дали убийце шанс остаться безнаказанным. А своей безнаказанности они не
выносят и не прощают.
Кравчук.
первой обнаружили тело, никто не знает точно, сколько вы там пробыли,
старуха вас знала, и вы не представляли для нее никакой опасности. Думаю, вы
достойны того, чтобы вами заинтересоваться. А в органах работают очень
серьезные ребята, уверяю вас. То мягкое.., скажем так.., м-м.., ограничение
свободы, которое вы имеете сейчас, не идет ни в какое сравнение с камерой
предварительного заключения. Если я захочу, то смогу предоставить сотню
свидетелей, которые под присягой подтвердят, что сами подавали вам шильце.
Есть и другой вариант, гораздо менее громоздкий: ваши показания, кому бы вы
их ни давали, ничего не будут значить, потому что старуху после ее якобы
?смерти? видели несколько человек. И это уже не мои собственные свидетели, а
совершенно не зависящие от меня люди... В лучшем случае вам порекомендуют
обследоваться у психиатра на предмет навязчивых маний...
вариантов?
истерики. Полагаю, у вас не было никаких особых причин поступать именно так,
но вы поступили - вот и все. Из страха, из каких-либо опасений за себя, из
любви к режиссеру, из изощренного цинизма - не берусь судить... Во-вторых,
вы мне нравитесь, Ева. - Кравчук осторожно подбирал слова. - Вы занятная
дамочка и далеко не простая. Я могу ответить на первую часть вашего вопроса,
хотя на него уже ответил наш уважаемый режиссер, - скандальная история с
убийством может серьезно повредить репутации фильма. Во всяком случае, это
касается престижных фестивалей. Все эти отборочные комиссии достаточно
брезгливы... Братны - и вы не будете этого отрицать - уже сейчас культовая
кинематографическая фигура наднационального масштаба. Не стоит ставить ее на
одну доску с жизненкой никому не нужной, давно забытой актрисы. Поверьте,
она не стоит того и никогда не стоила. Впрочем, не буду вас уговаривать, вы
и так прекрасно все понимаете. Если честно, я с удовольствием познакомился
бы с вами поближе.
дополнительные трудности в схему, хотя и оживляете ее. Согласны? Я не могу
доверять вам, так же как и вы не можете доверять мне. Но я могу
шантажировать вас так же, как и вы можете шантажировать меня. Вся проблема
заключается в том, кто из нас будет молчать дольше или кто заговорит
первым... Но у нас еще будет время поворковать об этом. А сейчас извините, у
меня много дел. Да и Митяй, должно быть, уже заждался...
стоит забивать этим голову. Я буду рад видеть вас в своем ресторанчике.
мягкое давление на меня продолжается, я по-прежнему являюсь призрачной
пленницей Кравчука. Я даже знаю, что произойдет через несколько минут:
Кравчук церемонно поцелует мне руку, не забыв продемонстрировать отменные
резцы добермана, пара официантов с физиономиями Джеймса Бонда при исполнении
проводит меня до машины и сдаст с рук на руки Митяю...
милого молодого человека из вашего эскорта и он вам понравится, - позволил
себе скабрезность Кравчук. - Надеюсь, это немного подсластит пилюлю...
вы собираетесь подложить блестящего культуриста, Андрей Юрьевич? Хитрован
Кравчук, казалось, прочитал мои циничные необязательные мыслишки:
- это сигареты. Белый ?Житан?. А они сейчас стоят довольно дорого...
получаете как ассистент?
гениальным режиссером, снимая гениальное кино, проводите не самую удачную
финансовую политику.
кинопроцесс, невозможно было выбить мало-мальски приличной зарплаты. Он не
платил и десятой доли того, что обещал. Самым удивительным было то, что люди
не разбегались, они все становились либо фанатиками его кинематографа, либо
заложниками его фантастического обаяния, либо тем и другим вместе...
вопрос свободного выбора каждого.
положении.
он беспомощен. У него сломан позвоночник, и он прикован к креслу.
промурлыкал Кравчук.
картин за очень хорошие деньги. Ему понадобятся деньги... Он был неплохим
художником, очень жаль, что с ним произошло это ужасное несчастье... Кстати,
мои ребята застали там очаровательную молодую кошечку. Вы только один день
не ночевали дома, и вот, пожалуйста... Похоже, ваш слепыш вам изменяет.
Кравчука.
уезжаете на выбор натуры. На некоторое время. Скажем, недели на две.
об этом обеде. Вы не возражаете?
Кравчук что-то шепнул ему на ухо: тот коротко кивнул и мгновенно исчез. Я
проводила его ироническим взглядом:
резидентов советской разведки в ?третьих странах? или есть счастливые
исключения?
высокого класса, которых государство выкинуло на помойку, как запаршивевших
котят. Очень неосмотрительно с его стороны...
эспандер. Пока гардеробщик помогал мне справиться со стареньким пальто,
купленным два месяца назад на распродаже в Измайлове (на большее при
скромной зарплате работницы видеопроката рассчитывать было сложно), Кравчук
о чем-то шептался с Митяем. На лице молодого человека застыла взрывоопасная
смесь удивления, брезгливости и покорности судьбе. Бедный мальчик, тебя
уговаривают ни в чем не отказывать потасканной тетке, свалившейся на твою
голову, не иначе. Не очень захватывающая перспектива, что и говорить. Поймав
на себе потемневший взгляд Митяя, я широко ему улыбнулась. Похоже, нас ждут
веселые расплюевские дни.
съемки не прервутся из-за отсутствия главной исполнительницы.
отдам распоряжение своим людям. - Любезность Кравчука перешла в приторное
обожание, а лицо Митяя исказила такая гримаса, как будто его долбанули
электроразрядником для скота.
поцеловал мне руку на прощание - в этом я не ошиблась. Как не ошиблась и в
своих предположениях относительно Митяя. Пока мы шли к машине, его молчание
стало еще более враждебным, чем обычно, и - еще более рассеянным. Он искоса
бросал на меня полные глухой неприязни взгляды - очевидно, прикидывал, с
какой стороны взобраться на мою незавидную тушку, чтобы не стошнило раньше
времени. Почему так принято считать, что женщины, у которых нет никаких
шансов понравиться мужчинам, в душе - яростные нимфоманки?.. О, я знала об
этом все, я могла бы даже прочесть курс лекций на эту тему в каком-нибудь
затрапезном Кембридже. Никто другой, кроме меня, не мог судить так
объективно, так отстраненно - за свою жизнь я успела побыть и вызывающей
уныние забитой дурнушкой, и вызывающей восторг чувственной красоткой. Теперь
же я была чем-то среднеарифметическим, я пребывала в состоянии полной
независимости - и от откровенной красоты, и от откровенной некрасивости.
По-другому это называлось наплевательством и объяснялось просто: я так долго
готовилась к смерти, что жизнь во всех ее проявлениях больше меня не
волновала. Меня не волновали мужчины, разве что только те, кого я успела
предать - вольно или невольно. Но это не лежало в сфере секса, это
относилось совсем к другой области небес...