которых я не знаю. Плохо себя чувствую. Или просто нет настроения. Однако
надо... Мы цари, а это значит, что мы всегда на виду, ослепленные ярким
светом. И простым людям приятно, если царица подошла к ним в скромном
ситцевом платье, какое и они носят, и вдруг спросила - почем сегодня на
базаре говядина? А ты, голубушка, ведешь себя с людьми так, будто наступаешь
на противную и скользкую лягушку.
тебе, а тебе противны все, кто тебя окружает, и только ты сама для себя еще
не стала противна...
богато. Она считалась "государственным собором", здесь молились Романовы с
придворными. Кто как умел, так и молился. Александра Федоровна, верная себе,
решила молиться так, чтобы ее никто не видел. Царицу угнетала мания
преследования. В алтарных приделах храма она велела выдолбить для себя
глубокую нишу, в которой и скрывалась. Время от времени из тайника, словно
из гадючьей норы, высовывалась ее голова. Быстро оглядит молящихся - нет ли
опасности, и снова спрячется, задернув ширму. Однажды, когда она так сидела,
в храме раздалось:
сумасшедшей, - сказала она потом сыну, - что прятаться неприлично. Если мы
все попрячемся по углам, то что же от нас, от Романовых, вообще останется?
Тем более, здесь не улица и ни одна из статс-дам не держит бомбы под
корсетом, а фрейлины не таят под лифами браунинги.
твердости духа... Как мощно укрепляет она меня в несении тяжкого бремени
власти. Она совсем не сумасшедшая.
нормальным. Нашелся смельчак издатель, собравший в один том все резолюции и
тосты императора. Книга состояла из одних только перлов:
молодец!.. Царское спасибо молодцам-фанагорийцам... Пью за здоровье своих
частей... Положение стыдное. Передайте извозчикам мою высочайшую
благодарность... Я тронут... Пью за ваше здоровье, братцы... Надеюсь, союз
между мною и корпусом жандармов будет крепнуть... Вырвать с корнем!.. Пью
вместе с вами... Не сократить ли нам их?.." Цензура мгновенно зарезала эту
книжицу, способную "расшатать устои самодержавия". Она запретила сочинения
самого императора, который оказался вреден. Сам себе вреден, сам для себя
опасен... Между тем время не располагало к веселости!
если за рубль станут давать полтинник. Хуже, если за рубль будут давать нам
в морду!" Миллиарды русских займов, набранных у Франции и Ротшильдов, были
бездарно размусорены на полях Маньчжурии, и немецкий генштаб приятно
волновался, узнавая о русских жертвах. "Теперь им долго не выбраться из этой
лужи!" - говаривал Вилли, понимая, что в Европе осталась одна гегемония -
железный кулак его могучего рейхсвера. "Адмирал Атлантического океана" за
кулисами дружбы с кузеном Ники втихомолку хихикал над незадачливым
"адмиралом Тихого океана"... Война в августе закончилась.
Россией. Стены музея, словно баня кафелем, были сплошь облицованы трофейными
иконами. Из гущи бород, люто и зловеще, взирали на праздничную сутолоку
токийцев постные лики православных угодников. Выходит, что правы оказались
русские генералы, год назад хваставшие, что они Японию иконами закидают
(все-таки, черт побери, закидали!). А посреди музея красовалась... кровать,
вся в кружевах и розанчиках, и музейный гад комментировал это трофейное чудо
безо всякого юмора:
армии. На этой удивительной кровати спал сам командующий русской армией
генерал Куропаткин, основным девизом которого были слова: "Терпение,
терпение и терпение..."
дипломатии Россия обязана Сергею Юльевичу Витте, который с апломбом
шарлатана вел переговоры с японцами (в этом ему помогало то важное
обстоятельство, что США боялись усиления Японии на Тихом океане). От тех
времен осталась едкая карикатура из "Simplicissimus": сидит громадный
безносый Витте, а перед ним японский маркиз Комура, похожий на мартышку;
Токио".
обрел титул графа, отчего шутники прозвали его Витте-Полусахалинский. Война
закончилась, но революция продолжала расширять свои берега.
она сыну с невесткой. - Я вернусь, когда все Притихнет и можно не бояться,
что на улице мне плюнут в лицо". Возле Петергофа стоял под парами миноносец,
на котором царская семья, случись что, рассчитывала удрать в Англию. Даже
люди, посвященные в интимные секреты двора, не знали одной глубокой тайны.
отсидеться в нем при нападении народа. Сложные переходы дворца прочеркивали
прицелами замаскированные пулеметы, готовые в любой момент смести все живое,
что ворвется сюда с улицы... Словно очумелые мотались между столицей и
Петергофом казенные пароходы, развозя министров с докладами. Требовалось
крутое решение, чтобы утихомирить народные страсти. Витте подготовил от
имени царя манифест о даровании народу "свобод". Николай II обозлился на
своего президента:
Если я не сделаю этого, обещай застрелить меня.
словно корабль в бурю, дядя Николаша выхватил из кобуры револьвер. Дуло его,
блестя смазкой, уперлось в седеющий висок. "Мы здесь не в бирюльки играем!
быть! Если не уступим сейчас, все полетит к чертям собачьим..."
произошла бурная сцена - великие князья нападали на Николая II чуть не с
кулаками, женская половина дворца истерически рыдала". А на улицах
обнимались одураченные люди: "С конституцией тебя, Петя! Приходи вечерком на
севрюжину с хреном... Выпьем, брат, за эру свободы. Споем что-либо
мажорное". Манифест от 17 октября сбил с толку многих (даже умных). Толпы
студентов, сняв фуражки, носили по улицам портреты Николая II, среди юных
лиц курсисток развевалась ветром апостольская бородища Стасова; ликовал и
великий маэстро Репин, широкими мазками кисти спеша запечатлеть эту сцену
вихря, сцену могучей людской лавины, остановившей конки, сметавшей со своего
пути городовых и жандармов, дворников и лотошников...
была бы сейчас страшнее Иоанна Грозного, я залила бы всю страну кровью, но
зато сама спала бы спокойно...
на которых Николашка изображался при всех регалиях, державшим себя за тайное
удилище, а снизу подписано: "САМОдержец". Алиса тоже рисовала карикатуры на
мужа. Рисунки ее были злы. Царица изображала царя младенцем с бутылкой водки
во рту (вместо соски), его укачивает Гневная, лупцуя сыночка по заду, а изо
рта матери вырывается фраза в росчерке облака:
намерен слушаться, меня или свою мать?
вызвал из-за границы. Прямо с вокзала чародей в закрытой карете был
доставлен в Царское Село, где ночью устроил церемонию колдовства. На плече
его сидела крохотная обезьянка, шкура которой была заранее натерта фосфором,
а в пищу обезьяне уже много дней примешивался атропин.
к вызову духа вашего отца... Укрепитесь! - Во мраке комнат возникло легкое
светлое облако, в котором резко определились две красные точки (фосфор и
атропин сработали). - Это он! - возвестил Папюс. - Можете говорить с ним...
мне еще ждать и на что можно надеяться?
чревовещателя, отвечал сыну, конечно, по-французски:
ты сейчас в подавлении революции, тем сильнее она будет в недалеком будущем.
Но выхода у тебя, сын мой, уже нет... не бойся... крови... прощай... поцелуй
внука...
погасали, как угли на остывающей жаровне.
закладку нового крейсера), шарлатан намекнул:
действие моего флюидизма способно усмирять катаклизмы, пока я сам не исчезну
с физического плана нашей планеты...
он жив, Романовым бояться нечего.
Земляной Андрей
Акунин Борис
Ильин Андрей
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Мурич Виктор