Она сказала, что приедет сегодня еще... У нее какие-то дела, но она будет. Я
тогда прозвоню...
Поставил на предохранитель. И спросил:
ЧАСТЬ III
БЕЙ СВОИХ!.
стал более нервным, подозрительным. Благодарности за то, что его вызволили,
он не испытывал, а, испытывал лишь растущую подозрительность. И своей
нервозностью заражал всю команду. Братанов все больше охватывало какое-то
заразное безумие.
последнее время повадились насиловать по вечерам загулявших в городе девиц.
избить девушку да еще серьги сорвать - не потому, что деньги нужны, а чтобы
для полноты кайфа, и пообещать все лицо исполосовать, если в милицию заявит.
в квартиру, набить морду папаше, оттаскать за волосы мамашу и потащить
девицу в машину внизу.
обобрать какого-нибудь безобидного жучка, торгующего в переходе
дезодорантами, и дать ему в глаз, отметелить кого-нибудь, кто косо
посмотрел, - это вообще их любимые милые забавы.
Но Хоша относился к таким выходкам снисходительно - эти двое психопатов были
его личной гвардией и опорой его власти. Он считал, что только на них может
положиться, тогда как Художник своей своенравностью все больше раздражал его
и пугал.
совсем отбился от рук, пил так, что не просыхал сутками. Мог не исполнить
поручение. Мог не приехать, когда он нужен, проигнорировать и Художника, и
Хо-шу. И все чаще заявлял о том, что пора отваливать и создавать собственное
дело, а не кормить всяких. Всякие - это Хоша и Художник. Пару раз он
намертво сцеплялся с Хошей - находила дурь на дурь. Тогда Блин бил себя
мощным кулаком в грудь:
ножах. Тоже мне, пахан. Я таких паханов, - дальше следовала длинная
нецензурная тирада.
границы. Он заявился уже слегка поддатый. Как раз была дележка месячного
заработка с вещевого рынка у Северного порта. На столе лежала груда мятых
купюр, некоторые грязные, замызганные, но от этого они не переставали быть
деньгами. Деньги эти делились на множество частей. Доля сразу отстегивалась
начальнику местного отдела внутренних дел и заместителю главы администрации,
курирующему рынки. Немало уходило на покрытие расходов, возникающих при
работе на рынке. Потом шла зарплата охранникам и получателям, собирающим на
рынке деньги. А потом уже начиналась дележка того, что оставалось - не более
трети, но сумма все равно накапывала достаточно приличная. Из нее часть шла
на общак ворам, часть на общак команды. А остальное распределялось между
верхушкой шайки соответственно заслугам.
отсчитывал купюры и отдавал их с какой-нибудь прибауткой.
толкнул по гладкому столу в сторону Брюса.
сильно раздулся.
не было слышно ничего, кроме того, что деньги им отстегивают слезные, что
они в команде давно и должны получать куда больше. У Художника было на этот
счет особое мнение. Он им вообще бы только на сигареты давал, поскольку
пользы с балбесов было, как от козлов молока, а выступления их на совете
стаи сводились в основном к предложениям типа ограбить Ахтумское отделение
банка "Менатеп" или захватить в заложники генерального директора
нефтеперерабатывающего завода и продать его за миллион баксов.
руки довольно - он всегда потирал руки, получая деньги, потому что страстно
и беззаветно любил их - зелененькие, деревянненькие - какие угодно.
сорвал нам две деловые встречи. И не приехал по вызову, хотя тебе по
пейджеру посылали и прозванивали. Знаешь, социалистический принцип - кто не
работает, тот не ест. Но мы - не большевики. Мы тебе отстегнули по совести.
Хоше. Тот побледнел:
распахивая пиджак так, чтобы все. видели засунутый за пояс пистолет. - Ну,
чего сделаешь, а? Что ты против меня? Ты кто вообще? Тебя кто вообще башли
распределять поставил? Ты - дешевка! И на зоне дешевкой был! Повезло, что не
опустили!
лобовую с Блином - все равно что переть на танк.
набычившись, понимая, что решается сейчас очень многое.
Давайте переведем дух, сядем, побазарим спокойно. И спокойно возьмем слова
обратно. Будем считать, что они не вылетали, а?
и не отводя руку от пистолета под мышкой, с которым никогда не расставался,
уселся на диван и недобро стал мерить глазами присутствующих. Он понимал,
что и сделал, и наговорил лишнего, но на попятный идти не собирался.
главаря на крыльцо. - Закури, - протянул сигарету.
нельзя.
Заложит ведь. Он же скотина подлая. По всем статьям нас заложит - и
ментовке, и кому хочешь. Что делать-то?
поднял глаза и напоролся на взор Художника.
из бригады, забрав свою долю. Мы не поскупимся.
заработанных немало. И кой на чего у меня право есть.
сложилось, как он хотел.
слова свои по поводу Хоши надо бы обратно взять. Нехорошо так.
ладонь. Рывок вперед. И острие вошло в грудь. Прямо в сердце Блина.
рта пошла кровь.
***
устроившийся в мягком кресле из черного кожзаменителя и положив ноги на
телефонный столик. В этой позе он живо напоминал шерифа-громилу из
американских боевиков.
раскачиваясь из стороны в сторону. - Они меня убьют.
Громыко Ольга
Володихин Дмитрий
Гюго Виктор
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия