громоздился бетонный причал, у которого не было пришвартовано
ни одного корабля, и вблизи просматривалось что-то вроде
пакгауза. Слева от бетонного причала располагались, судя по
всему, местные рыбаки - на покрытом галькой пляже виднелись
разбросанные в беспорядке продолговатые каноэ и разложенные
для просушки сети. Справа от причала находился старый порт:
несколько ветхих деревянных мостков, вытянувшихся в сторону
моря.
бурьяном лужайка, которая упиралась в идущую вдоль берега
дорогу. По другую сторону дороги начинались дома. Шеннон
уловил краем глаза белую церквушку, построенную в
колониальном стиле, и здание, служившее, по-видимому, дворцом
губернатора в былые времена, окруженное высокой стеной. За
стеной располагался просторный двор, окруженный барачными
постройками, очевидно, появившимися недавно.
Город исчез из вида, они пошли на посадку.
обратился за получением туристской визы. Консул в соседней
столице принял его с некоторым удивлением, не успев
привыкнуть к подобным просьбам. Ему пришлось заполнить анкету
на пяти страницах, включающую даже сведения о родителях (так
как он не имел понятия, как звали родителей Кейта Брауна,
пришлось придумать им имена) и всю прочую подобную
информацию.
страницами покоилась красивая банкнота. Она перекочевала в
карман консула. После этого консул осмотрел паспорт со всех
сторон, прочитал все страницы, просмотрел их на свет,
повернул вверх ногами, подробно ознакомился с примечаниями на
внутренней стороне обложки. Спустя пять минут после начала
этой процедуры Шеннон заволновался, вдруг что-нибудь не так.
Вдруг британский Форин Офис именно в этом паспорте пропустил
ошибку? Тут консул посмотрел на него и сказал:
читать.
аэропорту Кларенса веселье кончилось.
сумка. Внутри главного (и единственного) корпуса для
пассажиров жара была невыносимой, и от жужжания мух гудело в
ушах. Вокруг расположились около дюжины солдат и десять
полицейских. Они, очевидно, принадлежали к разным племенам.
Полицейские держались замкнуто, почти не переговаривались
друг с другом, стояли сбоку, облокотясь на стену. Внимание
Шеннона привлекли солдаты. Он искоса поглядывал на них, пока
заполнял очередную длиннющую анкету (такую же, как и в
предыдущий день в консульстве) и проходил медицинский и
паспортный контроль у чиновников, которых он принял за Кайа,
как и полицейских.
ждал одетый в штатское человек, который коротким жестом велел
ему пройти в боковую комнату. Как только он это сделал, держа
в руке сумку, за ним ввалились четверо солдат. Тут он понял,
что именно в их облике вызвало его неосознанную тревогу.
чувство неотвратимой угрозы, исходящей от африканца,
находящегося почти на первобытной стадии развития,
вооруженного, наделенного властью, абсолютно
непредсказуемого, с совершенно неожиданной реакцией на
происходящее, словно тикающая бомба замедленного действия.
Каждый раз перед самым началом грандиозной резни, которую на
его глазах устраивали конголезцы против катанганцев, Симба
против миссионеров и конголезская армия против Симба, он
отмечал эту бессмысленную угрозу в глазах, беспричинное
упоение своей силой, которое может неожиданно, без всяких
видимых причин, вылиться в сумасшедшую жестокость. Солдаты
президента Кимбы из племени Винду выглядели именно так.
шаткий столик и начал в ней рыться. Досмотр проходил так,
будто речь идет о припрятанном оружии, пока таможенник не
наткнулся на электрическую бритву, вытащил ее из сумки,
осмотрел со всех сторон и нажал на кнопку "пуск". Бритва
фирмы "Ремингтон Лектроник", с новыми батарейками, исправно
зажужжала. С невозмутимым видом таможенник положил ее в
карман.
стол содержимое карманов. Оттуда были извлечены ключи,
носовой платок, мелочь, бумажник и паспорт. Таможенник
потянулся к бумажнику, вытащил чековую книжку, посмотрел на
нее, крякнул и отдал обратно. Мелочь сгреб в ладонь и положил
в карман. Из бумажных денег там были две банкноты по 5000
африканских франков и несколько сотенных бумажек. Солдаты
подошли поближе, также молча сопя, держа карабины словно
дубинки и поглядывая на стол с нескрываемым любопытством.
Человек в штатском, стоящий у стола, прикарманил две купюры
по 5000 афро-франков, а один из солдат подобрал остальное.
Таможенник приподнял подол рубахи и показал торчащую из-под
ремня короткую рукоятку "браунинга" 9-го калибра. Похлопал по
ней ладонью.
чесались вмазать этому субчику по морде. Он не переставал
повторять себе: "Спокойно, малыш, только не заводись."
и вопросительно поднял брови. Штатский кивнул, и Шеннон
принялся собирать вещи и рассовывать их обратно по карманам.
Он почувствовал, что солдаты за его спиной отступили, хотя и
продолжали сжимать винтовки обеими руками, угрожая в любой
момент ударить с размаху или ткнуть прикладом, если вдруг
возникнет желание.
кивнул в сторону двери, и Шеннон вышел. Он ощущал, как пот
потоком льется вдоль позвоночника до самых трусов.
пассажирку того же рейса, американскую девушку, которую
пришел встречать католический священник, и у нее, после
продолжительной беседы святого отца с солдатами на местном
диалекте, особых неприятностей не возникло. Священник поднял
голову и поймал на себе взгляд Шеннона. Шеннон слегка поднял
бровь. Святой отец перевел глаза на дверь в комнату, из
которой только что вышел Шеннон, и незаметно кивнул.
палящими лучами солнца, никакого транспорта не было и в
помине. Шеннон стал ждать. Через пять минут он услышал за
собой голос, говорящий с мягким американо-ирландским
акцентом.
священника, "фольксвагене-жучке", который для верности был
припрятан в тени пальмовой рощицы в нескольких ярдах от ворот
аэропорта. Американская девушка не уставала возмущаться:
понимая, как им всем повезло, что их не побили. Священник
работал в госпитале ООН, совмещая роли капеллана, миссионера
и врача. Он с пониманием посмотрел на Шеннона.
значила, но оба имели в виду настроение солдатни.
очень осторожным, - мягко сказал священник. - Вы заказали
гостиницу?
"Независимости", единственной гостинице в Кларенсе, где
разрешалось селиться европейцам.
сказал священник.
следуют приглашения от других европейцев сходить в клуб,
потом зайти в бунгало, выпить немного, а вечером - на прием.
Священник, несмотря на всю свою благожелательность, не
предложил ничего подобного. В этом была очередная особенность
Зангаро, с которой столкнулся Шеннон. Влияние общего
напряжения сказывалось и на белых. Ему предстояло еще многое
узнать в ближайшие дни и, в основном, от Гомеза. С Жюлем
Гомезом он познакомился в тот же вечер. Бывшему владельцу, а
ныне директору отеля "Независимость" было пятьдесят лет.
"Pied noir" - француз из Алжира. В последние дни Французского
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Василенко Иван
Конюшевский Владислав
Ильин Андрей
Андреев Николай