другим течением, огибающим
остров, и тогда я безвозвратно погиб. А между тем я не видел никакой
возможности свернуть. Итак, меня ожидала верная смерть, и не в волнах
морских, потому что море было довольно спокойно, а от голода. Правда, на
берегу я нашел черепаху, такую большую, что еле мог поднять, и взял ее с
собой в лодку. Был у меня также полный кувшин пресной воды. Но что это
значило для несчастного путника, затерявшегося в безбрежном океане, где
можно пройти тысячи миль, не увидав и признаков земли.
еще безотраднее, если так угодно будет провидению. На свой пустынный,
заброшенный остров л смотрел теперь, как на земной рай, и единствен. ным
моим желанием было вернуться в этот рай. В страстном порыве я простирал к
нему руки, взывая: "О, благодатная пустыня! Я никогда больше не увижу тебя!
О, я несчастный, что со мной будет?" Я упрекая себя в неблагодарности,
вспоминая, как я роптал на свое одиночество. Чего бы я не дал теперь, чтобы
очутиться вновь на том безлюдном берегу! Такова уж человеческая натура: мы
никогда не видим своего положения в истинном свете, пока не изведаем на
опыте положения еще худшего, и никогда не ценим тех благ, которыми обладаем,
покуда не лишимся их. Не могу выразить, в каком я был отчаянии, когда
увидел, что меня унесло от моего милого острова (да, теперь он казался мне
милым), унесло в безбрежный океан почти на шесть миль, и я должен навеки
проститься с надеждой увидеть его вновь. Однако я греб почти до потери сил,
стараясь направить лодку на север, то есть к той стороне течения, которая
приближалась к встречному течению. Вдруг после полудня, когда солнце
повернуло на запад, с юго-востока, т. е. прямо мне навстречу, потянул
ветерок? Это немного меня ободрило. Но вы представьте мою радость, когда
ветерок начал быстро свежеть и через полчаса задул как следует. К этому
времени меня угнало бог знает на какое расстояние от моего острова.
Поднимись на ту пору туман или соберись тучи, мне пришел бы конец: со мною
не было компаса, и, если бы я потерял из виду мой остров, я не знал бы, куда
держать путь. Но на мое счастье был солнечный день, и ничто не предвещало
тумана. Я поставил мачту, поднял парус и стал править на север, стараясь
выбиться из течения.
заметил в нем перемену: вода стала гораздо светлее. Это привело меня к
заключению, что течение по какой то причине начинает ослабевать, так как
раньше, когда оно было быстро, вода была все время мутная. И в самом деле,
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Контровский Владимир