собственному следу - обратно. А след Серега предусмотрительно оставлял
заметный. Где веточку обломит, где носком старую листву взрыхлит. Бояться
нечего. Кого бояться, зверей? Так на что у Духарева сулица на руке лежит? Ежели
рысь какая прыгнет - пусть пеняет на себя. Одну рысь Серега уже убил. Правда,
днем. Волков не убивал, но волки - звери умные, с человеком связываться не
станут. И медведь. Рёрех обещал: как снег выпадет - пойдут мишку брать. Мишка,
сказал варяг, зверь полезный. Жир, шкура, мясо, все в дело идет от мишки-то.
величал еще бером, но это было не прозвище вроде "хозяина" или "медведя", а
просто другой диалект. Коли услышит зверь да придет - пусть на себя опять-таки
пеняет. Рёрех - ведун. Его врасплох не возьмешь. А интересно, он, Серега, может
стать ведуном или нет? Если, как утверждает варяг, какая-то Серегина часть
осталась вне этого мира, может, Серега тоже ведун? Интересно, какая это часть?
И как там ей живется? А может, где-то в сумрачном Питере такой же Серега
Духарев потягивает пивко с корешами или коктейльчик с пузыриками в каком-нибудь
клубе с накрашенной девчушкой и ловит законный кайф, пока его неудачливый
двойник упирается, чешет по лесу хрен знает куда...
мужик! Вот так вот бежать с настоящим копьем на согнутой руке по настоящему
лесу! И ни хрена не бояться, потому что знаешь, что точно не пропадешь. Потому
что это круче, намного круче, чем сосать пузырьки через соломку и прикидывать,
сколько бабок останется к утру в тощем лопатнике. Потому что если я, Серега
Духарев, не обломаюсь (а вот хрен я обломаюсь!) и вытяну из деда всю его дедову
науку, то буду я в этом мире - король. Буду свежее мясо жрать и воду пить,
хрустальную от чистоты, и даже к меду их дрянному привыкну, наверное, потому
что не бывает, чтоб все - из шоколада. И девчонки у меня будут самые лучшие, а
друзья - caмые верные. И если я и уступлю кому, то не какому-нибудь засаленному
хмырю с натыренными баксами, а тому, кто по-настоящему круче. Вроде того же
Рёреха".
И он больше не задавал себе вопрос: "Почему я здесь? И зачем?"
серповидным лезвием.
Лезвие широкое, с заостренным и вытянутым верхним концом. По нижнему краю был
сделан глубокий вырез, вероятно для облегчения оружия.
руки. Колет так... - Рёрех перехватил рукоять и ударил верхним, заостренным,
концом почти как копьем. - Щит на столб зацепи.
прорубил ребро щита. Рывок к себе - и щит слетел со столба под ноги Рёреха.
Варяг наступил на него деревяшкой, дернул, освобождая оружие.
мечей. Ни один меч не вынесет ее прямого удара. Запомни это. Клинок - только
против древка. Секиру можно принять на щит. Добрый щит выдержит. Раза
три-четыре. Не больше, если рубить умеючи. Или меньше, если не умеючи -
отбивать. Повесь-ка новый!
щит - то так.
он повесил следующее, а Рёрех продолжил:
обушком, то иной раз рука от боли немеет и щита удержать не может. Без щита
против секиры устоять трудно. Но можно. Ты - быстрый и шустрый. Ты сможешь,
если умеючи. Лови! - Он неожиданно бросил секиру в Духарева. Как копье. И она
продырявила бы Серегу не хуже копья, если б тот не уклонился и не перехватил ее
за рукоять, поймав, как ловил копья. Только секира была существенно тяжелее.
сделанных самим варягом, обитый грубой кожей, со стальным ободом вдоль края и
стальным же выпуклым диском в середине.
и отшиб секиру в сторону с такой силой, что она увлекла за собой Духарева,
полностью открыв для встречного удара.
косу.
потяжелее и без стальной оторочки. Первый же удар, снизу, подбросил Серегин щит
вверх, и его край впилился в Серегину челюсть.
так ясно. Пощупал челюсть: рассечена, борода слиплась от крови. Но зубы - на
месте. Правильно варяг ему щита с железной окантовкой не дал.
скрипучий голос Рёреха. - Глядишь, птенчиков высидишь!
попался. Некоторое время они кружились по полянке. Рёрех рубил, Духарев
отбивал. Потом варяг ударил по ногам. Духарев, вместо того чтобы отбить, чисто
рефлекторно подпрыгнул - и оказался на травке. На обратном движении варяг
ухитрился подцепить его под колено нижним вырезом секиры.
приспосабливался к новому оружию. Оно даже стало ему нравиться... Но меч все
равно лучше!
Смоленск. Вернее, на смоленскую ярмарку.
поросенком, обнаружил, что дед сбрил бороду и патлы. Теперь с подбородка его,
вместо седой с прожелтью ботвы, свешивались до груди толстые усищи, такие же
седые, естественно. А от спутанной гривы остался казацкий чуб примерно такой же
толщины, что и усы. Серега вспомнил "запорожца" Скольда и решил: усищи и
оседелец - что-то типа местной стрижки для крутых. Очень довольный, варяг
поглядывал на себя в серебряное зеркало (Духарев понятия не имел, что у дедушки
вообще имеется зеркало) и самодовольно ухмылялся. Должно быть, полагал себя
писаным красавцем. С точки зрения Духарева Рёрехову внешность могли исправить
только очень хороший хирург-косметолог и большие темные очки. Но ни хирурга, ни
очков в здешних лесах не смог бы добыть даже лучший из охотников.
возьмем.
последнее, о чем Серега стал бы мечтать. Зловредный варяг непременно
приготовлял для таких случаев какую-нибудь особенную пакость. Последний такой
вояж Серега проделал в свежесодранной лосиной шкуре. То есть свежесодранной она
была только сначала, а потом ее не назвал бы свежей даже самый непривередливый
любитель тухлятины.
против верховой езды, но мог догадываться, во что превратит это занятие
изощренный ум старика. Достаточно вспомнить, как дедушка ухитрялся извратить
обычный бег трусцой. А ведь бегал Серега куда лучше, чем держался в седле.
за спиной - меч в ножнах и тщательно упакованный лук. "Расконсервация" и
перевод лука в режим "походного хранения" заняла у Сереги часа четыре.
Разумеется, под неусыпным присмотром хозяина лука. При этом в туповатое (по
мнению наставника) сознание ученика в сотый раз вкладывалась мысль, что лук -
оружие нежное и хрупкое. И внимания требует несравненно большего, чем,
например, меч. И ежели мастер-лучник может истратить целый год на изготовление
этого великолепного инструмента для порчи человеческих организмов, то ленивый
или неумелый парень вроде Духарева может испоганить сие совершенное оружие
значительно быстрее. А лук, даже на самую малость потерявший форму или
упругость, станет пригоден исключительно для охоты на зайцев. И то, если заяц
подпустит к себе на пятьдесят шагов. В то время как из этого шедевра добрый
стрелок без проблем попадет в грудь врага на расстоянии "перестрела", то есть
двух -двух с половиной сотен метров, и стрела эту грудь продырявит. Если,
конечно, не встретит препятствия в виде не менее доброго панциря. Однако
обычную кольчугу хорошая стрела с нужным наконечником пробьет и на таком
расстоянии. Духарев, который полагал и точный выстрел из карабина на такую
дистанцию - удачным, мог бы усомниться в словах наставника. Если бы наставник в
заключение не решил испробовать лук, избрав в качестве мишени рыжую белку на
противоположном берегу озера.
Эриксон Стивен
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Плотников Александр