Чтение 29–й страницы книги ~Операция "Испаньола"~

Пилоты и не стали. Громов рассказал байку из жизни "Русских витязей".

Не проигнорировал внезапное празднество и рядовой личный состав. В первые
же дни после захвата норвежского транспорта Громов и другие офицеры стали
замечать, что рядовые срочной и сверхсрочной службы постоянно находятся в
"приподнятом" настроении. При этом все они вдруг полюбили свежий чеснок, и
характерным запахом этого овоща из рода луковичных разило от них за версту.
Громов подумал и вызвал к себе Женю Яровенко.

(К слову сказать, замполита в воинской части 461-13 "бис" не было. Его
уволили из рядов больше года назад с мотивировкой "не соответствует
занимаемой должности". Еще в начале девяностых подобное было бы невозможно.
Даже если провинился замполит, учудил чего-нибудь непристойное по пьяной
лавочке - пожурят и всђ; в крайнем случае в другую часть переведут. Но тут
грянуло сокращение штатов, а замполит перед тренировочным вылетом умудрился
убрать шасси при выруливании на ВПП. И, что характерно, был при этом
абсолютно трезв. Недаром в народе говорят: "Курица - не птица, замполит -
не летчик". Взамен этого деятеля комполка Свиридов обещал прислать
свежеиспеченного офицера по воспитательной работе (теперь это так
называется), но маховик увольнений в запас раскручивался все быстрей, и
нового "воспитателя" в части 461-13 "бис" так и не дождались. Кончилось
тем, что его обязанности по работе с личным составом принял на себя майор
Громов. В частности, именно ему предстояло выявить причины столь внезапной
любви рядового состава к чесноку.)

"Ну что, герой, где ликеро-водочными изделиями разжился?" - спросил майор
Женю.

"Никак нет, товарищ майор",- отвечал Женя, стоя навытяжку и преданно глядя
Громову в глаза. "В каком смысле?" - удивился майор. "В смысле, не
разжился", - пояснил Женя. "Хорошо, - сказал Громов с усмешкой, -
сформулируем вопрос по-другому. Где бухло берешь, скотина?"

"Не могу знать!" - упорствовал Женя. "А если на гауптвахту? А если на
десять суток?"

"За что, товарищ майор? Я же ничего не сделал". Отправлять Яровенко на
гауптвахту без видимых на то причин действительно было бы для Громова
перебором. Даже взыскание накладывать майор по большому счету не имел
права, Поэтому он ограничился намеком, что, если военнослужащие части
461-13 "бис" будут и в дальнейшем замечены в злоупотреблении чесноком,
первым от этого серьезно пострадает некто Евгений Яровенко, сержант. Женя,
разумеется, изобразил оскорбленную невинность, но намек Громова был ко
вниманию принят, рядовые перестали жрать чеснок и выглядеть на вечерней
поверке слишком уж веселыми. Двумя днями позже комендант прямо на общей
кухне случайно обнаружил пустую бутылку из-под прекрасного шотландского
виски. Тайна раскрылась: выходило, что Женя во время разгрузки транспорта
исхитрился заныкать несколько бутылок этого благородного напитка и проделал
это так ловко, что присутствовавший там же старший лейтенант Стуколин
ничего не заметил.

Теперь Громов рассердился уже не на шутку. Он снова вызвал Женю и
потребовал от него честного ответа - нет, не на тему, кем и сколько было
выпито, а кому и сколько он, Женя, успел растрепать о норвежском
"Геркулесе". Яровенко почуял, что пахнет жареным, и побожился, что никому и
никогда, что он государственную тайну понимает и чем рискует, знает, и
вообще... На этот раз майор ему поверил. И инцидент себя исчерпал.

А в общем и целом, настроение у всех в части 461-13 "бис" было радужное, и
думать о том, что, возможно, еще много раз придется пиратствовать, ни
Громову, ни его друзьям не хотелось. Поэтому звонок от господина советника
Маканина командиру части 461-13 "бис" радости не доставил.

- Готовьтесь к вылету, - сказал Маканин без обиняков.

- Когда? - спросил Громов; у него вдруг запершило в горле, и он
прокашлялся.

- Завтра.

- Понял.

- Штурман вас выведет.

- Не сомневаюсь.

- Удачи.

- Вам того же.

И весь разговор. Громов со вздохом положил трубку телефонного аппарата на
рычаг, надел фуражку и пошел разыскивать остальных участников предстоящей
акции. Старшего лейтенанта Стуколина он обнаружил в "Ленинской" комнате -
развалившись на стуле, тот смотрел телевизор.

- Не, ну ты глянь, что творят! - воскликнул старший лейтенант, завидев
майора и тыча пальцем в светящийся экран.

Громов посмотрел. На экране симпатичная ведущая с дежурной улыбочкой на
устах произносила некий текст. У нее за спиной майор разглядел весьма
условно нарисованную карту Российской федерации.

- Представляешь, - говорил Стуколин, поднимаясь со стула и в возбуждении
размахивая руками,- эти козлы умудрились два "сухих[47]" продать. С полной
боевой подвеской. На металлолом, представляешь? А военная прокуратура
только сейчас докопалась!

Громов пожал плечами. Эта новость его совсем не удивила. Он и не такого
наслышался за последние годы. Если уж подводные лодки иностранным фирмам
сдают и ураном приторговывают, что говорить об истребителях. Так же,
видимо, считали и работники телевидения. Сюжет о "сухих" не шел в блоке
сенсаций дня, а рассматривался как курьез, потому что сразу после этого
вызвавшего стуколинский гнев сообщения начались спортивные новости. Громов
не стал вникать в детали, а сказал Алексею, чтобы тот готовился к отъезду
на "полосу".

- Как?! - вскричал Стуколин.- Уже сегодня?

- Уже сегодня, - подтвердил майор. - Игра продолжается, Алексей. Забирай
Женю и отправляйся.

- Будет исполнено, - сказал Стуколин с готовностью; он направился к двери,
но на пороге приостановился и, обернувшись, спросил; - Слушай, Костя, они
чего, идиоты?

- Кто? - Натовцы.

Майор, несколько минут назад размышлявший о том же самом, чуть помедлил,
прежде чем ответить:

- Знаешь, я надеюсь, что они не приняли нас всерьез, недооценили... в
первый раз... И тогда всђ вполне объяснимо... логично...- он запнулся.

Старший лейтенант хоть и тяжеловат был на подъем, но тут что-то сообразил,
и голос его зазвенел, когда он задал свой новый вопрос:

- А если мы их тоже недооцениваем? Громов покачал головой:

- Может быть и так, и эдак, - не сумел определиться он. - Что нам гадать?
Просто будь осторожен, Алексей, лишний раз не высовывайся.

Майор знал, что совет этот представляется Стуколину "чепуховым": если дело
дойдет до рукоприкладства (или, не дай Бог, до стрельбы), старший лейтенант
и не вспомнит, о чем предупреждал его командир, бросится в свалку, а там
уж... там как повезет...

- Будь спокоен, - отмахнулся Стуколин. Лукашевич воспринял новость без
энтузиазма, но готовность и дальше участвовать в операции "Испаньола"
выказал. Только буркнул:

- Становится похоже на конвейер. После этого они вдвоем с Громовым
отправились к зампотеху Никите Усачеву, чтобы "порадовать" его приказом
готовить к вылету два истребителя. Усачев в свою очередь необычайно
удивился возросшей активности командования округом, назначившего новый
внеплановый тренировочный полет через неделю после первого.

- Чего это они? - почесал Усачев в затылке, недружелюбно разглядывая
вошедших. - Воевать, что ль, собрались?

У него были основания для того, чтобы удивляться и делать столь мрачные