этому, и мы тотчас же извлекли свою провизию, что доставило незнакомцу
немалое удовольствие.
необычайное обилие яств! Вы, как я посмотрю, люди весьма
предусмотрительные. Что касается меня, то я путешествую без таких
предосторожностей и больше полагаюсь на удачу. Несмотря, однако, на
неприглядный вид, в котором я предстал перед вами, могу сказать, не
хвастаясь, что иногда являю собой весьма блестящую персону. Знайте, что
меня при этом величают принцем и что я хожу в сопровождении стражи.
на сцене, еще ребенком выступал в мелких ролях.
головой. - Я знаю актеров: эти господа не путешествуют, как вы, пешедралом
и не питаются пищей св.Антония. Сомневаюсь даже, чтоб вы там свечи
оправляли.
менее выступаю в главных ролях и играю первых любовников.
что сеньор Жиль Блас и я имеем честь завтракать с такой важной особой.
драгоценного зайца, так основательно прикладываясь при этом к бурдюку, что
не замедлили его опорожнить. Занявшись вплотную этим делом, мы еле
успевали перемолвиться словечком, но, покончив с едой, снова
разговорились.
по-видимому, неважно. У вас слишком убогий вид для театрального героя. Не
прогневайтесь на то, что я так откровенно высказываю свои мысли.
Мелькиора Сапату. Слава богу, я человек не строптивый. Вы доставили мне
удовольствие своей искренностью, ибо я сам люблю выкладывать все, что у
меня на душе. Охотно признаюсь, что я небогат. Взгляните хотя бы на
материю, заменяющую мне подкладку, - продолжал он, показывая нам свой
камзол, подбитый театральными афишами. - А если вас интересует мой
гардероб, то я готов удовольствовать ваше любопытство.
мишурным и поблекшим серебряным позументом, жалкую широкополую шляпу с
поредевшим старым плюмажем, весьма дырявые шелковые чулки и сильно
поношенные башмаки из красного сафьяна.
дочери?
этого ничуть не легче. И подумайте только, что у меня за несчастная
планида! Женюсь я на прелестной актрисе в надежде, что она не даст мне
умереть с голода, а она, на беду мою, оказывается образцом неподкупного
целомудрия. Тут сам черт бы вляпался! И надо же, чтоб среди всех
странствующих актерок нашлась одна добродетельная и чтоб она досталась
именно мне.
не женились на какой-нибудь из актрис главной мадридской труппы? Тут бы вы
не промахнулись.
странствующий комедиант не смеет даже и мечтать об этих знаменитых
героинях. Это мог бы себе позволить разве актер Принцева театра, да и то
многим из них приходится искать утешения в городе. К счастью для них,
Мадрид - отличное место: там зачастую попадаются такие особы, которые ни в
чем не уступят театральным принцессам.
спросил мой спутник. - Разве для этого требуется какой-нибудь невероятный
талант?
возразил Мелькиор. - Всех актеров - двадцать человек. Порасспросите-ка
публику и услышите, как она их честит. Доброй половине этих господ
следовало бы ходить по-прежнему с котомкой за плечами. А между тем нелегко
попасть в эту труппу. Чтоб заменить талант, нужны либо деньги, либо
могущественные друзья. Мне ли этого не знать, когда я только что
дебютировал в Мадриде, где меня ошикали и освистали вовсю, вместо того
чтоб наградить бурными аплодисментами? Я ли не надрывался, я ли не вопил
несуразным голосом и не преступал сотни раз пределов природы? А разве,
декламируя, я не поднес кулака к подбородку принцессы? Словом, я играл в
духе великих актеров Кастилии, а между тем публика, которая весьма
одобряет эту манеру, порицала ее при моем выступлении. Вот что значит
предвзятость. Таким образом, не понравившись зрителям своей игрой и не
имея денег, чтоб попасть в труппу в пику тем, кто меня освистал, я
возвращаюсь в Самору. Иду к жене и товарищам, дела которых далеко не
блестящи. Не пришлось бы нам только просить подаяния, дабы было на что
перебраться в другой город, как не раз уже с нами случалось.
шпагу; затем, расставаясь с нами, он торжественно произнес:
Самору, вы застали свою супругу переменившейся и выгодно пристроенной.
жестикулировать и декламировать на ходу. Тотчас же я и брадобрей
засвистали ему вслед, чтоб напомнить о неудачном дебюте. Эти звуки
достигли его слуха, и ему показалось, что он все еще слышит мадридских
свистунов. Оглянувшись и видя, что мы забавляемся на его счет, он не
только не оскорбился этой проделкой, но принял ее весьма добродушно и
продолжал свой путь, хохоча во всю глотку. Что касается нас, то,
натешившись досыта, мы вернулись на большую дорогу и пошли по направлению
к Ольмедо.
деревушке, название коей я запамятовал, а на следующее утро около
одиннадцати прибыли в ольмедскую равнину.
родился. Не могу смотреть на него без умиления, ибо каждому человеку
свойственно любить свою родину.
столько любви к отчизне, должен отзываться о ней благосклонней, чем вы.
Ольмедо производит на меня впечатление города, а вы говорили, что это
деревня. Следовало назвать его, по меньшей мере, крупным поселком.
сказать, что, обойдя всю Испанию и побывав в Мадриде, Толедо, Сарагоссе и
других крупных центрах, я стал смотреть на маленькие города, как на
деревни.
Ольмедо как бы некое скопление народа, а когда подошли настолько близко,
что уже можно было рассмотреть предметы, то увидели зрелище, достойное
нашего внимания.
которых суетились множество поваров и поварят, занятых приготовлениями к
пиршеству. Одни расставляли приборы на длинных столах, расположенных под
сенью шатров, другие наливали вино в глиняные кувшины, третьи следили за
поставленными на огонь котелками, а остальные переворачивали вертела, на
которых жарилась всякая говядина. Но с особенным вниманием рассматривал я
воздвигнутую тут же большую сцену. Она была украшена картонными
декорациями, расписанными всевозможными красками, и обвешана греческими и
латинскими изречениями. Увидев эти надписи, цирюльник воскликнул:
Томасом; готов биться об заклад, что это его рук дело, ибо, между нами
говоря, он большой мастак и знает наизусть кучу школьных текстов. Жаль
только, что в разговоре он так и сыплет оттуда целыми отрывками, а это
многим вовсе не нравится. Кроме того, - присовокупил цирюльник, - мой дядя
перевел ряд латинских стихотворцев и греческих сочинителей. Он отлично
знаком с античным миром, как видно из написанных им прекрасных
комментариев. Без него мы не знали бы, что в городе Афинах дети плакали,
когда их секли: этим открытием мы обязаны его глубокой эрудиции.
стольких приготовлений. Мы было уже собрались расспросить об этом, как
Диего, заметив человека, походившего на устроителя празднества, узнал в
нем сеньора Томаса из Ла-Фуэнте, к которому мы тотчас же и направились.
Школьный учитель сначала не опознал юного брадобрея, настолько тот
изменился за десять лет; но, наконец, убедившись, что это его племянник,
он сердечно обнял его и сказал приветливо:
родной город? Пришел взглянуть на своих пенатов, и небо возвращает тебя
семье целым и невредимым? О день, трижды и четырежды блаженный! Albo dies
notanda lapillo (*52). Есть много всяких новостей, друг мой, - продолжал
он. - Твой гениальный дядя Педро стал жертвой Плутона: вот уже три месяца,
как его нет на свете. При жизни этот скряга все боялся, как бы ему не