Чтение 29–й страницы книги ~Оборотень в погонах~

Все, кроме меня и Аоэллина дружно развернулись и посмотрели на сидящего в двух саженях Македонского. Кот, ничуть не смущенный оказанным ему вниманием, сел и принялся старательно вылизывать лапу.

- Справишься, мон шер? - поинтересовался я.

- Мря, - безразлично ответил кот. Прозвучало это как: "Делов-то".

- Еще вопросы будут? - осведомился я. - Нет? Тогда пошли.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

- Хочу сразу предупредить, - сказал я. - Когда мы войдем в дом - первым буду идти я.

- Позвольте полюбопытствовать, с какой стати? - нарочито вежливым тоном произнес Аоэллин.

Признаться, эта эльфийская вежливость за последние дни меня начал немного доставать. Сначала Шарапов, теперь вот этот... ну почему они так упорно стараются изобразить, что русский язык изучали веке так в девятнадцатом?

- Я - "вихряк", - коротко сказал я. - Хоть и бывший. И меня специально натаскивали на бой в зданиях. А посему, при всем уважении к вашему афганскому опыту.

- Уважаемый господин Зорин, - перебил меня эльф. - Вне зависимости от вашего отношения к моему афганскому опыту, я могу обрадовать вас сообщением, что за последние годы я, как вы изволили выразится, натаскивался на бой в зданиях никак не меньше, а, скорее всего, больше вашего. Дело, видите ли, в том, что я являюсь сотрудником службы безопасности банка... банка, название которого вы слышите достаточно часто.

- Короче, - вздохнула Тайша. - Он справа, ты слева. Довольны?

Колдунья поерзала, пытаясь не изгваздать блузку о бурьяны. Занятие вполне бесполезное - репейник уже обсыпал нас с головы до ног цепкими семечками. Всех, кроме Аоэллина.

- Петухи бойцовые, - пожаловалась она. - Я лично согласна идти замыкающей.

Я покосился на нее - волосы растрепаны, цепочка из оправленных в серебро камней-талисманов зацепилась за сухой стебель пустырника - и вдруг остро позавидовал Серову, что у него есть такие друзья. Готовые сорваться в любой день и час, хоть из Сибири, чтобы прийти на помощь. Почему у меня таких нет?

Есть, понял я. Забреди мне в голову идея позвонить Девелькову, или Смазлику, или Китане, или Жене Дробину... ведь тоже сорвались бы, и прилетели, хотя и душу бы потом вынули за такие фокусы. Не сомневаюсь, что боевые товарищи Серову тоже вставят фитилей за безрассудство, когда все кончится. Но в том-то и дело, что у меня и мысли не возникло просить о помощи. Может, потому, что я не считал себя вправе чужими руками искупать свою вину - а я абсурдным образом чувствовал себя виноватым в случившемся. А может, потому, что я на четверть оборотень, и мои друзья все же не были моей стаей. Я не ощущал того невыразимого родства по крови, которое связывало меня с язвительным убийцей, не оставляющим следов.

Я половчей стиснул в руках трофейный жезл, и принялся кончиком его вслепую чертить в пыли стандартные элементы графических арканов, отвлекая зверя, чтобы погасить его бурлящую ярость. Все тело покалывало - серая шерсть то пробивала кожу, то пропадала вновь.

Эти твари украли мою женщину!

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Задачу, которою нам предстояло решать, легкой нельзя было счесть при всем желании. Хоть я и позволил себе нелестно отозваться о наших противниках - даже будучи юными фанатиками, они все равно оставались эльфами. Кто-то из них сумел за полтора квартал "положить" стрелу в глаз Карлину - и я сильно подозревал, что этот неведомый стрелок находится сейчас не так уж далеко от меня. Вряд ли "боевое ядро" серкелуин насчитывает много народу - а уж команда, допущенная к "делу Парамонова" и вовсе должна состоять сплошь из избранных.

Ладно, господа перворожденные. Посмотрим... как там было у поэта? "На чьей крови гуще взойдут травы". У нас тоже найдутся кое-какие сюрпризы.

Вот если бы еще пристреляться к этой красотке... "снайперка" 50-ого калибра, с внушительным хоботом дульного тормоза на полствола и не менее основательным цилиндром оптического прицела сверху. Новенькая... и где только Макс её раскопал?! Говорят, что из такой вот штучки можно попасть в спичечный коробок за версту, вот только возможности проверить это у меня не было - наличный запас патронов равнялся двадцати трем штукам. Тоскливо.

Впрочем, остальным четверым придется крутиться еще резвей, чем мне.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

- Ненавижу ждать, - прошептала Тайша. - Больше всего в этой жизни ненавижу чего-то ждать.

- А что, - спросил я. - Вы помните все свои прошлые жизни?

- Шутите, да? - остро глянула на меня женщина. - А вот помню. Одну.

- И какую же?

- Ту, в которой юная ведьмочка азартно гоняла ступу с бортовым номером тридцать пять - семнадцать, - резко ответила Тайша. - Носилась впритирку к склонам... падала на врагов, словно кара небесная и выходила из пике, оставляя позади частицу преисподней. Но вот однажды... - голос её прервался, сбившись на сдавленный кашель. - Однажды я из пике так и не вышла. И мне пришлось очень долго ждать... среди горячих камней.

- Возьмите, - сказал я, протягивая её платок.

- Спасибо, - сухо поблагодарила бывшая ведьма, аккуратно промокая уголки глаз. - Вы не думайте, это не из-за воспоминаний... просто у меня, кажется, аллергия на какое-то местное растение. Или на жару.

- Тихо, - прошептал я. - Слышите?

Разумеется, кошачий мяв - не такая уж редкость в наших широтах, но далеко не всякий кот сумеет орать так, чтобы его было слышно за добрую версту.

- Македонский, - согласно кивнула Тайша. - Значит, сейчас начнется.

Я согласно кивнул - и в этот момент с противоположной стороны тома звонко хлопнул первый выстрел.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Я еще из леса облюбовал себе эту позицию - слева от раскидистого вяза, сразу за небольшим кустарником. По идее, этот кустарник должен был сыграть роль штор - мне все видно, а наоборот - шиш, но особенных иллюзий по этому поводу я не строил.

Первой моей мишенью стал эльф, стоявший на крыше и бдительно вглядывавшийся в редкие белесые облачка над головой. Похоже, господа серкелуин куда больше опасались коврового десанта на свои головы, нежели атаки в пешем строю. И то верно - народец нынче совсем обленился, даже по лесу норовит на карете прокатится.

Расстояние до цели было чуть меньше восьми сотен локтей. Подумав, я добавил еще один вертикальный клик - с учетом того, что стрелять придется снизу вверх, - поудобнее упер приклад и плавно потянул курок.

Выстрел прозвучал на удивление негромко - по крайней мере я, помня, как звучал пятидесятый калибр "за речкой", ожидал куда более сокрушительного удара по перепонкам. Да и упругий толчок в плечо тоже был куда слабее памятного мне "пинка копытом".

Вряд ли эльф успел понять, что его убило.

На миг я оторвался от прицела и уважением глянул на хоботок дульного тормоза из которого лениво струилось несколько десятков нитей сизого дымка.

А потом Йох толчком взвился на ноги, и заряд картечницы пробил широкую брешь в зеленой изгороди.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

Когда я подбежал, Аоэллин уже заканчивал связывать часового. Нет, даже не связывать - упаковывать с достойной гнома обстоятельностью. При том, что он не применял обычных эльфийских самозатягивающихся петель, я мог лишь дивится тому, что, оказывается, можно сотворить, имея под рукой трехсаженный обрывок веревки. Вряд ли наш пленник сумеет самостоятельно освободиться раньше, чем через полдня.

- К двери?

- Нет, - отрицательно мотнул головой эльф. - К крайнему слева окну.

Разумно - у двери могла быть ловушка. Но шуметь раньше времени не хотелось, путь даже на фоне разгорающегося с фасада здания боя одинокий звон разбитого стекла...

- Шума не будет, - угадал мои мысли Аоэллин. - Увидите.

Я неопределенно хмыкнул и, набрав в грудь побольше воздуха, бросился к левому углу дома. Вправо-влево, вправо-влево... главное, чтобы амплитуда этих шатаний все время менялась. Давненько я так не бегал.

Разогнался я так, что окончательно тормозить пришлось плечом об стену. Стена устояла, а я сполз по ней, хрипя словно загнанная лошадь. Быстро огляделся - никаких серкелуин по близости не наблюдалось, если не считать распростертого на клумбе тело часового, что раньше стоял на крыше - в груди его зияло входное отверстие размером с кулак, и полдюжины мух уже начали выписывать над трупом посадочные круги.

В отличие от меня, Аоэллин не стал изображать бег вспугнутого зайца. Бывший однополчанин Серова просто шел, шел, держа наготове жезл.

Подойдя ко мне, он переложил оружие в левую руку, правой ухватился за подоконник... через секунду он уже стоял на нем, а еще через секунду протягивал мне аккуратный прямоугольник выпиленного стекла.

- Только не порежьтесь, - озабоченно сказал он. - У стекла острые края.

- Догадываюсь, - буркнул я, осторожно прислоняя стекло к стене.

- И второй, - лаконично сообщил мне эльф и, прежде чем я успел разогнуться, исчез внутри здания. Был - и нету.

Разумеется, влезая в окно, я порезался.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Я успел выстрелить еще три раза, а затем ответная стрела врезалась точно в центр объектива.

Меня спасло лишь то, что она была на излете - наконечник застрял где-то в районе оборачивающей системы. Еще мне повезло, что линза окуляра оказалась на диво прочной - иначе все то стекло, что наконечник успел сокрушить на своем пути, с удовольствием превратило бы мой правый глаз в очень дырявое решето.

Печально... особенно в свете того, что открытый прицел на этой винтовке предусмотрен не был. Методом же наводки "поверх ствола" я мог бы "достать" какого-нибудь очень заторможенного тролля, но никак не появляющегося в окне на считанную долю секунды эльфийского лучника.

Вздохнув напоследок, я выдернул из-за пояса жезл и, пригнувшись, бросился к маячившему в двадцати шагах дубу.

В следующий миг в его кору четким стуком впились сразу две стрелы.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

Ситуация была - хуже не придумаешь. Мой собственный жезл валялся у стены, а стоящий передо мной эльф нарочито неторопливо поднимал двумя руками небольшой изящный самострел. Он не спешил, растягивал удовольствие, ожидая, должно быть, когда до презренного адана дойдет весь ужас его положения - и вот тогда можно будет выпустить крохотную отравленную стрелку в искаженную страхом звериную морду.

Дилетант.

Я ждал. Весь мир для меня в этот миг сузился до узкого, маслянисто отблескивающего наконечника стрелки и том невидимом пути, который проделала по моему телу срывающаяся с него прямая. Вот холодная точка скользнула по животу... пересекла грудь... уткнулась в ямочку у основания шеи... и в этот миг я "взорвался".

В "вихре" мы отрабатывали этот прием каждый день - до тех пор, пока он намертво не закреплялся в подкорке. Корпус скручивается правым плечом вперед-вниз, затем резкий кувырок вперед-вправо, под руку спарринг-партнера и из положения "спиной к противнику" - анекдотичный, но в реальности обладающий колоссальной силой "удар задом".

Эльф отлетел к стене. Выпавший из его рук самострел жалобно тренькнул и стрелка, с противным взвизгом срикошетив от стены, унеслась вглубь коридора.

Прежде чем серкелуин опомнился, я подскочил к нему и, довершая начатое дело, с размаху рубанул ребром ладони по шеё. Террорист обмяк и безвольным мешком сполз по стенке к моим ногам.

- Согласен, - сказал я, глядя на его недоуменно-обиженное личико. - Это был нечестный прием. Для эльфа. Грязный. Но ведь с нами, последышами, по-хорошему нельзя.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

Я быстро выглянул из-за ствола, тут же нырнул обратно, высунулся с противоположной стороны, выстрелил по окну, в котором, как мне показалось, мелькнула зеленая тень и, что было силы оттолкнувшись, бросился бежать.

Три шага, прыжок, кувырок... за моей спиной вырос целый частокол стрел, штук пять или шесть, не меньше... затем косматая рыжая вспышка едва не поджарила мне пятки - у серкелуин хватало и современного магического оружия, но, к счастью, обращались они с ним не столь ловко, как с традиционными луками.

Перекатываясь, я выпустил два заряда в направлении бешено вращающейся перед глазами серой громады и, к собственному удивлению, даже умудрился один раз попасть. В окно. Второй разряд эффектно, но совершенно неэффективно вспух снежным облаком, оставив на память о себе покрытое изморозью пятно.

За покосившийся деревянной хибаркой - краем сознания я подивился, что эльфийские стрелы не пробивают этот сарай навылет - Коля Саньковский, согнувшись, пытался протащить сквозь лодыжку обломок стрелы. Кафтан его понемногу пропитывался кровью из неглубокой раны на боку - другая стрела метила в сердце, но прорезала лишь тонкое сукно, полотняную рубаху и кожу под ней.

- Бо-ольно!

- Давай, я дерну, - сказал я, падая на колени рядом с ним. - На раз-два... готов?

- А-а-у-о!

- Перевязать есть чем? - спросил я, внимательно изучая наконечник извлеченного эльфийского подарка. Похоже, не отравлен... по крайней мере, характерного маслянистого отблеска не видно, но вот что мог натворить этот наконечник с отточенными до бритвенной остроты гранями - даже думать неприятно.

- Найдется, - скривившись, выдохнул Колька.

- Наши как? - спросил я.

- Йоха тоже подстрелили, - продолжая зажимать рану ладонью правой, Колька вытряхнул из кармана индпакет и рванул зубами обертку.

- В плечо стрелу поймал, дылда. Теперь с одной левой лупит - с его-то дуры, прикинь, а?

- Подожди, я сейчас гелик приложу, - сказал я, охлопывая карманы. Куда ж я засунул этот амулет... ага, вот.

Гелиотроп сработал как положено - хлещущая из сквозной раны струя крови почти мгновенно иссякла и я смог спокойно наложить на рану тугую повязку паутинного бинта.

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

- Вот за этой дверью, - сказал Аоэллин.

- Вы уверены? - переспросил я, с подозрением оглядывая искомую дверь. В отличие от своей дальней родственницы, от которой мы с Невидимкой так успешно избавились, железо этой двери ограничивалось простеньким замком, магия же, насколько я мог судить при беглом осмотре, отсутствовала как таковая. В общем - обычная крашенная белой краской деревяшка, из той раешной породы, что, как любит говорить Смазлик: "с полупинка выносятся на раз!".

- Так сказала Тайша, - пожал плечами эльф. - Лично мне пока не доводилось уличать её в ошибке.

- Надеюсь, - пробормотал я, отступая к стене, - что и мне не придется.

- Выбивайте, - решительно сказал эльф. - А я вас прикрою.

- Угу, - кивнул я. Глубоко вдохнул, оттолкнулся от стены... и проломив хлипкую филенку, застрял. Картина маслом - король гномов, выбивающий зуб дракону ударом ноги в прыжке! В роли гнома - известнейший российский шут Валя Зорин, аплодисменты, пжалуста!

Ситуация была настолько идиотская, что я не выдержал и на весь коридор облегчил душу заковыристым богохульством, не стесняясь присутствием дамы.

- Валентин? - неуверенно произнес женский голос за дверью. - Валентин, это ты?

- Нет, - огрызнулся я, заполучив, наконец, свой башмак обратно - вместе с доброй третью косяка. - Это общество спасения на водах!

Молча наблюдавший за моими потугами Аоэллин коротко взмахнул рукой - и левая, не пострадавшая доселе створка, с гулким "бум" шлепнулась об пол на середине комнаты.

- Похоже, - заметил сидевший в углу Шарапов. - Общение с моим партнером сказывается на вас, Валентин Арсеньевич, далеко не лучшим образом.

- Наурлин, идти сможешь? - быстро спросил Аоэллин.

- Только опираясь на дам, - ответил Шарапов. На ноги он, правда, сумел подняться без всякой посторонней помощи. - Что за концерты вы тут устроили? Великолепная семерка снова в деле?

Я не обращал на него внимания. Аоэллину и Тайше пришлось самим выпутывать Макса из кокона эльфийских неразрывных веревочек; спеленутый гном монотонно ругался на кхуздуле. Из четверых пленников для меня существовала только Арина - бледная, напуганная, но живая.

Я стиснул ее в объятьях так, что сам испугался - ну как сломаю ребра? Мы что-то шептали друг другу на ухо, не отрываясь, покуда кто-то не потряс меня за плечо.

- Где Сева? - поинтересовалась Валевич-старшая, поправляя разорванное на плече платье.

- Отвлекает врага, - за меня ответила Тайша.

- Ну хорошо, - успокоенно вздохнула Арина. - А то несправедливо бы вышло.

Всеволод Серов, воскресенье, 20 июня

- Прекратить!

Даже сквозь шум боя этот повелительный окрик был четко различим - он хлестнул по ушам словно удар кнута. Вот уж не думал, что у кого-то из этих юных олухов может быть так хорошо поставлен командный голос - голос, отданные которым приказы в даже разгар горячей схватки выполняешь не раздумывая.

- Гляди-ка, - удивленно выдохнул прильнувший к щели меж досками Колька. - Хто-то вылез.

- Я сказал - прекратить! - хлестнул новый окрик. - Немедленно!

Из жезла его скорее всего, не достать - раз он так нагло сунулся в окно, следовательно, чертовски уверен в своей защите. А вот пулей... я отложил в сторону жезл и осторожно вытащил "Рекс" из кобуры на бедре.

- А кто ты такой, что тут командуешь?!

Жалко, винтовка осталась на позиции - а то б я этого наглеца попытался бы через сарай достать!

- Для тебя и тебе подобных имя мое - Хиргортаур!

- Как же как же, наслышаны! - крикнул я, проворачивая барабан - так, чтобы напротив ствола оказалось гнездо с крестообразно надпиленной пулей. - Если не секрет, какой такой ужасающей скверной ты повелеваешь? Сетью общественных сортиров?

Колька заржал.

- Ну, ты, Серый, отмочил, - выдавил он, хватаясь за бок. - Блин, нельзя же так... у меня от смеха сразу дергать начало, будто кто палкой в ране поворошил.

- Значит, тебе смешно, адан? - выкрикнул Хиргортаур. - Тогда подойди ближе, туда, где ты сможешь разглядеть своими мутными глазками, что я держу в руке. Посмотрим, будешь ли ты так же смеяться после этого?

- Во придур! - удивился Саньковский. - Он что, вправду думает, что ты так возьмешь и вылезешь? Не, ты глянь, там и другие повысовывались... самое то врезать им по полной!

- Нет, Коля, - выдохнул я, опуская револьвер - Есть у меня одно поганое предчувствие. В том плане, что придур он, конечно, полный, но только не в том смысле, как ты про него думаешь.

- Серый, ты что?

Но я уже вывернулся из-за сарайчика и неторопливо шагал в сторону дома, не отводя при этом глаз от тускло поблескивающего в поднятой руке главаря серкелуин амулета.

Две запятых из серого металла в сложном плетении проволочек-направляющих. Надави чуть сильнее, и капельки сойдутся, как инь-янь. Интересно... я ведь никогда до этого не видел вольфрам.

Наверное, эта штука очень тяжелая. Рука перворожденного заметно подрагивала.

- Ну и что это за хрень?

- Это, - почти пропел Хиргортаур, - маленькая щель... всего лишь маленькое отверстие, сквозь которое в наш мир тщится хлынуть древний пламень Утумно. Это сила, которая превратит в прах все на три полета стрелы вокруг.

Примерно полторы-две версты, отрешенно подумал я, в зависимости от того, какими поприщами этот безумец пользуется - "новыми" или "старыми".

Валентин Зорин, воскресенье, 20 июня

- Сейчас, - донеслось до нас. - Вы, все вы, осмелившиеся поднять оружие на высших существ, соберетесь перед этим окном. Я приказываю вам!