Чтение 29–й страницы книги ~Сестра Керри~

- Такой же цветущий, как всегда, - шутливо заметил он.

Они заговорили об общих знакомых и о последних происшествиях.

- Дома уже были? - спросил наконец Герствуд.

- Нет еще. Но сейчас еду, - ответил Друэ.

- Я тут не забывал вашу девочку, - сказал Герствуд. - Даже навестил ее
как-то. Думал, вам было бы неприятно, если б она все время сидела одна.

- Вы совершенно правы, - согласился Друэ. - Ну, как она поживает? -
спросил он.

- Отлично, - ответил Герствуд. - Только очень скучает по вас. Вы бы
скорее пошли и развеселили ее!

- Сейчас иду, - весело заверил его Друэ.

- Я хотел бы, чтобы вы в среду поехали со мной в театр, - сказал на
прощание Герствуд.

- Спасибо, дружище! - поблагодарил его молодой коммивояжер. - Я спрошу
у нее и потом сообщу вам, что она скажет.

Они сердечно пожали друг другу руки.

"Герствуд - очаровательный малый!" - подумал Друэ, сворачивая за угол и
направляясь к Медисон-стрит.

"Друэ - славный парень! - подумал Герствуд, возвращаясь к себе в
кабинет. - Но он совсем не подходит для Керри".

При воспоминании о Керри его мысли тотчас приняли приятный оборот. Он
стал думать о том, как ему обойти коммивояжера.

Очутившись дома, Друэ, по обыкновению, схватил Керри в объятия, но она,
возвращая ему поцелуй, слегка дрожала, точно преодолевая внутреннее
сопротивление.

- Чудесно съездил! - сказал он.

- Правда? Ну, а чем кончилось в Ла-Кроссе то дело, о котором ты мне
рассказывал?

- Прекрасно! Я продал этому человеку полный ассортимент наших товаров.
Там был еще один комми, представитель фирмы Бернштейн, но он ничего не
сумел сделать. Я его здорово заткнул за пояс!

Снимая воротничок и отстегивая запонки, перед тем как пойти умыться и
переодеться, Друэ продолжал описывать свою поездку. Керри с невольным
любопытством слушала его красочное повествование.

- Понимаешь, у нас в конторе все были прямо поражены, - сказал он. - За
последнюю четверть года я продал больше всех других представителей нашей
фирмы. В одном только Ла-Кроссе я сплавил товару на три тысячи долларов.

Он погрузил лицо в умывальный таз с водой и, фыркая и отдуваясь,
принялся мыть лицо, шею и уши, а Керри глядела на него, и в голове ее
теснился целый рой противоречивых мыслей: воспоминания о прошлом и
нынешнее критическое отношение к этому человеку.

Взяв полотенце и вытирая лицо, Друэ продолжал:

- В июне непременно потребую прибавки. Пусть платят больше, раз я
приношу им столько дохода! И я добьюсь своего, можешь не сомневаться!

- Надеюсь, - сказала Керри.

- А если к тому же закончится благополучно и то маленькое дело, про
которое я тебе говорил, мы с тобой обвенчаемся! - с видом неподдельной
искренности добавил он.

Подойдя к зеркалу, Друэ стал приглаживать волосы.

- По правде сказать, я не верю, чтобы ты когда-нибудь женился на мне,
Чарли, - грустно сказала Керри.

Недавние уверения Герствуда придали ей смелости произнести эти слова.

- Нет, что ты... что ты!.. - воскликнул Друэ. - Вот увидишь, женюсь!
Откуда у тебя такие мысли?

Он перестал возиться у зеркала и, круто повернувшись, подошел к Керри.
А ей впервые захотелось отстраниться от него.

- Слишком уж давно ты говоришь об этом! - сказала она, подняв к нему
красивое личико.

- Но я это сделаю, Керри! Только для того, чтобы жить, как я хочу,
нужны деньги. Вот получу прибавку, тогда можно будет устроиться и зажить
на славу. И мы с тобой сразу поженимся. Брось тревожиться, детка!

Он ласково потрепал ее по плечу, но Керри лишний раз почувствовала, как
тщетны ее надежды. Очевидно, этот ветреник не собирался и пальцем
шевельнуть ради ее душевного покоя. Он попросту предоставлял событиям идти
своим чередом, так как предпочитал свободную жизнь всяким законным узам.

Герствуд, напротив, казался Керри положительным и искренним человеком.
У него не было этой манеры отмахиваться от важных вопросов. Он глубоко
сочувствовал ей во всем и каждым словом давал понять, как высоко ее ценит.
Он действительно нуждался в ней, а Друэ не было до нее никакого дела.

- О нет, этого никогда не будет! - повторила она.

Она произнесла это тоном упрека, но в голосе ее чувствовалась прежде
всего растерянность.

- Вот обожди еще немного, тогда увидишь, - сказал Друэ, как бы
заканчивая разговор. - Раз я сказал - женюсь, значит, женюсь!

Керри внимательно посмотрела на него, убеждаясь в своей правоте. Она
искала, чем бы успокоить свою совесть, и нашла себе оправдание в беспечном
и пренебрежительном отношении Друэ к ее справедливым требованиям. Ведь он
обещал жениться на ней, и вот как он выполняет свое обещание!

- Слушай, - сказал Друэ после того, как, по его мнению, с вопросом о
женитьбе было покончено, - я видел сегодня Герствуда, он приглашает нас в
театр!

При звуке этого имени Керри вздрогнула, но быстро овладела собой.

- Когда? - спросила она с деланным равнодушием.

- В среду. Пойдем, а?

- Если ты хочешь, пожалуйста! - ответила Керри с такой ненатуральной
сдержанностью, которая могла бы вызвать подозрение.

Друэ что-то заметил, но приписал ее тон разговору насчет женитьбы.

- Он сказал, что навестил тебя однажды.

- Да, - подтвердила Керри, - он заходил вчера вечером.

- Вот как? А я понял из его слов, будто он был здесь с неделю назад, -
удивился Друэ.

- Да, он был и около недели назад, - сказала Керри.

Не зная, о чем говорили между собою ее любовники, она растерялась,
боясь, что ее ответ может вызвать какие-нибудь осложнения.

- Значит, он был здесь дважды? - спросил Друэ, и на лице его впервые
мелькнула тень сомнения.

- Да, - простодушно подтвердила Керри, хотя теперь ей стало ясно, что
Герствуд, должно быть, говорил лишь об одном визите.

Друэ подумал, что не понял приятеля, и не придал этой маленькой
путанице никакого значения.

- А что, собственно, ему было нужно? - спросил он; в нем шевельнулось
любопытство.

- Он сказал, что пришел проведать меня, думая, что мне должно быть
очень скучно одной. Ты, по-видимому, давно не был у него в баре, и он
справлялся, куда ты пропал.

- Джордж на редкость славный малый, - сказал Друэ, весьма польщенный
вниманием приятеля. - Ну, пойдем обедать!

Когда Герствуд узнал, что Друэ вернулся в Чикаго, он сел за стол и
написал Керри:

"Дорогая, я сказал ему, что был у Вас в его отсутствие. Я не упомянул,
сколько раз я заходил к Вам, но он, вероятно, думает, что только один раз.
Сообщите мне все, о чем Вы говорили с ним. Ответ на это письмо пришлите с
посыльным. Я должен Вас видеть, моя дорогая! Дайте знать, удобно ли Вам
встретиться со мною в среду, в два часа, на углу Джексон и Трупп-стрит.
Мне очень хотелось бы поговорить с Вами прежде, чем мы увидимся в театре".

Керри получила это письмо в почтовом отделении Западной стороны, куда
зашла во вторник утром. Она тотчас же написала ответ:

"Я сказала ему, что Вы приходили дважды. Он, по-моему, не рассердился.
Постараюсь быть на Трупп-стрит, если ничто не помешает. Мне кажется, я
становлюсь дурной женщиной. Нехорошо поступать так, как я поступаю
сейчас".

Встретившись с Керри в условленном месте, Герствуд сумел успокоить ее.

- Вы не должны тревожиться, дорогая! - сказал он. - Как только Чарли
уедет из Чикаго, мы с вами что-нибудь придумаем. Устроим все так, чтобы
вам не приходилось никого обманывать.

Керри вообразила, что Герствуд сейчас же на ней женится, хотя он этого
прямо не сказал. Она воспрянула духом и решила, что нужно как-нибудь
протянуть до тех пор, пока не уедет Друэ.

- Не обнаруживайте большего интереса ко мне, чем раньше, - напомнил ей
Герствуд, имея в виду предстоящее посещение театра.

- А вы не должны смотреть на меня так пристально! - ответила Керри,
знавшая, какую власть имеет над нею его взгляд.

- Хорошо, не буду, - обещал он.

Но, пожимая ей на прощание руку, он посмотрел на нее тем взглядом,
которого так боялась Керри.

- Ну вот, опять! - воскликнула Керри, шутливо погрозив ему пальцем.

- Но ведь спектакль еще не начался! - возразил Герствуд.

Он долго с нежностью глядел ей вслед. Ее юность и красота сильнее вина
опьяняли его.

В театре все складывалось в пользу Герствуда. Если он и раньше нравился
Керри, то теперь ее влекло к нему со всевозрастающей силой. Его обаяние
стало еще более действенным, ибо нашло для себя благоприятную среду. Керри
восхищенно следила за каждым его движением. Она почти забыла о бедном
Друэ, который не переставал болтать, словно хозяин, старающийся занять
своих гостей.

Герствуд был слишком умен, чтобы хоть намеком обнаружить перемену в