Карл Маркс впоследствии так писал о Фридрихе Великом:
"...всемирная история не знает второго короля, цели которого были бы
так ничтожны! Да и что могло быть "великого" в планах бранденбургского
курфюрста, величаемого королем, действующего не во имя нации, а во имя
своей вотчины..."
Ну ладно, читатель. Посмотрим, что будет дальше.
ПУТЕШЕСТВИЯ ПО ЕВРОПЕ ОПАСНЫ
Елизавета плакала над письмом недорезанного короля:
- Нешто же ему Порта магометанская дороже моей любезности?
С этим Версалем - одни обиды и недоразумения. Она, больная женщина,
по дружбе просила Людовика, чтобы прислал в Петербург знаменитого
Пуассонье - врачевателя по женским болезням. А король ей на это ответил,
что врачей у него не хватает даже для армии. Что же получается? Солдат у
него гинекологи лечат?.. Уж как хотела Елизавета, страстная театралка,
чтобы "Комеди Франсэз" порадовала ее в Петербурге. Но Лекена и мадемуазель
Клерон король не отпустил в Россию... "Разве так друзья поступают?"
Ото всего этого Бестужев-Рюмин вновь обретал силу.
- Матушка, - зудил он над ухом императрицы, - вишь, лягушатники..,
вишь, паскуды каки! Не я ли давеча остерегал тебя от Франции?.. Отнеси
перышко подале, а то на трактатец ненароком чернил капнешь. А французы
тогдась и рады стараться, твою кляксу за ратификацию сочтут!
Тайный пункт о помощи России в ее жестокой борьбе с Турцией встал
Людовику поперек горла. Этот пункт затормозил союз всей антипрусской
коалиции... Кстати подоспел Шувалов.
- Матушка, - сказал он, - я с шевалье де Еоном беседу имел. Он
разумно предлагает не инвектировать статью далее, а просто плюнуть на нее.
Сама посуди: на султана турецкого веревку, даст бог, еще намылим. А
сейчас... Фридрих - волк, в овчарню уже залезший. Не мучайся, матушка,
разорви и брось!
- Ну ладно, - ожесточилась Елизавета. - Как они, так и мы.
***
Дуглас был вызван к Бестужеву.
- Видите? - спросил его канцлер, держа в руках статью о секретной
помощи Франции. - Ну, так вот мы как! - И на глазах Дугласа он порвал ее в
клочья, разбросав ошметки по полу...
После чего союз трех стран против Фридриха был заключен. План
совместных боевых действий был опробован в Конференции, и де Еон стал
собираться в дальнюю дорогу. Помимо письма Елизаветы к Людовику он отвозил
во Францию еще 50 000 золотом лично для Вольтера и целый мешок бумаг
петровской эпохи "Следы этого архива в начале нашего века были обнаружены
в архивах министерства иностранных дел Франции и в библиотеке гор. Тоннера
(родины де Еона); очевидно, там есть и документы, ускользнувшие от глаз
наших историков.", чтобы Вольтер, не полагаясь только на свой гений,
ознакомился бы с личностью Петра I по документам...
Перед отъездом кавалера Бестужев позвал его к себе.
- Ея императорское величество, - хрипло сказал канцлер, - изволила
жаловать вас на дорогу в триста червонцев...
Канцлер хмуро брякнул на стол кисет с деньгами, и нежная лапка
кавалера бесшумно потянула к себе русское золото.
- Это от императрицы, - продолжал Бестужев. - А сейчас получите и от
меня... Вы не имели чести знать маркиза Шетарди?
- Довольно наслышан о его неудачах в России.
- А где маркиз сейчас, известно ли вам?
- Он умирает в крепости Ганнау...
- Вот, - подхватил канцлер. - Умирает в крепости... А ведь был он
человеком не без дарований. Однако вздумал со мной тягаться и потому
умирает в крепости, - с удовольствием повторил Бестужев, закончив грубо:
- Вам же, сударь, не пристало со мной тягаться. Слишком молоды!
- Грех молодости со временем проходит и обращается в другой грех,
который времени уже не дано исправить.
- Может, я и стар для вас, - чеканно отвечал Бестужев. - Но я
согласен выплатить вам из своего кармана не триста, как императрица, а все
три тысячи червонцев, только бы вы...
- Я понимаю! Но, - решил поторговаться де Еон, - дайте уж мне сразу
тридцать тысяч, и моей ноги не будет в России!
- Россия только начинается Петербургом, а кончается... Ну-ка,
вспомните, сударь, чему вас учили добрые па теры?
- Россия кончается Сибирью, - захохотал де Еон.
- Бездарно вас учили! - грянул Бестужев. - Сибирь только пупок
России, а понюхать, чем пахнет русская пятка, вы можете лишь на
Камчатке... Так что, - закончил он тише, - маркизу Шетарди еще здорово
повезло на крепости Ганнау! Прощайте, шевалье; надеюсь больше вас никогда
здесь не видеть!
И маленький де Еон, отягощенный золотом, рванулся в путь. Карета его
была английской, в которой удобно лежать, и, таким образом, для ночлегов
он нигде не задерживался - только менял лошадей. Ехал он налегке, без
багажа: пять копченых языков, каравай хлеба и бочонок с вином... Этого
вполне хватит!
***
Почти одновременно с де Еоном тронулся в путь и другой
"путешественник", тоже любивший спешить и путать чужие карты, - король
Пруссии начал свое победное наступление на Австрию, его конные партизаны
дошли до Регенсбурга, сея по землям Баварии смерть и ужас. Зима не прошла
даром: Фридрих имел под ружьем армию в 200 000 человек, прекрасно
обмундированных и хорошо обученных... Запасов у короля было на год!
Прусская армия вошла в Богемию четырьмя колоннами, сметая все на
своем пути; австрийцы бежали, бросая магазины, полные добра, оставляя
толпы дезертиров и беженцев. Пруссаки сбрасывали телеги со скарбом на
обочины, освобождая шоссе для своих непобедимых легионов. На рассвете 6
мая 1757 года Фридрих увидел перед собой древние башни Праги; поодаль
сверкали в покое чаши рыбных прудов, синеватые овсы скорбно шелестели на
древних чешских полянах...
- Карту! - И он сел; маленький остроносый человек; губы узкие, словно
лезвия. - Вон там цветут овсы, - показал тростью. - По овсам можно пустить
пехоту...
Но пражане подняли плотину, и вода из прудов хлынула на луга.
Прусская инфантерия запуталась в тине, толпами погибала в воде, а среди
овсов билась живая рыба.
Огонь чешских пушек молотил врагов нещадно, пруссаки буквально шагали
по трупам (это не преувеличение). И, дрогнув, они побежали...
- Шверин! - позвал король, почуяв неладное. - Почему вы здесь? Ваше
место - впереди пехоты! Картечь разорвала старого вояку. Фридрих закричал:
- Циттен! Пришло и твоим гусарам время умирать... Под стенами Праги
началась уже не битва, а - резня.
Обе стороны бились насмерть. Фридрих прыгнул на телегу, не отрывая
подзорной трубы от глаза.
- Что вы ищете, мой король? - спросил его де Катт.
- Щель для крысы, - отвечал Фридрих. - В этой ужасной каше мне нужна
только щелка. Образуйся она хоть на миг, я втиснусь туда головой, раздвину
ее плечами, и тогда противник будет разделен мною на две части. По частям
же бить удобнее... Вот она! - воскликнул Фридрих. - Вот она.., я вижу ее!
Принц Фердинанд, берите шесть свежих батальонов.., вечером я должен видеть
вас встречающим меня на базарной площади Праги!
Эта встреча не состоялась, и битву прекратил только мрак ночи. Живые
укрылись за стенами цитадели, озверевшие от крови потсдамцы затаптывали
раненых в болота. Фридрих отправил в город гонца с предложением сдаться.
Прага отвечала ему гордым отказом: "Мы решили умереть!" Король был
озабочен.
- Везите сюда осадные орудия, - велел он. - Мы станем наказывать
чехов днем и ночью ядрами величиной с голову померанского теленка...
Прага запылала. Сильный ветер раздувал пожары. Пражане сотнями гибли
от дыма и огня, резали лошадей, чтобы не умереть с голоду, в храмах
навалом лежали обожженные и раненые, трупы погибших раздувало от сильного
жара, и они лопались, издавая зловоние...
Тогда женщины взяли детей своих на руки и решили выйти из города - в
поля, в леса, в прохладу, в тишину.
Доложили об этом Фридриху, и он осатанел:
- Затолкайте их штыками обратно в пражское пекло! Они знали, что
король не шутит... Я уже предлагал им сдаться! Они ответили, что согласны
умереть - вот и пусть теперь дохнут...
Дурное настроение не покидало его. Мужество пражан сбивало все его
четкие планы кампании. Фриц не привык к упорному сопротивлению. Брань,
самая чудовищная, сыпалась на головы генералов. Сейчас он терял время, а
союзные армии, пока он застрял под Прагой, маневрировали для боя с ним. Из
Петербурга сообщали, что русские уже готовы к походу...
Все складывалось отвратительно. Наконец Фридрих не выдержал: он
поручил вести осаду Праги маршалу Кейту, а сам помчался навстречу
австрийской армии Дауна.
Король провел ночь в придорожном трактире возле Коллина, уронив
голову на замызганные доски стола. Спал тревожно, часто пробуждаясь,
глядел во тьму... Его разбудил де Катт:
- Ваше величество, уже светает.
Шилова Юлия
Корнев Павел
Березин Федор
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия