поллитровку водочки, опустошили холодильник, накрыв более-менее приличный
стол. Я и Асеев - это не Арнольд. Для нас сороковой градус - это не слишком
важная для жизни широта. Но сбросить напряжение иногда надо.
устарели. Нас сменяют поколения, вскормленные на "ножках Буша" и героине,
одухотворенные сортирной мутью американских боевиков, получившие образование
на американской рекламе, жадное до денег и кайфа. Посмотри на них -
обдолбавшиеся "дурью", с иссеченными шрамами от игл руками. Или другие -
офисные крысята. чистенькие, прилизанные, готовые мать продать за фирмовые
шмотки, отдых на Сейшелах, за то, чтобы свинтить за бугор и ездить на
"Мерседесах". Спасибо перестройке за победившее на Руси свинство.
порножурналы воспитывали, - с горячностью тамплиера изрек Асеев. - Они
прекрасно знают, кто такой Анкл Бенс, но с трудом представляют, кто такой
Федор Тютчев. Химия им известна в рамках приготовления винта, хотя с трудом
представляют разницу между кислородом и кислотой, если, конечно, речь не
идет о кислотной музыке - тут у них все в поряде. Гниль человеческая, вот
кто... Иногда застрелиться хочется. Тупик, Терентий.
да перестройки. Они на фиг никому не нужны, кроме наркоторговцев и
отчаявшихся родителей. И вообще, какой с них спрос - они выросли на западных
продовольственных отходах, которые, говорят, меняют генетику... Ну и еще -
мы сгущаем краски.
искаженный профессией взор.
Холме около пятидесяти процентов молодежи в возрасте от пятнадцати до
двадцати пяти сидит на игле? Для тебя это новость?
стандарт. Пятьдесят процентов! Наркоманское стадо, они вместе жуют анашу и
винт, колются, воруют, продают и предают, опять колются. Это наказание за
какие-то грехи человеческие. Это бездна. Пятьдесят процентов на игле!
Защитники страны, будущие Ломоносовы, инженеры, работяги - где вы? Их место
прочно занял наркоман со стеклянным взором... Я бы их выжег огнеметом
ей-Богу.
негры и чурки. Освободим место для таких, как Халик и Феликс Имечета.
Мы, нация воинов, превращаемся в одурманенные наркотой отбросы человечества.
На наше место грядет дикарь. Все так и должно быть.
забросил Асеева до дома.
выбивает усталость и тоску. Только если не часто.
протянул мне Арнольд бумагу, когда я вошел в кабинет.
лишних знаков препинания, аккуратно было выведено:
грамма героина.
углу.
конфетами, - заявил Рок.
приеду... Ладно.
оперативно-розыскной отдел, занимающийся розыском беглых преступников и без
вести пропавших. В ментовском народе его прозвали отделом реабилитации
олигофренов. Там опером работала Татьяна, она нам помогала, когда
задерживали женщин - мужчины обыскивать их права не имеют. Татьяна,
ошалевшая от бумаг, которых в ОРО нескончаемое половодье, с Удовольствием
принимала участие в нашей веселой работе. Вскоре Арнольд появился с
Татьяной.
девушки и получил от нее по руке. Я кивнул Асееву:
правило, обязательно что-то забудут, разгильдяи.
легко так ушло. Хорошо, ту рацию спонсоры нам купили. Если бы наша,
закрепленная была, то до сих пор бы нам за нее кренделей навешивали.
свою джинсовку.
шагают. Как Кикабидзе поет: "Мне тишина необходима"... Нужно справки писать.
И запросы по порченому героину. - рассылаем их во все концы страны.
пасьянс и углубился в него.
***
Вокруг простирались девятиэтажки - похожие друг на друга, как детские кубики
в конструкторе.
Асеевым. Тут наркоман на наркомане. Героиновый заповедник...
холм. Потом пошли массовые застройки, которые пообзывали тоскливо-казенно -
пятый, шестой микрорайон. Сюда с давних времен расселяли общаги. Родители
нынешней молодежи в не такие и далекие времена сами были прыщавыми
пэтэушниками, глушили вечерами на спортплощадках и на территориях опустевших
детсадов плодово-выгодный портвейн, заканчивали школы, шли к станку,
продолжали глушить тот же самый портвейн, уже не из куража, а из
органической необходимости. Они растили детей для тех же самых ПТУ. Только
вот времена менялись. И на завод, который многим вправлял мозги, молодому
пареньку уже не устроиться - в лучшем случае наймешься таскать
азербайджанцам ящики на рынке. И портвейн уже вышел из моды. А вошел в моду
он, хозяин душ новых времен - ГЕРОИН!
Вон, двое чад сидят на скамейке - глаза осоловевшие. Им хорошо. Явно
укололись, сопляки. Им лет по четырнадцать, не больше.
шестнадцати - как он не свернет себе шею? Когда-нибудь свернет... На тот же
пригорок алкаш катит коляску, наполненную бутылками. Она катится с трудом,