бесчисленное множество людей вступило в реку: большие стояли в воде по
грудь и шею; отцы и матери держали младенцев на руках; Иереи читали
молитвы крещения и пели славу Вседержителя. Когда же обряд торжественный
совершился; когда Священный Собор нарек всех граждан Киевских Христианами:
тогда Владимир, в радости и восторге сердца устремив взор на небо, громко
произнес молитву:
Тебя, Бога истинного, утверди в них Веру правую. Будь мне помощию в
искушениях зла, да восхвалю достойно святое имя Твое!"... В сей великий
день, говорит Летописец, земля и небо ликовали.
Вельможами и народом, явились на развалинах мрачного язычества в России, и
жертвенники Бога истинного заступили место идольских требищ. Великий Князь
соорудил в Киеве деревянную церковь Св. Василия на том месте, где стоял
Перун, и призвал из Константинополя искусных зодчих для строения храма
каменного во имя Богоматери, там, где в 983 году пострадал за Веру
благочестивый Варяг и сын его. Между тем ревностные служители олтарей,
Священники, проповедовали Христа в разных областях Государства. Многие
люди крестились, рассуждая без сомнения так же, как и граждане Киевские;
другие, привязанные к Закону древнему, отвергали новый: ибо язычество
господствовало в некоторых странах России до самого XII века. Владимир не
хотел, кажется, принуждать совести; но взял лучшие, надежнейшие меры для
истребления языческих заблуждений: он старался просветить Россиян. Чтобы
утвердить Веру на знании книг Божественных, еще в IX веке переведенных на
Славянский язык Кириллом и Мефодием и без сомнения уже давно известных
Киевским Христианам, Великий Князь завел для отроков училища, бывшие
первым основанием народного просвещения в России. Сие благодеяние казалось
тогда страшною новостию, и жены знаменитые, у коих неволей брали детей в
науку, оплакивали их как мертвых, ибо считали грамоту опасным чародейством.
могут быть надежнейшими слугами отца или, лучше сказать, следуя
несчастному обыкновению сих времен, Владимир разделил Государство на
области и дал в Удел Вышеславу Новгород, Изяславу Полоцк, Ярославу Ростов:
по смерти же Вышеслава Новгород, а Ростов Борису; Глебу Муром, Святославу
Древлянскую землю, Всеволоду Владимир Волынский, Мстиславу Тмуторокань,
или Греческую Таматарху, завоеванную, как вероятно, мужественным дедом
его; а Святополку, усыновленному племяннику, Туров, который доныне
существует в Минской Губернии и назван так от имени Варяга Тура,
повелевавшего некогда сею областию. Владимир отправил малолетних Князей в
назначенный для каждого Удел, поручив их до совершенного возраста
благоразумным пестунам. Он, без сомнения, не думал раздробить Государства
и дал сыновьям одни права своих Наместников; но ему надлежало бы
предвидеть следствия, необходимые по его смерти. Удельный Князь, повинуясь
отцу, самовластному Государю всей России, мог ли столь же естественно
повиноваться и наследнику, то есть брату своему? Междоусобие детей
Святославовых уже доказало противное; но Владимир не воспользовался сим
опытом: ибо самые великие люди действуют согласно с образом мыслей и
правилами своего века.
Печенегов, Великий Князь основал новые города по рекам Десне, Остеру,
Трубежу, Суле, Стугне и населил их Новогородскими Славянами, Кривичами,
Чудью, Вятичами.
других городов: ибо отменно любил его и часто живал в оном.
области и Галиции, отвлекла Владимира от внутренних государственных
распоряжений. Едва окончив ее, миром или победою, он сведал о набеге
Печенегов, которые пришли из-за Сулы и разоряли область Киевскую. Великий
Князь встретился с ними на берегах Трубежа: причем Летописец рассказывает
следующую повесть:
предложил ему решить дело поединком между двумя, с обеих сторон избранными
богатырями. Ежели Русской убьет Печенега, сказал он, то обязываемся три
года не воевать с вами, а ежели наш победит, то мы вольны три года
опустошать твою землю. Владимир согласился и велел Бирючам или Герольдам в
стане своем кликнуть охотников для поединка: не сыскалось ни одного, и
Князь Российский был в горести. Тогда приходит к нему старец и говорит: Я
вышел в поле с четырьмя сынами, а меньший остался дома. С самого детства
никто не мог одолеть его.
Государь!
который для опыта в силе своей требовал быка дикого; и когда зверь,
раздраженный прикосновением горячего железа, бежал мимо юноши, сей
богатырь одной рукою вырвал у него из боку кусок мяса. На другой день
явился Печенег, великан страшный, и, видя своего малорослого противника,
засмеялся. Выбрали место:
Печенега и мертвого ударил об землю. Тогда дружина Княжеская, воскликнув
победу, бросилась на устрашенное войско Печенегов, которое едва могло
спастися бегством. Радостный Владимир в память сему случаю заложил на
берегу Трубежа город и назвал его Переяславлем: ибо юноша Русской переял у
врагов славу. Великий Князь, наградив витязя и старца, отца его, саном
Боярским, возвратился с торжеством в Киев".
Переяславль, кажется сомнительным: ибо о сем городе упоминается еще в
Олеговом договоре с Греками в 906 году.
Владимир, к великому своему удовольствию, видел наконец совершение
каменного храма в Киеве, посвященного Богоматери и художеством Греков
украшенного. Там, исполненный Веры святой и любви к народу, он сказал пред
олтарем Всевышнего: "Господи! В сем храме, мною сооруженном, да внимаешь
всегда молитвам храбрых Россиян!" - и в знак сердечной радости угостил во
дворце Княжеском Бояр и градских старцев; не забыл и людей бедных, щедро
удовлетворив их нуждам. - Владимир отдал в новую церковь иконы, кресты и
сосуды, взятые в Херсоне; велел служить в ней Херсонским Иереям; поручил
ее любимцу своему Анастасу; уставил брать ему десятую часть из собственных
доходов Княжеских и, клятвенною грамотою обязав своих наследников не
преступать сего закона, положил оную в храме. Следственно, Анастас был
Священного сана и, вероятно, знаменитого, когда главная церковь столицы
(доныне именуемая Десятинною) находилась под его особенным ведением.
Новейшие Летописцы утвердительно повествуют о Киевских Митрополитах сего
времени, но, именуя их, противоречат друг другу. Нестор совсем не
упоминает о Митрополии до княжения Ярославова, говоря единственно о
Епископах, уважаемых Владимиром, без сомнения Греках или Славянах
Греческих, которые, разумея язык наш, тем удобнее могли учить Россиян.
чувствах набожности. Печенеги, снова напав на области Российские,
приступили к Василеву, городу, построенному им на реке Стугне. Он вышел в
поле с малою дружиною, не мог устоять против их множества и должен был
скрыться под мостом. Окруженный со всех сторон врагами свирепыми, Владимир
обещался, ежели Небо спасет его, соорудить в Василеве храм празднику того
дня, Святому Преображению. Неприятели удалились, и Великий Князь, исполнив
обет свой, созвал к себе на пир Вельмож, Посадников, старейшин из других
городов. Желая изобразить его роскошь, Летописец говорит, что Владимир
приказал сварить триста варь меду и восемь дней праздновал с Боярами в
Василеве. Убогие получили 300 гривен из казны государственной.
народу, который искренно радовался спасению доброго и любимого Государя. С
того времени сей Князь всякую неделю угощал в Гриднице, или в прихожей
дворца своего, Бояр, Гридней (меченосцев Княжеских), воинских Сотников,
Десятских и всех людей именитых или нарочитых. Даже и в те дни,когда его
не было в Киеве, они собирались во дворце и находили столы, покрытые
мясами, дичиною и всеми роскошными яствами тогдашнего времени. Однажды -
как рассказывает летописец - гости Владимировы, упоенные крепким медом,
вздумали жаловаться, что у знаменитого Государя Русского подают им к обеду
деревянные ложки. Великий Князь, узнав о том, велел сделать для них
серебряные, говоря благоразумно: Серебром и золотом не добудешь верной
дружины; а с нею добуду много и серебра и золота, подобно отиу моему и
деду. Владимир, по словам летописи, отменно любил свою дружину и
советовался с сими людьми, не только храбрыми, но и разумными, как о
воинских, так и гражданских делах.
которые всегда могли приходить на двор Княжеский, утолять там голод свой и
брать из казны деньги. Сего мало: больные, говорил Владимир, не в силах
дойти до палат моих - и велел развозить по улицам хлебы, мясо, рыбу,
овощи, мед и квас в бочках. "Где нищие, недужные?" - спрашивали люди
Княжеские и наделяли их всем потребным. Сию добродетель Владимирову
приписывает Нестор действию Христианского учения. Слова Евангельские:
блажени милостиви, яко тии помиловани будут, и Соломоновы: дая нищему,
Богу в заим даете, вселили в душу Великого Князя редкую любовь к
благотворению и вообще такое милосердие, которое выходило даже из пределов
государственной пользы. Он щадил жизнь самых убийц и наказывал их только
Вирою, или денежною пенею: число преступников умножалось, и дерзость их
ужасала добрых, спокойных граждан. Наконец духовные Пастыри Церкви вывели
набожного Князя из заблуждения. "Для чего не караешь злодейства?" -
спросили они. Боюсь гнева Небесного, ответствовал Владимир. "Нет, -
сказали Епископы: - ты поставлен Богом на казнь злым, а добрым на
милование. Должно карать преступника, но только с рассмотрением". Великий
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей