владениях оказалось так много, что охота на них не составляла особого труда.
Однако надо было подумать и о другом способе ловли.
высотой. Оказалось недостаточно высоко. Животные легко перепрыгивали через
такой забор. Пришлось увеличить высоту до трех метров. Менее чем через два
месяца у меня оказался прекрасный крааль, с двух сторон обнесенный
частоколом, а с двух - уступом каменной стены.
животным приходилось нелегко. Я превратился в заправского косаря. С ножом в
руке, ко-торый заменял мне косу, и со снопом осоки много дней подряд я ходил
от больших болотных зарослей до крааля, стараясь сделать этот уголок местом
для постоянной кормежки баранов. Они привыкали к общению со мной медленно,
приходили в загонку с большой осторожностью, но все же приходили. В один
прекрасный день я закрыл за забором сотню баранов и принял их на свое
обеспечение. Опыт удался. Теперь, уже не скрываясь, приходил я в загонку,
разбрасывал по снегу траву и наблюдал, как ели мои питомцы. Когда через
некоторое время я выпустил стадо на волю, оставив себе только нескольких
молодых барашков и ягнят, то мог с удовлетворением наблюдать, насколько
изменились по отно-шению ко мне эти весьма пугливые животные. Больше мне не
надо было охотиться. Не только мясо, но и овечье молоко и сыр стали для меня
повседневной пищей.
бревенчатый дом, в котором мы находимся сейчас, загонка для моих мамонтов,
крааль для баранов и даже огород, засеянный в первую же весну капустой,
морковью, свеклой, картофелем и редькой. Сейчас он, конечно, гораздо больше
по размерам; в первый же год он представлял собой совсем маленький кусочек
разделанной земли. Дружба с гигантами и со многими другими животными
обеспечила мне безопасность и даже их помощь в физической работе. Мой враг -
носорог до самой своей гибели старался не показываться в этой части кратера,
а с волками-хищниками, во всех отношениях вредными для моих подопечных
животных, удалось расправиться, заманивая их в ловушки - ямы, куда я клал
приманку.
потребность в труде уже не только для своих личных нужд, но для чего-то
несравненно большего, важного. Необычайность условий, в которые я попал,
возбуждала чисто научное любопытство, крайне хотелось заняться серьезным
изучением всех сторон бытия в этом удивительном замкнутом мире, чтобы дать
людям новые данные о фактах, известных в науке пока только в виде
предположений или в виде более или менее обоснованных гипотез.
движение Бориса, - вы хотите спросить, каково было мое душевное состояние,
питал ли я все-таки надежду на освобождение, впадал в отчаяние или просто
примирился со своей судьбой и жил, как жилось и пока жилось, лишь бы не
умереть? Так? Вы это хотели спросить?
проживший половину своей долгой жизни в одиночестве, без общения с людьми,
сохранил живость ума и угадывал его мысли.
и на надежду, и на отчаяние, И это хорошо, что они чередовались.
Согласитесь, надеяться я мог только на чудо. А это было бы глупо. Отчаяние?
Конечно, были минуты отчаяния. Легко, думаете, сидеть годами на лоне природы
и знать, что никогда не увидишь того, что тебе дорого, ради чего ты жил?!
Но, видимо, оно не было слишком сильно, иначе вы не застали бы меня живым...
Значит, я примирился? Только не это! Примирение человека с несчастьем я
считаю унизительным и гнусным. Я работал! Мои записи будут вкладом в науку.
Именно это сознание позволяло превозмогать отчаяние, которое охватывало меня
иногда, в минуты слабости. И это же сознание придавало Другой характер моей
надежде. Я не рассчитывал на чудо, которое спасет меня лично, но я был
уверен, что раньше или позже, но люди придут сюда, в этот кратер, найдут мои
записи, прочитают - и, таким образом, мой труд послужит свободной России,
Вот вам ответ на ваши вопросы, молодой друг!
переживаниям этого дня присоединилось еще одно, весьма важное для здорового
сна, а именно - баня. Строго держась добрых правил русского гостеприимства,
хозяин повел своих гостей в баню. Да-да, в настоящую баню, с горячей водой,
с паром и с душистыми березовыми вениками. Только тот из наших читателей,
кому уже доводилось неделями блуждать по зимней тайге, спать не раздеваясь
под морозным небом у дымного костра, только этот читатель, повторяем мы,
поймет, какие чувства может вызвать горячая баня!
что начали потрескивать балки на потолке, хлестал его березовым веником по
распаренной спине! Горячей воды было вдоволь. Баня работала на даровом
природном тепле: прямо из каменной стены хлестал горячий источник. Топка,
сложенная из камней, нужна была только для пара; стоило плеснуть два - три
ушата на горячие камни - ив маленькой бане становилось жарко, как... как в
бане.
ужина, к которому, несмотря на протесты радушного хозяина, приложил свою
опытную руку и Лука Лукич, разведчики спали богатырским сном.
самого Сперанского, который один только не спал.
Сперанском.
чиновника. Он окончил гимназию, поступил на медицинский факультет и по
окончании курса, как человек выдающихся способностей, был оставлен при
университете для подготовки к профессорскому званию.
На суде выяснилось, что он и Иванов стояли во главе довольно крупной
организации. Оба были приговорены к ссылке в так называемые "особо
отдаленные места" Сибири. Как читатель уже знает из записки Иванова, оба они
ушли из ссылки осенью 1920 года, а наши геологи нашли Сперанского в 1947
году. Стало быть, ему было шестьдесят два года. Конечно, старик. Но старик
могучий.
каких называют кряжистыми. Нужно еще прибавить, что на нем сказалась
известная поговорка: "Не было бы счастья, да несчастье помогло". Хоть и
поневоле, но Сперанский жил на лоне природы, в неустанном труде, вдали от
всякого рода инфекций, на чистом воздухе Севера, не зная табака, алкоголя,
городских шумов и дымов. Конечно, отшельничество - неестественное состояние
для человека. Отсутствие общения с людьми губительно для человеческой
природы. Но, оставаясь в одиночестве, Сперанский продолжал жить интересами
человечества и для человечества. И это его спасло. Только седые волосы и
седая окладистая борода напоминали о годах, а фигура, походка, голос и блеск
больших голубых глаз говорили об огромном запасе сил и энергии.
шерстью наружу, кожаные ичиги и меховая круглая шапка. Все это он сшил сам.
Сделать иглу, вернее - шило из кости и насушить ниток из жил было не так уж
трудно.
раскинувшись на шкурах, спали люди. Люди!.. Почти тридцать лет не видел он
человека, начал забывать голоса, смех... Как много интересного рассказали
ему неожиданные пришельцы уже в первый день! Какие они были простые,
уверенные в себе, смелые! Даже мальчики. Поколение, выросшее после
революции...
пещеры:
"Тихий Дон". Шолохов. Имя автора ему незнакомо. Но события, описанные в
романе, захватывают, и он читает с напряженным интересом.
Иногда он отрывается от ее страниц и глядит на своих новых друзей, встает и
заботливо, осторожно поправляет изголовье у Пети или у Бориса, проверяет, не
дует ли от дверей на Орочко, который жаловался на боли в боку. Потом он
поправляет фитиль, опять садится за стол и напряженно читает до утра, не в
силах заставить себя уснуть. Перед ним развертываются картины гражданской
войны: в муках и борьбе складывалось новое, незнакомое ему общество...
пошли умываться на речку и, возвращаясь оттуда по морозцу, пустились бегом,
оглашая воздух веселыми криками. Лука Лукич сиял как именинник: хозяин
кратера показал ему кладовую. Повар нашел там лук, чеснок, разное мясо,
рыбу, грибы и даже... квашеную капусту, приправленную ярко-красными ягодами
брусники и мелконарезанной морковкой.
Даже грибочков и тех насолили. Цэ ж масляты, сами найкращи грибы. Тильки где
ж вы тут силь покупаете? Може, тут кооператив какой силью торгуе?
первое время мне было туго без соли. Потом я нашел солонцы - бараны
Акунин Борис
Корнев Павел
Андреев Николай
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Майер Стефани