Чтение 29–й страницы книги ~Досье "ОДЕССА"~

Живя в свое удовольствие на средства, вырученные от массовых убийств,
люди "Одессы" наблюдали за обострением отношений между союзниками. Надежды
на скорое восстановление рейха не оправдались, но с основанием в мае 1949
года Федеративной Республики Германии "Одесса" поставила перед собой пять
новых задач.

Во-первых, она решила внедрить бывших эсэсовцев во все звенья жизни в
новой Германии. В конце сороковых и в пятидесятые годы они проникли в
государственные службы, оказались в банках, юридических конторах, полиции,
среди местных властей. Здесь они могли защищать друг друга от расследований
и арестов, помогать друг другу во всем.

Во-вторых, бывшие эсэсовцы пробрались и к политической власти. Высоких
постов они не занимали, рассредоточились по низшим и средним эшелонам. Дело
в том, что в ФРГ не было закона, запрещавшего бывшему фашисту участвовать в
политической борьбе. Показательно, что ни один кандидат ХДС или ХСС, рьяно
выступавший за расследование военных преступлений, не был избран ни в
бундестаг, ни даже в ландтаг. Кто-то из политиков объяснил это очень просто:
"Все дело в математике, - заявил он. - Шесть миллионов мертвых евреев не
могут голосовать. А пять миллионов живых нацистов могут и голосуют".

Главная цель обеих программ была проста: замедлить и по возможности
остановить расследование преступлений бывших эсэсовцев. Большим подспорьем
здесь оказалось тайное сознание у сотен тысяч немцев того, что они были
вольными или невольными пособниками СС.

В-третьих, люди СС закрепились в промышленности и торговле. На деньги,
заранее отложенные в швейцарские банки, они в пятидесятые годы открыли
собственные предприятия, которые в начале шестидесятых уже процветали. Часть
вырученных средств использовалась на финансирование проэсэсовских листовок,
наводнивших одно время ФРГ, поддержку ультраправых издательств, помощь
попавшим в беду камрадам.

В-четвертых, "Одесса" всегда находит попавшему в руки правосудия эсэсовцу
первоклассного адвоката и, если нужно, оплачивает судебные издержки.

В-пятых, "Одесса" активно занимается пропагандой в самых различных
формах, начиная от распространения экстремистской литературы и кончая
проталкиванием в бундестаге закона, устанавливающего срок давности за
преступления против человечества. Делаются попытки уверить новое поколение
немцев, что цифры убитых евреев, русских и поляков во много раз преувеличены
- обычно говорится, будто погибло всего сто тысяч евреев, - и что "холодная
война" между Западом и Советским Союзом якобы подтвердила правоту Гитлера.

Но главная цель пропаганды "Одессы" - убедить семьдесят миллионов жителей
ФРГ, что эсэсовцы на самом деле были такими же солдатами-патриотами, как
вермахт, и что дружба между старыми "товарищами по оружию" священна. Ничего
более далекого от истины придумать нельзя.

Во время войны вермахт к СС близко не подходил. Солдаты считали эсэсовцев
подонками, а те их презирали. В конце войны миллионы мальчишек из вермахта
были брошены под русские танки лишь для того, чтобы эсэсовцы спасли свои
шкуры. После июля 1944 года, когда был раскрыт заговор против Гитлера,
эсэсовцы уничтожили пять тысяч солдат и офицеров, хотя в самом заговоре
участвовало не больше пятидесяти человек. Так с какой стати германская
армия, ВМФ и ВВС станут считать себя "товарищами по оружию" с СС?

Тем не менее "Одессе" удалось стреножить тех, кто пытался разыскать и
предать суду военных преступников. Здесь она не гнушалась ничем, даже
убийствами своих членов, если подозревала, что в ходе следствия они могут
выболтать лишнее. Кроме того, своими победами она во многом обязана ошибкам
союзников в 1945-1949 годах, "холодной войне" и характерной немецкой
трусости при столкновении с моральной проблемой, что совершенно не вяжется с
мужеством немцев на войне или в годы восстановления Германии.

Когда Визенталь закончил, Миллер положил карандаш, которым записал многое
из рассказа Симона, и откинулся на спинку кресла.

- Я понятия обо всем этом не имел, - сказал он наконец.

- Как и большинство немцев, - заметил Визенталь в ответ. - Сказать по
правде, об "Одессе" вообще мало кто знает. О ней в ФРГ почти не упоминают.
Как американские гангстеры отрицают существование мафии, так бывшие эсэсовцы
отрицают существование "Одессы". Признаться, теперь это слово заменили на
"товарищество", так же как в США мафию переименовали в "Коза Ностра". Ну и
что? "Одесса" не отомрет, пока остаются в живых нуждающиеся в защите
преступники-эсэсовцы.

- Думаете, я столкнулся именно с ними? - спросил Миллер.

- Уверен в этом. Предупреждение, полученное вами в бадгодесбергском
отеле, могло исходить только от них. Будьте осторожны - эти люди
миндальничать не станут.

Но мысли Миллера были заняты другим.

- Перед тем как Рошманн исчез, узнав, что его выдала жена, он, по вашим
словам, обзавелся новым паспортом, так?

- Конечно.

- Почему именно паспортом?

Симон Визенталь уселся поудобнее и кивнул:

- Ваше недоумение мне понятно. Попробую его рассеять. После войны по
Германии, да и здесь, по Австрии, скитались десятки тысяч людей без
документов. Некоторые и впрямь лишились их волею судьбы, а некоторые
намеренно выбросили.

Чтобы получить новое удостоверение личности, полагалось представить
свидетельство о рождении. Но миллионы людей война сорвала с насиженных мест.
Например, кто мог подтвердить правоту человека, утверждавшего, что он
родился в маленькой деревушке в Восточной Пруссии, которая теперь оказалась
за "железным занавесом"? А случалось, дом, где хранились документы, сгорел
или пострадал от бомбежки. Посему порядок получения удостоверения личности
был очень прост. Нужно было лишь привести двух свидетелей, которые поклялись
бы, что знают вас и что вы назвались подлинным именем.

У военнопленных тоже не было никаких документов. Выпуская их из лагеря,
английские или американские оккупационные власти выдавали им свидетельство
об освобождении, где удостоверялось, что, скажем, Иоганн Шуманн отбыл свой
срок в лагере для военнопленных. Этот документ представитель военной
администрации передавал гражданскому коллеге, который выписывал бывшему
заключенному удостоверение личности на имя Иоганна Шуманна. Но зачастую этот
военнопленный просто назвался Иоганном Шуманном, а на самом деле имя у него
было иное. Это никто не проверял. Так преступник мог запросто сменить все
данные о себе.

Однако этим методом можно было воспользоваться только сразу после войны.
К нему и прибегло большинство бывших эсэсовцев. А что делать человеку,
настоящее имя которого раскрыли в 1955 году, как случилось с Рошманном?
Тогда уже нельзя было просто пойти к властям и сказать: "Я потерял все
документы во время войны". Его спросили бы, как он жил без них целых десять
лет. Итак, ему нужен был новый паспорт.

- Пока мне все ясно, - сказал Миллер. - Но почему именно паспорт? Почему
не водительские права или удостоверение личности?

- Потому что вскоре после основания ФРГ западногерманское правительство
поняло, что в стране под чужими именами живут тысячи людей. И решило ввести
документ, столь авторитетный, чтобы по нему можно было обзавестись всеми
остальными. Сошлись на паспорте. В ФРГ для его получения нужно предъявить
свидетельство о рождении, несколько справок и гору других документов,
которые будут тщательно проверять.

Зато получив паспорт, другими документами по нему можно обзавестись без
труда. Уж такова бюрократия. Предъявление паспорта убеждает чиновника в том,
что личность предъявителя подвергать сомнению не нужно - ведь другие
бюрократы, выдавая паспорт, уже основательно ее проверили. Итак, с новым
паспортом Рошманн быстро получил все необходимое: водительские права и
кредитные карточки, открыл счет в банке. Паспорт в сегодняшней ФРГ -
волшебная палочка, открывающая доступ к любым другим документам.

- Где его раздобыл Рошманн?

- У "Одессы". Она, видимо, имеет в своем штате человека, умеющего их
фабриковать.

Миллер призадумался:

- Найти его - значит отыскать того, кто способен опознать Рошманна,
верно?

Визенталь пожал плечами:

- Возможно. Однако вы замахнулись на слишком многое. Чтобы его найти,
надо проникнуть в "Одессу". Но это под силу лишь бывшему эсэсовцу.

- А что могу сделать я?

- Вам лучше всего связаться с теми, кто прошел рижское гетто. Не знаю,
сумеют ли они вам помочь, но уверен, что захотят. Все мы жаждем изловить
Рошманна. Начните вот с чего. - Визенталь пролистал дневник Таубера. - Здесь
Саломон пишет о некой Олли Адлер из Мюнхена, любовнице Рошманна. Возможно,
она осталась жива и вернулась в родной город.

Миллер согласно кивнул и спросил:

- Если вы правы, то где ее искать?

- В Центре еврейской общины. Там содержатся сведения и о мюнхенских
евреях. Другие архивы уничтожены.

- Адрес центра у вас есть?

Симон Визенталь порылся в телефонной книге.

- Райхенбахштрассе, 27, Мюнхен, - сообщил он. - Дневник Таубера, я
полагаю, вы заберете?

- К сожалению, да.

- Какая жалость. Я бы хотел оставить его у себя. Это - удивительное
свидетельство.

Он встал и проводил Миллера до двери со словами: "Желаю удачи. И дайте
мне знать, как у вас дела".

***

В тот вечер Миллер ужинал в "Доме золотого дракона", пивном баре и
ресторане на Штайшдельгассе, открытом еще в 1566 году, и размышлял над