Чтение 29–й страницы книги ~На краю бездны~

Пророк молчал.
– Мы ведь – последние, понимаешь, Ворон? Больше никого и нет! Все деревни сожжены, города уничтожены… Вот и замок барона, – Лейзон пнул подвернувшийся под ногу камешек, – одни развалины. Эх, славная была битва…
– А что со Стеф, Джим? – неожиданно спросил Джефри. – Она жива?
– Жива-жива, не волнуйся, – усмехнулся воин. – Ее только чуть-чуть зацепило, поменьше, чем нас, потрепало. Скоро, скоро увидишься с ней… Эх и вправду – что думать так далеко? Главное – сначала подлечиться, а потом уже и думать будем – куда, зачем…
Внезапно Ворон почувствовал странное волнение в воздухе. Словно совсем рядом творилась волшба.
Джефри постарался напрячься, распознать корни заклятия. И с ужасом понял, что корни эти – мертвые.
– Джим! – воскликнул пророк. – Кто-то творит волшбу, совсем близко! Какой-то темный маг!
«Или даже несколько, – подумал Ворон. – Потому что заклятие такой силы в одиночку сплести попросту невозможно».
– Что за чушь? – поморщился Лейзон. – Какая волшба? Мы же их всех перебили, никого не осталось!
– Нет, не всех… Кто-то, чувствую, остался…
Вспышка.
Вокруг – только мрак.
Джефри лежит, не в силах пошевелить даже пальцем. Может только открывать и закрывать глаза…
Или даже этого не может? Что, если вокруг на самом деле не так темно, просто он не способен поднять веки?
– Успокойся, – прозвучал неизвестный голос. Доносится он будто из самого сознания Джефри. – Ты в безопасности. Почувствуй, как затягиваются твои раны…
И действительно – левая рука уже почти не болит… Кровь больше не сочится из разбитых губ.
«Я… чувствую…» – подумал пророк. Сил, чтобы открыть рот и сказать хоть слово, не было. Только мысли еще подчиняются.
– Вот видишь… – продолжает голос. – Все хорошо…
«Но где я? Что это за место?»
– Это – твой дом.
«Мой дом – Фагос!»
– Раньше – да. Теперь – нет. Шалаха больше не существует, Джефри. Теперь твой дом – вечная ночь.
Сознание погасло. Голос молчал, и все мысли исчезли.
Вокруг не было ничего, только ночь, бесконечная и непроницаемая.
И вдруг перед глазами замелькали картинки. Они сменяли одна другую так быстро, что Джефри – нынешний, не прошлый – едва успевал их разглядеть.
Это были его заказы. Все до одного.
Женщины, мужчины. Молодые, зрелые, старые. Кинжалы, мечи, ножи, арбалеты.
И кровь, кровь, кровь…
Кровь на одеждах – жертвы и его собственной. Кровь на полу, кровь на камнях мостовой, на столе, на лезвии стилета… даги… палаша…
Танец со смертью – тогда ему пришлось худо, пришлось пробиваться через плотные ряды солдат, орошая кровью камни мостовой.
Мертвый генерал в своем шатре…
Джефри пытался зажмуриться, но не мог. Пробовал отвернуться – не получалось.
И он снова смотрел, смотрел…
Последняя картинка застыла, намертво приковав к себе взгляд жнеца.
Пятиконечная звезда в круге. Линии словно вычерчены кровью – алые, жирные линии…
Знак Пяти.
Что это значит? Почему он здесь? Зачем?
Внезапно знак стал расти, приближаться. Джефри видел все детали, мелкие и невидимые раньше.
В самом сердце звезды, в равностороннем пятиугольнике…
В нем жнец увидел бездну.
Он видел людей, что мучились в пламени. Видел, как горит их плоть, как льется кровь из многочисленных ран – прямо в огонь. Как великий костер с жадностью вбирает в себя эти капли, ручейки и потоки и вспыхивает еще ярче…
Уже не люди – скелеты тряслись в пламени. В пустых глазницах – отражение бездны. Скелеты раскрывали рты, и Джефри слышал их крики – ужасные, рвущие душу, заставляющие сходить с ума…
А потом он, похоже, увидел Его .
Властелина бездны.
Шнирхе стоял, опираясь на костяной посох, увенчанный человеческим черепом – идеально белым и чистым. Вечный соперник Кваруса был облачен в просторный черный балахон, лицо его скрывал опущенный капюшон. Он словно почувствовал взгляд жнеца и повернулся к нему.
Смрад. Чудовищный смрад мертвой плоти. Два горящих уголька глаз, которые наблюдают за жнецом даже через ткань.
– Ты и я, – пробормотал Шнирхе, с трудом выговаривая слова. Язык обитателей Ваго давался ему с явным трудом. Голос темного бога походил более всего на скрип плохо смазанных петель. – Ты и я – одно целое.
– Нет! – воскликнул Джефри.
– Скоро, совсем скоро… – пробормотал Властелин бездны. – Осталось немного.
– Нет!!! – заорал жнец, закрываясь от Шнирхе руками.
Пламя словно перекинулось с грешников на него и теперь нещадно пожирало плоть, причиняя убийце дикие муки.
– Ты и я – одно целое, – повторил темный бог.
Картинка затряслась, поплыла, краски сливались и перемешивались.
Джефри почувствовал головокружение и вновь провалился во мглу.
* * *
Жнец резко сел. Глаза выпучены, в них – ужас. Дыхание прерывистое и частое.
– Нет, – прошептал он. – Нет…
Он постепенно приходил в себя. Когда предметы вновь обрели очертания, Джефри смог оглядеться по сторонам.
Было светло. Солнце уже поднималось из-за горизонта.
Утро.
Уже утро.
Он – в своей комнате на втором этаже, в таверне «Молчаливый филин». Не в бездне. Здесь нет ни Шнирхе, ни пламени, пожирающего плоть грешников.
Прошлепав босыми пятками по доскам пола, Джефри склонился над стоящей в углу бадьей и, недолго думая, опустил голову в воду.
Она была очень-очень холодная.
Джефри с наслаждением почувствовал, как разум проясняется, подождал с полминуты и только тогда приподнял голову над бадьей.
– Слава Кварусу… – пробормотал жнец, усаживаясь на стоящий у стенки табурет.
Он вытерся полотенцем, оделся и пошел вниз. Там за кружечкой пива и тарелкой горячей каши с бараньей ногой можно будет как следует все обдумать. Пока же – к Шнирхе в пасть все эти видения!
Внизу еще никого не было, кроме хозяина таверны. Едва завидев Джефри, он побледнел.
– Не бойся, приятель, – ободряюще подмигнул ему жнец. – Я тебя не обижу!
– С чего вы взяли, что я боюсь? – спросил корчмарь, надменно подбоченившись.
Жнец усмехнулся, но объяснять не стал:
– Принеси лучше кувшин пива, тарелку каши и баранью ногу, храбрец!
Хозяин нарочито медленно преодолел расстояние от стойки до двери и, эффектно замерев на пороге, скрылся в кухне.
Джефри уселся за тот самый столик, где вчерашним вечером они беседовали с Монжером, и принялся ждать заказа.
Едва он позавтракает, нужно ехать в столицу. Там его уже ждет главарь гильдии… нужно уточнить последние детали.
Ему, жнецу, в предстоящем спектакле досталась весьма интересная роль.
Он должен был разыгрывать из себя некоего Джефри Скайлза, графа, обладателя маленького феода далеко на юге, буквально у самых гор.
– Но разве никто не видел настоящего графа? – удивился жрец, перебив Монжера. – Или мы с ним настолько похожи?
– Нет, не похожи. Просто его действительно никто не видел. Поездка к барону должна была стать для Скайлза первым выходом в свет.
– Откуда же вы прознали о графе?
– У него есть странная мания – переписка посредством голубиной почты. Благодаря этим письмам в Скайлза влюблены практически все незамужние – и некоторые замужние – дамочки высшего общества, а нужный нам барон считает его близким другом… конечно, настолько близким, каким может стать человек, которого вы знаете только из его письменных посланий.
В общем, этим вечером в усадьбе барона Гудкенда – а именно он был той жертвой, которую Джефри обязался убить – должен проходить званый ужин.
Людям Монжера удалось перехватить приглашение, адресованное графу Скайлзу, и тот продолжал сидеть у себя в замке, писать письма и совершенно не подозревать о происходящем в столице.
Джефри необходимо явиться в усадьбу и под любым предлогом остаться с Гудкендом наедине, после чего прикончить старика.
Задача не такая и сложная на первый взгляд, а там посмотрим.
Симпатичная девушка-разносчица принесла его завтрак…
…Покончив с кашей, мясом и пивом, Джефри отправился в конюшню. Верный Черныш выглядел отдохнувшим и полным сил.
– Ну что, дружище? – весело подмигнул ему жнец. – Нас ждет столица!
Конь довольно заржал.
Спустя десять минут с порога «Молчаливого филина» уже никто не смог бы разглядеть одинокого всадника.
Глава 5.
Исцеление
– Ваше Величество, – доложил слуга, заглядывая в кабинет. – К вам прибыл лорд Лейзон.
Король удивленно вскинул брови:
– Кто? Лорд Лейзон?
Что старый рыцарь забыл в такое время в столице?
– Да, Ваше Величество, он самый. Он может войти?
– Конечно, может! – воскликнул король.
Лорда Лейзона король любил. Рыцарь был одним из самых верных слуг короны, являлся незаурядным мастером меча и выиграл все три турнира, в которых, будучи еще молодым, участвовал. Причем выигрывал легко, непринужденно, а ко всему – лорду удалось стать единственным в истории зейдских игрищ воином, ни разу не отнявшим жизнь у своего соперника.
– Здравствуйте, Ваше Величество, – произнес Лейзон, входя.
Он был облачен в белую рубаху, легкую кольчугу, удобные штаны, сапоги из мягкой кожи; за плечами, скрепленный золотой пряжкой у горла, чернел атласный походный плащ.
– По здоровью и тебе, – улыбнулся король. – Проходи, садись! Эдер! Принеси вина и два кубка!
– Мой король, – сказал Лейзон. Одному ему дозволялось так обращаться к Джуану. – Я приехал не для того, чтобы пить с вами вино.
– Ты отказываешься выпить со мной за встречу, рыцарь? – удивился король.
– Нет, конечно, если вы настаиваете… Но, я думаю, сейчас не самое подходящее время для вина. К столице, как я слышал, движется армия захватчиков…
– Вот в чем дело… – произнес король задумчиво. Потом он поднялся и подошел к окну. Добавил чуть тише: – Вот зачем ты прибыл…
– Да, именно за этим, мой король.
– Ты всегда обладал прекрасным слухом! – усмехнулся Джуан, но в голосе его прозвучали грустные нотки. – Итак, ты хочешь…
– …сражаться в ополчении, – закончил за него Лейзон.
– В ополчении? – Король, удивленный, повернул голову к рыцарю. – Но почему в ополчении, а не в королевской пехоте? Я думаю, генерал Ромс дал бы тебе под начало сотню, а то и тысячу наших мечников!
– Там от меня пользы будет гораздо меньше, – покачал головой рыцарь. – Я хочу помочь ополченцам вернуться домой. Если я буду среди них, мы сможем спасти гораздо больше несчастных.
– Но ты понимаешь, что ополчение пойдет на убой? – спросил король. – Что мы ставим их в авангард, чтобы отвлечь внимание от основных полков?
– Да, понимаю. И постараюсь задать хорошую трепку негодяям.
– Маги не будут ставить защиту на ополченцев, рыцарь. Это ты тоже понимаешь?
– Понимаю. И принимаю. И все равно прошу моего короля оказать мне милость, – упрямо настаивал Лейзон.
Джуан Первый тяжко вздохнул.
Лорд Лейзон, великолепный боец, настоящий мастер, хочет, чтобы ему разрешили, по сути, совершить самоубийство. Без магической защиты, в окружении неумелых крестьян – или дворянских сынков, неважно, – которые не помогут в трудную минуту, а, скорее всего, попросту будут мешать… Даже у Лейзона практически не останется шансов выбраться из боя живым.
Джуану Первому не слишком по душе было отправлять сотни мирных землепашцев, сапожников и кузнецов на убой. Он был хорошим правителем, любил свой народ, и если бы имелась хоть малейшая возможность отказаться от этого плана, король непременно бы ею воспользовался.
Он не был воплощением Кваруса на земле. Но прекрасно понимал – нужно пожертвовать малым для спасения большего. В данном случае малым были ополченцы, а большим – все королевство.
Но лорда Лейзона нельзя было отнести к малому. Он отличался от ополченцев так же, как взрослый ястреб от юных и глупых воробьев.
Однако и отказать рыцарю король попросту не мог. Точнее, мог, но – не этому рыцарю. Джуан знал – откажи он сейчас, лорд Лейзон смиренно кивнет, уйдет, а во время боя появится на поле сражения и бросится на неприятеля.
Вполне в его духе. И подобное уж точно запретить нельзя никому .
Пусть лучше он будет в строю с ополченцами, чем в одиночку.
– Ты уверен? – в последний раз спросил король. – Я обещаю, генерал Ромс даст тебе под командование тысячу лучших мечников…
– Я уверен, что мое место – среди ополченцев, – перебил его Лейзон. – Именно поэтому я – здесь, у вас в кабинете. Мне не нужна тысяча мечников. Мне достаточно моего клинка.
Эдер принес поднос с кувшином жейского красного вина стапятидесятилетней выдержки и с двумя позолоченными кубками. С поклоном поставил их на стол, разлил вино и удалился.
– Что ж, – сказал король, поднимая свой кубок, – давай прежде выпьем за встречу. Жаль, что она случилась в связи со столь грустными обстоятельствами… но все же я рад тебя видеть, рыцарь.
Лейзон молча поднял кубок, и они выпили.
– Эх… – вздохнул Джуан, утирая губы платком. – Знал бы ты, как сложно мне дать тебе разрешение на твою авантюру… Но я ж тебя знаю! Не дам – ты еще скорее себя угробишь…
– Это вряд ли, – покачал головой Лейзон. – Я уверен, что мы в любом случае сдюжим.
– Хотелось бы верить… – пробормотал король. – Что ж, я даю тебе дозволение. Но, – он выдержал небольшую паузу, – это, сам понимаешь, не значит, что даст свое дозволение и генерал. Тебе придется самому поговорить с Ромсом.
– Отлично, – усмехнулся рыцарь. – Благодарю, мой король. Позволите отправиться к Кайлу прямо сейчас?
Джуан Первый с грустной улыбкой покачал головой.
Кого он обманывает? Ромс и Лейзон – старые друзья еще с тех пор, как генерал только собирался с войском на юг, чтобы разобраться со вспыхнувшим там бунтом.
Рыцарь тогда отправился вместе с ним, естественно, не предупредив Его Величество. Когда же гонцы донесли до Джуана Первого весть о том, что вчерашний победитель турнира на пару с генералом играючи разобрались с войсками мятежников, королю оставалось только скрипнуть зубами и вот так же, как сейчас, покачать головой.
Потом судьба развела Ромса и Лейзона. Один по приказу Джуана отправился к Последнему Приюту, второй осел у себя в замке, изредка выезжая в столицу, чтобы поучаствовать в новом турнире… и, конечно же, выиграть его.
Правда, несколько лет назад рыцарь взял к себе в ученики некоего Рона, из простолюдинов, и до последнего турнира Лейзону приходилось бывать в Роузене много чаще обычного.
Однако в преддверии всеобщего праздника Рона убил его собственный брат, и Лейзон снова пропал. До сегодняшнего дня Джуан не видел рыцаря больше трех месяцев.
И вот – он в кабинете, ждет, когда же можно будет отправиться на плац и наконец увидеться со старым другом.
– Позволяю, – сказал Джуан.
– Благодарю вас, мой король! – склонил голову Лейзон, поднялся и вышел.
Его Величество остался в кабинете один.
– Не за что, рыцарь, – негромко пробормотал король. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь…
Он налил себе еще немного вина и выпил.
Вино было превосходным.
* * *
Генерал не верил своим глазам.
– Джим? – спросил он хриплым от волнения голосом.
– Он самый, Кайл! – подмигнул ему рыцарь. – Как дела у старого вояки Ромса?
– Джим! – Генерал расплылся в улыбке.