Чтение 29–й страницы книги ~Доставить живым или мертвым~

автомобиля, не замкнув за собой дверь. Когда его полная коренастая фигура
скрылась за дверью прокуратуры, Воропаев подошел к "фордику" и огляделся.
Какая-то женщина, выйдя из магазина, что-то поправляла на себе, вдалеке шла
пара молодых людей...Больше поблизости никого не было...

Соединить проводку напрямую не составляло труда, единственное, что было
нехорошо: слишком плотно были припаркованы машины и Воропаев, когда выезжал,
крылом задел впереди стоявшую "хонду". Самым трудным оставалась дорога до
базы, на который было как минимум два поста ГИБДД. И потому назад поехал в
объезд, с другой стороны города, через пустырь, примыкающий к городской
черте, где хаотично застыли недостроенные цеха нефтеперерабатывающего
комплекса.

К двум часам дня он уже был на базе, где машину тут же забрали люди
Вахтанга. Для чего она им понадобилась, Воропаев узнает позже.

Ему с Николеску дали задание -- набить ленты для гранатомета АГС-17.
Гранаты были вывалены в земле, видно, только недавно извлеченные из схрона и
потому, прежде чем втиснуть гранату в обойму, ее надо было как следует
протереть ветошью, пропитанной бензином. Подошедший к ним Ходжаев, присев на
корточки, наблюдал за ними и курил сигарету с какой-то дрянью. Лицо у
Хаджиева смуглое, тощее проморщиненное, но зато он тщательно выбрит и не
менее тщательно причесан. У него черная без единого седого волоска шевелюра
и низкий лоб.

-- Несете яички? -- улыбаясь, спросил Хаджиев и поковырял сгоревшей
спичкой землю.-- Как твой живот, Николеску? Наверное, опять от страха
поносишь?

-- Не твоего ума дело. Посмотрим, как ты сам будешь бегать и орать, как
ужаленная свинья: "Где патроны?! Где патроны?!" Чего в последнем бою орал,
почему не запасся сам патронами?

-- Потому что я много стреляю...

-- В воздух -- конечно, хорошо шмаляешь.

-- Нет, я много стреляю и много убиваю.

Воропаев, вложив в коробку набитую гранатами ленту, тихо сказал
Хаджиеву:

-- Валил бы ты, чурек, со своим дермовым куревом куда-нибудь подальше.

-- Что, Алик, не нравится, когда говорю, что много убиваю? -- ехидно
прищурившись, спросил Хаджиев.-- Жалко своих?

Он явно нарывался на скандал. Но Воропаев сдержался, он думал о другом.
Думал о предстоящей заварушке. А то, что она скоро произойдет, он судил по
количеству гранат, которыми им надо было оснастить четыре коробки-магазина.
Он знал -- емкость ленты равняется двадцати девяти выстрелам. Должно быть,
предстоит большой бой.

Когда все четыре коробки были заполнены, они отнесли их в гараж и
подняли на стеллаж, где стоял в раскорячку станковый гранатомет. От него
несло смазкой, на стволе болтался кусок промасленного пергамента.

Воропаев видел, как двое, в камуфляжной форме, что-то переносили из
трейлера в багажник угнанного им "фордика", стоящего рядом со старым
"москвичом"-каблучком. Его пригнал из города один из недавно прибывших на
базу боевиков.

Судя по напряженным позам людей, в пакетах был немалый груз. Подошедший
Вахтанг нагнулся над нутром багажника и проверил поклажу. Увидев Воропаева,
поманил его пальцем.

-- Тебя зовут Алик? Поедешь вечером с ребятами...От тебя ничего не
требуется, будешь крутить баранку и поможешь в нужном месте сгрузить это, --
грузин рукой указал на багажник.

-- Важный груз? -- спросил Олег.

Вместо ответа:

-- Номера у машины поменяешь и слушайся Резо.

Резо -- один из тех двоих, кто загружал багажник "москвича"-каблучка.
Видимо, тоже грузин. Лет двадцати, с глазами серны.

-- Когда выезжать? -- спросил Воропаев, хотя знал -- такие вопросы
здесь не поощряются.

-- Тебе скажут, -- Вахтанг обнял за плечи Резо и они, перешептываясь,
отошли от "фордика".

Во дворе затрещал движок. Шла проверка моторов, которыми были оснащены
парапланы. Выйдя из гаража, Воропаев увидел трех крылатых черных птиц,
которые цугом стояли на площадке между казармой и гаражом. Возле них
активничал Ахмадов с несколькими людьми из команды Вахтанга. Они вынесли из
гаража три металлических ящика и стали привязывать ко второму сиденью,
предназначенному для прогулочников. Воропаев, конечно, понимал, что это за
ящики и какой мощности чушки там лежат. И глядя на них, вспомнил своего
дядьку, который был чернобыльцем и который медленно умирал от белокровия.
Вспомнился один эпизод: они ехали с ним в метро, когда дядьке стало плохо.
Это наступало внезапно: теряя сознание, он повалился на пол, как
подкошенный. И когда Олег впервые столкнулся с этим, увиденное его потрясло.
И не только оттого, что он был беспомощен, растерян, но главное дядькино
лицо поразило его своей мертвенной пепельностью. Точно с таким лицом он
лежал в гробу и лишь ленточка на лбу была отличительным знаком смерти.

К Олегу подошел Николеску и сказал, что пора обедать. Они залезли на
крышу, где уже стоял часовой чеченец, и укрывшись за парапетом, развязали
рюкзак. Но есть не хотелось. Воропаев поклевал немного тушенки и запил ее
минеральной водой. Николеску наоборот, умял две банки консервов и полбуханки
хлеба. И, видно, от старательности, с какой он поглощал пищу, на лбу у него
высыпали бисеринки пота. Лицо крестьянина излучало покой и полное
удовлетворение.

-- Как ты, Олег, думаешь, будем сегодня кому-то кровянку пускать или в
резерве отсидимся?

-- Смотри, чтобы нам не пустили кровянку...Чего ты забыл у них? --
Воропаев сигаретой указал в сторону сидящего на корячках часового чеченца.

-- А ты?

-- Что ж, правильно отвечаешь, старина...Сегодня действительно здесь
что-то произойдет такое... и я не думаю, что мы с тобой еще когда-нибудь
увидим своих мамочек.

Николеску занервничал. Заерзал. Стал суетливо укладывать в вещмешок
недоеденное. В спешке перевернул бутылку с минералкой, кое-как завязал
мешок.

-- Ты меня специально пугаешь? Да?

-- Придурок, очнись ото сна. Сегодня ночью весь мир встанет на уши.

-- Ты думаешь АЭС? Неужели они на это пойдут?

--Уже идут, -- Воропаеву не хотелось смотреть Николеску, в глаза, в
которых застыл первобытный ужас. -- Если останешься в живых, найди способ
передать моей родне последний привет. Весь адрес называть не буду, все равно
не запомнишь, просто напишешь письмо: Подмосковье, Ирине Петровне
Воропаевой...Привет -- и все. Запомнишь?

-- Да чего там запоминать -- Ирина Петровна, а Подмосковье одно. А мою
маму зовут Софьей, поселок Каменки...в Молдавии, как раз на 48-й параллели
находится...Напишешь, что я геройски погиб при выполнении задания
государственной важности...Ей легче будет это пережить.

-- Давай пока не будем помирать. Я тебе вот что скажу: если на тебе
большой крови своих ребят нет, сматывайся отсюда, куда глаза глядят.

Николеску набычился, желваки заходили шатунами.

-- Крови-то нет, зато есть предательство. Когда меня взяли и стали
бить, я раскололся, словно грецкий орех. Выдал дислокацию полка.
Месторасположение штаба и всех огневых точек. Все секреты выложил...В ту же
ночь чеченцы раздолбали весь полк...Кто мне это простит?

-- Никто, но прежде всего ты сам не должен прощать себе подобное. Я
тебя не учу, но сегодня кое-что произойдет такое, когда ты можешь снова
почувствовать себя человеком. Понял?

Молдаванин поднял голову, в глазах стояли слезы.

-- Не знаю, но я постараюсь отмазаться.

Он хотел еще что-то сказать, но к ним на крышу поднялся Саид Ахмадов.
Очень внимательный и с крысиным чутьем. Воропаев пожалел, что
разоткровенничался с Николеску. Однако Ахмадов, не подходя к ним, махнув
рукой, сказал:

-- Олег, спускайся, есть дело.

Они прошли в гараж, где на капоте "форда" была разложена карта
Воронежа, возле которой находились Вахтанг с двумя своими людьми.

-- Подойди сюда, -- сказал он Воропаеву, -- будем совместно мозговать,
куда припаркуем эту тачку, -- он постучал костяшками пальцев по капоту.

Воропаев разглядел на карте городок Нововоронеж, расположенный на левом
берегу Дона, рядом -- кубики АЭС. На них и застыл палец Вахтанга.

А в чем проблема? -- спросил Олег, стараясь не смотреть на Вахтанга и
вставшего рядом с ним Ахмадова.

-- Как проехать через мост и остаться незамеченными? объяснил проблему
Ахмадов.

-- А что, тут один мост? Но вы не забудьте, что эта машина уже в
розыске, поэтому нужно прежде всего иметь это в виду, -- Воропаев закурил.

-- Это не проблема, ее сейчас ребята переоборудуют под частное такси,
поставят на крышу фонарь с шашечками и сменят номера. Важно проскочить через
реку...Подумай, Алик, ведь за рулем будешь ты...

-- Тогда я и решаю: поедем через Каменный мост. Он находится в самом
центре, движение там самое интенсивное, легче затеряться в потоке машин или
спрятаться за каким-нибудь автобусом или дальнобойщиком...Проскочим, не
боись... Только куда потом направляться?

-- Вот сюда, -- черный от смазки палец Вахтанга уперся в водонапорную
башню находящуюся между рекой и АЭС. -- С моста свернешь направо, съедешь по
развязке на шоссе и по нему двигай в сторону Нововоронежа...

-- Кто со мной поедет?

-- Вот эти орлы, -- Ахмадов на шаг отступил в сторону, выпуская на
первый план двух чернявых юношей. Среди них был молодой грузин с глазами
серны, который днем укладывал в багажник "форда" какой-то груз. Второй
человек столь же молод и сухощав, как Резо, только немного выше ростом. Его