АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
весьма от него далекая, вернулась к нему совершенно случайно, - что это
вы говорили мне на днях о двух дамах-благотворительницах, о двух немках?
- Ваше высокопреосвященство! - глядя на кардинала, ответила графиня
де ла Мотт. - Бьюсь об заклад, что вы их знаете не хуже, - нет, даже
лучше, чем я.
- Я? Графиня? Вы заблуждаетесь. Разве вы не хотели узнать, кто они
такие?
- Посол при венском дворе! Близкий Друг императрицы Марии-Терезии!
Мне кажется, - во всяком случае, вполне вероятно, что вы должны были бы
узнать портрет вашего друга.
- Как, графиня? Это в самом деле был портрет Марии-Терезии?
- Ну, ну, притворяйтесь, притворяйтесь несведущим, господин дипломат!
- Что ж! Допустим, что так и было, допустим, что я узнал императрицу
Марию-Терезию, но что это нам даст?
- Да то, что, узнав портрет Марии-Терезии, вы должны догадаться, кто
эти женщины, которым принадлежит портрет!
- Но почему вы думаете, что я это знаю? - не без тревоги спросил
кардинал.
- Ах, Боже мой! Да потому, что не столь уж часто мы видим портрет
матери, - заметьте хорошенько, что этот портрет - портрет матери, а не
императрицы, - в чьих-то руках, кроме как в руках...
- Договаривайте!
- ..кроме как в руках дочери...
- Королева! - воскликнул Луи де Роан с ловко разыгранной
искренностью, обманувшей Жанну. - Королева! Значит, ее величество
королева была у вас!
- Как? Вы не догадывались, что это была она?
- О Господи! Нет, не догадывался, - самым чистосердечным тоном
отвечал кардинал, - не догадывался! В Венгрии <В конце XVII в. Венгрия
попала под власть Австрии.> существует такой обычай, что портреты
царствующих особ переходят из семьи в семью. У меня самого, - а я ни
сын, ни дочь и даже не родственник Марии-Терезии, - у меня ее портрет
при себе!
- При вас, ваше высокопреосвященство?
- Посмотрите, - холодно произнес кардинал, вынул из кармана табакерку
и показал ее изумленной Жанне.
- Вы прекрасно понимаете, - прибавил он, - что если этот портрет есть
у меня, - а я, как я уже вам сказал, не имею чести принадлежать к
императорской фамилии, - значит и кто-то другой мог забыть его у вас, не
принадлежа к австрийскому царствующему дому.
Жанна промолчала. У нее был инстинкт настоящего дипломата, но ей еще
недоставало практики.
- Итак, вы полагаете, - продолжал де Роан, - что к вам приезжала с
визитом королева Мария-Антуанетта?
- Королева и с ней другая дама.
- Может быть, мадмуазель де Таверне?
- Возможно, я ее не знаю.
- Что ж, если ее величество королева приезжала к вам с визитом, вы
можете быть уверены в ее покровительстве. Это большой шаг на пути к
удаче.
- Я тоже так думаю, ваше высокопреосвященство.
- И ее величество королева, - прошу прощения за этот вопрос, - была
щедра по отношению к вам?
- Я думаю! Она дала мне сто луидоров!
- Ого! А ведь ее величество королева небогата, особенно в настоящее
время.
- Это удваивает мою признательность!
- Она проявила к вам особый интерес?
- Достаточно живой.
- В таком случае, все идет хорошо, - задумчиво произнес прелат; думая
о покровительстве, он забыл о покровительствуемой. - Вам остается одно.
- Что именно?
- Проникнуть в Версаль.
- К счастью, - заметила графиня, - в этом отношении мне уже
обеспечено покровительство королевы, так что, если я проникну в Версаль,
я открою двери отличным ключом.
- Что же это за ключ, графиня?
- Ах, господин кардинал, это моя тайна!.. Нет, я ошиблась: если бы
это была моя тайна, я открыла бы ее вам, - я ничего не хочу скрывать от
моего столь любезного покровителя, - но...
- Есть какое-то "но", графиня?
- Увы, да, ваше высокопреосвященство, есть одно "но"; но так как это
не моя тайна, я ее сохраню. Удовольствуйтесь тем, что узнаете...
- О чем же?
- О том, что завтра я еду в Версаль, что я буду принята, и у меня
есть все основания надеяться, что буду принята хорошо, ваше
высокопреосвященство!
Кардинал посмотрел на молодую женщину, самоуверенность которой
казалась ему прямым последствием возлияний во время ужина.
- Графиня! - со смехом произнес он. - Посмотрим, войдете ли вы туда.
- Ваше любопытство простирается до того, что вы последуете за мной?
- Именно!
- Я не отрекаюсь от своих слов!
- Берегитесь, графиня! Я заявляю, что в интересах вашей чести завтра
попасть в Версаль.
- Да, ваше высокопреосвященство, в малые покои.
- Уверяю вас, графиня, что вы для меня - живая загадка!
- Одно из тех маленьких страшилищ, что живут в Версальском парке?
- Графиня! - произнес кардинал. - Уверяю вас, что, если это будет
зависеть только от меня, вы меня полюбите.
- Что ж, посмотрим.
- Так как же?
- Я хочу поехать сегодня вечером на бал в Оперу.
- Это ваше дело, графиня, вы свободны, как ветер, я не знаю, что
могло бы помешать вам поехать на бал в Оперу.
- Одну минуточку! Вы видите только половину моего желания, другая же
заключается в том, чтобы и вы отправились в Оперу.
- Я? В Оперу?.. Графиня!
Тут кардинал сделал движение, которое было бы вполне естественным для
заурядного частного лица, но у представителя семьи Роанов, да еще
имеющего такой сан, оно имело вид какого-то странного прыжка.
- Вы стараетесь мне понравиться? - спросила графиня.
- Для вас - все, даже невозможное, - отвечал он.
- Спасибо, ваше высокопреосвященство. А теперь, когда вы согласились
отбыть эту повинность, я освобождаю вас от нее.
- Нет, нет! Плату может потребовать только тот, кто сделал свое дело.
Я следую за вами, графиня, но в домино.
- Мы проедем на улицу Сен-Дени; она по соседству с Оперой; я войду
под маской в магазин; там я куплю вам домино и маску, и вы переоденетесь
в карете.
- А знаете, графиня, ведь это очаровательное развлечение!
Глава 22
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ ОПЕРЕ
Опера, этот храм парижских развлечений, сгорела в июне 1781 года.
Под ее обломками погибло двадцать человек, и так как за восемнадцать
лет это было уже второе несчастье, то обычное местонахождение Оперы, то
есть Пале-Рояль, показалось роковым для парижских увеселений; приказ
короля переместил ее в другой квартал, подальше от центра.
Выбор пал на Порт Сен-Мартен. Король, огорченный, что его добрый
город Париж очень давно не посещает Оперу, теперь совсем загрустил.
Чтобы утешить короля и даже отчасти королеву, их величествам
представили архитектора Ленуара, сулившего все чудеса света.
Ленуар взялся за дело и сдержал свое слово. Зал был закончен в
назначенный срок.
Но тут публика, которая никогда не бывает удовлетворена или же
успокоена, начала размышлять о том, что в зале были сооружены крепления,
что это был единственный способ построить его быстро, но что быстрота
исполнения была проявлением слабости и что, следовательно, новая Опера
непрочна.
Видя это, безутешный архитектор обратился к королю, и тот подал ему
мысль.
- Трусы во Франции - это люди, которые платят, - объявил его
величество. - Королева подарила мне дофина - город ликует. Объявите: на
радостях, что у меня родился сын. Опера откроется бесплатным спектаклем,
и если двух с половиной тысяч человек, другими словами - трехсот тысяч
ливров в среднем, вам недостаточно для испытания прочности, предложите
этим молодцам маленько поразмяться. После спектакля начните бал!
Архитектор последовал совету короля. "Адель де Понтье" сыграли перед
тремя тысячами плебеев, и они аплодировали больше, чем короли.
Плебеям очень хотелось потанцевать после спектакля и хорошенько
повеселиться.
В зале ничто не рухнуло.
Если и можно было опасаться несчастья, то лишь на следующих
представлениях, когда зал заполняла боязливая знать - тот самый зал, в
который, спустя три года после его открытия, должны были отправиться на
бал кардинал де Роан и графиня де ла Мотт.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 [ 29 ] 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
|
|