неизменный жемчуг свисал длинной петлей чуть не до колен. Накрашена она была
ярче, чем всегда, и мисс Рейнберд подумала: уж не выпила ли она? Бланш -
таки выпила. По дороге в Рид-Корт она подвезла Джорджа до "Гросвенора" в
Стокбридже, и там они перехватили по порции джина. Вечером они договорились
вместе поужинать в "Фазане" - на полпути к дому, между Стокбриджем и
Солсбери. Дальше - больше. Генри, как назло, был в ударе. Описывая
процветания Рональда Шубриджа, он не стал его сравнивать (вопреки ожиданиям
мисс Рейнберд) с безмятежно зеленеющим лавром, а упирал на его трудолюбие,
ум и дальновидность. Ну, а мальчик, понятное дело, рос, мужал и постепенно
занял место рядом с отцом, и глаза его горели одним желанием - быть
достойным своих родителей. Гарриет сама не явилась, но направила сестре
сообщение об Эдварде Шубридже, и мисс Рейнберд была вынуждена признать, что
звучало оно вполне в стиле Гарриет: "В юности он был сказочно хорош! Как
молодой бог! Светловолосый, загорелый, мускулистый... Ах, Грэйс! Как жаль,
что ни ты, ни я его тогда не знали! Какое это было бы счастье, с какой
радостью смотрели бы мы в будущее, сознавая, что нам есть ради кого жить!
Слава богу, он унаследовал мою внешность". И, слава богу. Генри скоро
переключился на описание последнего пристанища Рональда Шубриджа и его
супруги ( вернее, их бренных тел).., скромное сельское кладбище в Суссексе,
у подножия холмов, над которыми в голубой небесной лазури жаворонки поют
оссану, прославляя Божье творение (мисс Рейнберд терпеть не могла
тавтологий!) и где тисы и лиственницы бросают прохладную тень на зеленый
ковер под ногами и древние, поросшие мхом, могильные плиты.
если она могла так долго терпеть эту чепуху. Хорошо хоть, что Шубриджей уже
нет на свете - надо полагать, сведения у мадам Бланш достоверные. Будь они
живы, они еще могли бы при желании доставить ей неприятности. Между тем
Генри продолжал разливаться соловьем: своим прочувствованным голосом, в
котором мисс Рейнберд уловила интонации самой Бланш, он вещал, как молодой
Эдвард Шубридж буквально притягивал к себе других, таких же молодых людей -
подобно цветку медоноса, притягивающему пчел. Мисс Рейнберд, несмотря на
статус старой девы, была неплохо осведомлена о том, что в современном
обществе в сфере интимных отношений наблюдается большое разнообразие. Она
отметила про себя, что картинка, которую нарисовал Генри, мягко говоря
двусмысленна: но едва ли у нее успела промелькнуть эта мысль, как Генри
объявил, что Суд Высшего Добра наконец принял решение. Рональд Шубридж и его
супруга, представ перед судом, заявили, что их эфирное блаженство бесконечно
умножилось бы, если бы мисс Рейнберд отыскала их дорогого мальчика,
восстановила его законные права на наследство и вернула его в лоно родной
семьи, - жизнь наполнилась бы для нее новым смыслом, и она прожила бы
остаток своих лет, окруженная теплом и заботой благодарного племянника. Он
много путешествовал по свету, но срок его странствий истекает. Скоро
Рид-Корт огласится веселым звонким смехом и топотом юных ног, ибо он
приведет с собой сына. Эта перспектива не слишком обрадовала мисс Рейнберд.
Мальчишка все верх дном перевернет! Известное дело: грязные следы на
паркете, на ступенях парадной лестницы, следы велосипедных шин на лужайке
перед домом поломанные кусты в саду... И произношение у него наверняка
безобразное, теперь все так говорят, даже отпрыски ее респектабельных и
состоятельных друзей... А на кого они все похожи? Чистые цыганята, даром что
учатся в Мальборо да Веллингтоне, и чем старше, тем хуже: в университете
связываются с такими же беспутными девицами, и начинают принимать наркотики,
и без конца устраивают какие-то марши протеста против неизвестно чего,
вместо того, чтобы сидеть за книжками... Между тем Генри завершил свою
тираду: "... Их путь предопределен - они вернутся, как возвращаются весной
ласточки, истомившиеся от знойного африканского солнца, когда они летят на
север, домой, стремясь под сень своей благословенной родины".
долю секунды мисс Рейнберд колебалась. Неловко все-таки вот так прямо
указывать на дверь. Конечно, можно относиться ко всему этому как к невинному
развлечению, в котором есть и приятные, и неприятные моменты, но продолжать
сеансы ради развлечения значило бы уронить себя в собственных глазах. Она
налила себе и гостье хересу, вернулась на место, сделала несколько глотков и
наконец решилась действовать напрямик:
пребывала во власти Генри, я чувствовала это. Я пребывала вне своего тела,
предоставив его целиком в распоряжение Генри, но я его не слышала. Я слушала
только вас.
Рейнберд.
Бланш допила херес, поставила рюмку и улыбнулась мисс Рейнберд. - Ваше
сознание было для меня как открытая книга. Вы намерены отказаться от моих
визитов. Называть причины нет нужды - вы их знаете. - Бланш встала. - Я уже
говорила вам, что я бессильна помочь тому, кто не хочет принимать мою
помощь. Мне искренне жаль - не себя, но вас и ваших близких. Я ухожу, и не
будем об этом больше говорить.
проницательностью, пробормотала:
настанет час подлинного откровения. Вы предпочли отринуть неведомое. И я за
вас даже рада, потому что для определенной категории людей такое решение и
является единственно правильным. Прошу вас, не смотрите на меня с таким
несчастным видом! - Бланш рассмеялась. - Мне не привыкать. Это мое поражение
- не ваше.
машины мадам Бланш. Ее вдруг кольнуло острое чувство утраты.
***
кофе и гренки, Бланш размышляла о мисс Рейнберд. Немного болела голова, но
она знала, что после кофе это пройдет. Время от времени они с Джорджем
любили вечерком закатить куда-нибудь поужинать и повеселиться в свое
удовольствие. Легли они в час ночи и достойно завершили приятный вечер.
Джордж все-таки ужасно милый. При других обстоятельствах она бы давным-давно
вышла за него замуж - и уж тогда бы в лепешку разбилась, а сделала бы из
него человека. Она ему еще не сказала, что мисс Рейнберд пошла на попятный:
старушка вполне могла передумать и снова к ней обратиться. Бланш отлично
знала этот тип людей.
библиотечных книг - ох, уж эти богатые старухи! Ни за что не раскошелятся на
книгу, если можно взять ее в библиотеке бесплатно. С самого верха лежал
"Спиритизм. Критический обзор" Симеона Эдмундса. С этого момента весь ход
мыслей мисс Рейнберд был ей полностью ясен. Она могла по пальцам пересчитать
все доводы, которые показались мисс Рейнберд убедительными: телепатия, как
умение проникать в чужие мысли, внушение и самовнушение, тайный сбор
информации, которая выдается за откровения потустороннего мира, и тому
подобное. Все это она уже проходила. Бланш знала свои возможности - и знала,
как на них реагируют другие. Клиентки, подобные мисс Рейнберд, ей попадались
и раньше. И справедливости ради нужно признать, что кое-кто распрощался с
ней навсегда. Однако таких было меньшинство, и она не сомневалась, что мисс
Рейнберд даст еще о себе знать. Ведь это Генри привел ее к мисс Рейнберд.
Генри поселил в ее душе мечту о храме Астродель. Генри ее не оставит. Да,
конечно, мисс Рейнберд даст о себе знать. Она из той породы людей, что
захворав, немедленно требуют к себе врача, зато выздоровев, не торопятся ему
заплатить. Сейчас мисс Рейнберд получила передышку - избавилась от дурных
снов и от укоров совести, но это не надолго. Не сегодня-завтра она снова
кинется к Бланш за помощью. Ничего, можно и подождать. Правда, если Джордж
раздобудет адрес Эдварда Шубриджа, и она сумеет с ним познакомиться и
спокойно оценить ситуацию, чтобы знать, какой тактики держаться со старушкой
в дальнейшем, то придется ей самой отправиться к мисс Рейнберд. Но это еще,
как говорится, вилами по воде... На три часа дома у нее был назначен
групповой сеанс. Когда он закончится и клиенты разойдутся, она снова
попробует вызвать Генри и спросит у него совета. Она заранее знала, что он и
сам над этим думает. Генри инженер, архитектор. Сооружать, строить - дело
его жизни. Он ждет не дождется, когда приступят к строительству. И уж,
конечно, он захочет, чтобы проект был в его вкусе. Тут ей придется проявить
твердость. Дай ему волю, он построит второй храм царя Соломона.
руках. Вид у него был измученный - казалось, он постарел сразу на десять
лет. Он пристроил поднос на краешек кровати, морщась от боли - голова у него
просто раскалывалась. Бланш усмехнулась:
порция на ночь - вот она-то тебя и добивает. Ну, иди ко мне, я тебя полечу.
Одним кофе тут не обойтись.
лоб. Через несколько секунд тело его несколько расслабилось, и, почувствовав
облегчение, он произнес:
что-то есть.
стенать! У тебя столько дел сегодня - надо быть в форме.
телефонные книги, какие найдешь...
списочек. Только и всего - выпишешь на бумажку и дашь мне. И сразу получишь
Лукьяненко Сергей
Шекли Роберт
Конюшевский Владислав
Андреев Николай
Контровский Владимир
Орлов Алекс