целую гамму нервных ядов с последующим опробованием их действия на
животных.
устроить дополнительную тягу.
Сообщения из Льежа были неутешительны. В клинике, правда, оставались
теперь только четыре человека, трое уже вернулись домой, но полной
уверенности в их выздоровлении у врачей не было. Обретя вновь дар речи,
они подробно описали свои переживания, что было сделать тем легче, что их
состояние характеризовалось прежде всего скудостью ощущений и провалом
памяти. В тот злополучный день они видели, как и мы с Фрезером во время
опыта с ампулой, только тонкие очертания движущихся предметов.
действия на нервную систему, другие вызывали немедленную смерть морских
свинок, на которых мы проводили предварительные испытания. Мой кабинет был
уставлен прозрачными, похожими на аквариумы кубиками-клетками. К ним
подводился по шлангам газ, а после окончания опыта подавался чистый воздух.
химических соединений, которую я повесил в своем кабинете, все больше и
больше заполнялась. Мне выточили из цветной пластмассы, эбонита и
органического стекла модели атомов тех веществ, которые входили в состав
молекулы:
сплющенный шарик, снабженный штырьком или выточкой для соединения. Я
часами нанизывал мои "атомы" один на один. Со стороны могло показаться,
что я впал в детство и занят какой-то детской игрой-головоломкой.
газа с определенной группировкой атомов в молекуле. Поиски стали более
осмысленными. Теперь, получая тот или иной газ этой группы, я почти с
уверенностью мог предсказать его свойства. Мы наконец смогли сразу же
исключить сильно токсичные, отравляющие яды - у них оказалась очень
характерная группа атомов. Я чувствовал, что решение где-то близко, где-то
рядом... Совершенно необходимы были углубленные теоретические поиски, но
уходить в теорию не особенно хотелось, нужно было спешить, спешить! Ведь
люди вс" еще болели!
нужного нам действия, я вдруг почувствовал внутри моего сознания какой-то
странный толчок... Будто я пришел в какое-то новое состояние.
вещества-противоядия, заочно названного нами "мнемонал". Вот она, молекула
мнемонала! Но что со мной, я ее вижу! Вот я мысленно пробегаю по двум
бензольным кольцам, вот четырехчленное присоединенное кольцо с
бронированным "хвостиком" углеводородных атомов. В составе молекулы
тридцать пять атомов, и я их вижу... Ну конечно же, только такое
соединение может обладать действием, противоположным тому нервному яду,
который вызвал заболевание рабочих!
в ее прозрачных узлах... И вдруг я перестал видеть - моя установка
исчезла! Это вовсе не была слепота; напротив, была видна все та же
молекула, но теперь мне казалось, что я плаваю внутри ее разросшихся
гигантских ветвей, я могу ощупать блестящую поверхность каждого атома... Я
только подумал о том, что внешний объем любого атома определяется его
электронной оболочкой, - и каждый атом молекулы тотчас же заискрился.
Только сейчас я понял все. Газ, который мы искали, получен!
где? В кабинет не входить!
исходным веществом, стала остывать. Процесс прекращался. Вот появилась
огненная полоса заката. Там - окно! Я подобрался к нему на ощупь и
распахнул его. Внутреннее видение сразу же исчезло. Привычный реальный мир
вошел в мои глаза.
в установке, через которую выходил найденный нами газ.
предложению, но пообещали попробовать. Я остался на несколько дней, чтобы
помочь в дозировании мнемонала, так как врачи решили провести довольно
длительный курс лечения. Что ж, они, по-видимому, были правы,
найденного нами вещества.
настолько отвлекается, что почти не ощущается боль...
растворяется в воде, подшутил над Годаром.
Годару, который, нетерпеливо переставлял фигуры на шахматном столике,
готовясь выиграть у меня партию-другую. Рене настолько привык к быстрым и
легким победам, что ходов через десять, когда мое положение стало
действительно тяжелым, захотел было смешать фигуры. Я остановил его.
воду из сифона, отпил глоток, - Не считаю положение плохим:
отнятым у меня ферзем, а перед моими глазами, застилая окружающую
обстановку, возникла... шахматная партия. Только так можно было определить
это чудесное зрелище: передо мной возникла огромная этажерка, каждую
полочку которой представляла шахматная доска. Ясные, четкие фигуры были
расставлены на каждой из досок. На первой полочке этажерки стояли еще не
тронутые рукой игрока фигуры. Вот на второй полочке первый ход Годара и
мой ответный...
ходов, и, как только подумал о продолжении партии, передо мной стали
возникать гигантские, уходящие ввысь этажерки. Я отбрасывал вариант за
вариантом.
увидел путь к ничьей, и мой ход вызвал довольный смех почти невидимого
Годара, Вот он уже не смеется, он увидел, что теперь ему нужно думать не о
выигрыше, а о ничьей. Я едва видел доску, но как хорошо видел путь к
победе!..
Но как, где? В начале партии ты вел себя вполне нормально, то есть
проигрывал с обычной скоростью...
произнес:
Ведь я после демобилизации отказался от церковного прихода. Мне не
простят!..
записать партию.
стол...
ясновидения, поверь мне, - он только необыкновенно усиливает память. Мы
отчетливо видим все, о чем думаем.
соседнюю комнату, а я скажу, что ты делаешь. Попытаюсь представить...
точку.
такое, о чем Годар не догадался бы?
Годар. - Я это ясно вижу!
расставаться с теми из своих слуг, в которых есть хоть искра таланта.
естественным наукам проявился в нем с необычайной силой, стал его
страстью. Письма со штампами церковных организаций нераспечатанными
валяются на его столе.
Володихин Дмитрий
Орловский Гай Юлий
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Афанасьев Роман