Чтение 29–й страницы книги ~Жена моего мужа~

- Вспомнишь, - не поддалась Маня. И они опять защелкали клавиатурой. Я
тихонько шелестела страницами, выбирая чтиво. Жалко Бекаса, надо же, как не
повезло парню. А ведь талантливый механик, просто самородок.

Телевизор бормотал чушь, я схватила пульт, чтобы выключить аппарат, но
тут на экране появилось хорошо знакомое лицо. "Ушла из дома и не вернулась,
- бесстрастно читал за кадром диктор, - Евгения Полякова, на вид двадцать
лет, волосы светлые, коротко стриженные, глаза карие, телосложение хрупкое.
Была одета в белую футболку и желтые брюки, на ногах матерчатые туфли
китайского производства, на колене большое родимое пятно. Видевших Евгению
Полякову или знающих о ее местонахождении просят позвонить по 02".

Пару минут весело улыбающаяся Женечка глядела на меня с экрана, потом
картинка сменилась.

Я вылетела из кабинета и понеслась к телефону. У Поляковых трубку сняла
пожилая женщина.

- Простите, сейчас по телевизору показывали...

- Вы знаете, где она? - быстро спросила тетка. - Умоляю, скажите, мы
заплатим.

- Нет, к сожалению, не в курсе, я ее преподаватель из университета. Как
она исчезла?

Оказывается, в тот день, когда я была у Жени, она собиралась вечером
приехать к родителям на дачу. Те прождали дочку почти до полуночи и
подумали, что девочка осталась в городе. Но когда отец с матерью через два
дня приехали в Москву, девушки не оказалось дома. Соседка, гулявшая во дворе
с собакой, сказала, что видела Женю в пятницу. Та крикнула ей: "Здрасьте,
тетя Лена, на дачу еду, к маме!"

Было примерно пять часов вечера. Больше студентку никто не видел.

Я села на диван и схватилась за голову. Ну как же так! Куда могла
подеваться Женечка?

ГЛАВА 17

К завтраку я спустилась, когда все разбрелись по своим делам. Гера, как
всегда, на поиски невесты, Римма Борисовна - в картинную галерею. Нина
Андреевна возилась в ванной на первом этаже. Старушка купала Банди. Я
заглянула к ним. Оба получали колоссальное удовольствие. Пит обожает мыться.
Он сидел в ванне в мыльное пене, и блаженное выражение не сходило с
треугольной морды. Свекровь терла его щеточкой и ворковала:

- Дай лапку, вот умница.

Заметив меня, она повернула в мою сторону аккуратно причесанную голову и
сказала:

- Нельзя кормить его жирной пищей. Он опять плохо покакал, очень жидко.

- Ну кто бы мог подумать, что ей так по сердцу придется Банди! Не
маленький Хучик, не очаровательная Жюли, не умильная пуделиха, а громадный,
здоровенный питбуль. Вот и разберись в этих старухах.

- А еще, - продолжала жаловаться Нина Андреевна, - он, бедняга, вчера так
переутомился, просто падал...

Банди устал? Что-то новенькое. Да эта собака может пробежать от Москвы до
Петербурга и не заметить!

- У Кеши испортилась сигнализация в "Мерседесе", - кляузничала свекровь,
- и тот посадил

Бандюшу в машину. Целый день таскал ребенка по солнцепеку, чуть до
обморока не довел. Ну не глупо ли?

По-моему, наоборот, крайне мудрое решение. Интересно, найдется ли хоть
один угонщик, который рискнет влезть в машину, на заднем сиденье которой
вольготно раскинулся клыкастый питбуль? У Банди же на лбу не написано, что
он за калорийную булочку мать продаст. С виду грозный и злобный пес.

Окатив любимца последний раз из шлангового душа, Нина Андреевна вытерла
собаку махровыми полотенцами и приказала:

- Теперь иди и сохни, только не во дворе, а то там ветерок, простудишься.

Обожающий валяться в первых мартовских лужах Банди весело потрусил в
гостиную. Я подождала, пока свекровь развесит полотенца, и спросила:

- Нина Андреевна, кто родители Вероники?

- Она не очень-то откровенничала, - поджала губы старуха. - Но Макс
рассказал эту трагическую историю.

Мы побрели в гостиную.

- Почему трагическую?

- Просто иллюстрация к тому, как можно излишним вниманием испортить
ребенка, - вздохнула свекровь. - Ты же знаешь мое отношение к Максовым
женам. Всегда во всем была на их стороне, не замечала недостатков, никого не
осуждала. Но Ника - это просто исчадие ада. Ее родители - педагоги
Медведевы.

- Как! Те самые?

Свекровь кивнула.

Году примерно в семидесятом на прилавках книжных магазинов появилась
книга, написанная Анной и Михаилом Медведевыми. Молодые педагоги, родители
не то семи, не то восьми детей, рассказывали, как следует правильно растить
молодое поколение. В качестве образца предлагалась жизнь их собственной
семьи. Маленьких детей будили в семь утра. Их обливали ледяной водой из
ведра на улице в любую погоду. Потом около часа с ними занимались
гимнастикой. Время до обеда отдавалось обучению. Все дети Медведевых шли в
школу, умея писать, считать и обладая такими знаниями, что сразу поступали в
третий класс. От 16 до 20 часов маленькие Медведевы играли на музыкальных
инструментах, занимались восточными единоборствами, писали маслом и
мастерили поделки. Родители не отставали от несчастных деток ни на минуту.
Даже перед сном им читали классику: Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Летом
прибавлялась трудотерапия. На дачном участке выращивали картошку, капусту,
лук и морковь. Ребята сажали овощи, потом поливали их, окучивали и
пропалывали. И все всегда вместе, распевая песни.

К Медведевым зачастили журналисты. Маленькие дети, цитирующие Шекспира на
английском языке и умеющие чистить картошку, вызывали здоровое чувство
зависти, и тысячи родителей принялись перенимать опыт.

Робкие голоса сомневающихся давили на корню. На зарплату педагогов трудно
прокормить такую ораву. Но родители Медведевы вообще ушли с работы. Они
поставили перед собой благородную цель - воспитать уникальных отпрысков. Но
хотели как лучше; а вышло как всегда:

В семье новаторов царил настоящий военный коммунизм. Весь год дети ходили
полуголыми, младшие донашивали за старшими, но и у тех не было необходимой
одежды. Пара брюк и рубашка у мальчиков, одно, весьма непрезентабельное
платьице у девочек. Ели впроголодь. Учение Брегга тогда не было массово
известно в России, но Медведевы вовсю кричали о пользе лечебного голодания,
заставляя ребят по средам и субботам не есть вообще.

Гром грянул, когда старший, Митя, не сумел поступить на физфак. Парнишка
просто не выдержал напряжения и попал с сильнейшим стрессом в
психиатрическую больницу. Следующий за ним брат, Костя, рассказал пришедшим
в дом журналистам все. В полном ужасе репортеры выслушали страстный детский
рассказ о голодных годах и проклятия в адрес родителей, постоянно мучивших
сыновей и дочерей диетой, гимнастикой и развивающими играми. Приглашенные
врачи обнаружили у малышей гастрит, хроническое воспаление легких,
испорченные зубы и стойкую ненависть не только к отцу с матерью, но и друг к
другу.

Разразился жуткий скандал. Целый месяц газеты вели дискуссию, можно ли
разрешить родителям так издеваться над детьми. Вспомнили, что у Михаила
Медведева был второй брак. А первый распался как раз из-за педагогических
новаций. Более того, два сына от первой, жены совершенно не общались с
отцом. В судебном порядке Медведевым приказали немедленно прекратить
эксперименты. Власти города выделили материальную помощь и одели детей. Но
семья к тому времени практически распалась.

Митя так и не вышел из психушки. Костя поступил в мореходное училище.
Третьей была Вероника. Девушке посчастливилось родиться удиви тельной
красавицей, а годы жизни впроголодь сделали ее лицо прозрачно-светящимся,
как на картинах мастеров времен Возрождения. Но мало кто знал, какие демоны
скрывались за ангельским фасадом. Семья Медведевых к тому времени
перебралась в Подмосковье. Родители полагали, что на земле сумеют лучше
воспитать самых младших. Чтобы не уезжать из Москвы, Ника пошла учиться в
ПТУ на штукатура. Профессию выбирала по принципу: куда легче поступить и где
дадут общежитие.

Судьба иногда выбрасывает из рукава козырную карту. Как-то раз девушке на
глаза попалось объявление о наборе манекенщиц. Вероника, преодолевая
робость, все же решилась прийти в агентство. взяли ее сразу, и через три
месяца девочка уже демонстрировала платья.

Больше всего на свете Ника хотела иметь деньги. Голодное, нищее детство
породило в ней патологическое корыстолюбие. Жадность Вероники была
практически беспредельной. Она хотела иметь все сразу: квартиру, машину,
одежду, драгоценности и... деньги, деньги, деньги.

Тогда в Москве только-только начали устраивать конкурсы красоты. Давали и
призы. Жажда легкой наживы привела Нику на состязание. Одна из конкуренток
показала ей безупречно одетого мужика с интеллигентным лицом.

- Главный спонсор, - шепнула коллега Вике, - ужасно богатый коммерсант
Полянский.

Девушка призадумалась, перед ней замаячил призрак безбедной, сказочной
жизни. Сказано - сделано, и Вероника принялась "окучивать" Макса. Охота
завершилась удачно. Уже весной Ника надела дорогое обручальное кольцо.

Ни родители, ни братья с сестрами не были приглашены на шикарную свадьбу
в ресторан "Прага". Вероника просто вычеркнула родственников из жизни. Да и
они, кстати, тоже совершенно не интересовались ее судьбой.

Став Полянской, женщина кинулась в омут безграничных трат.

- Просто оргия какая-то, - жаловалась Нина Андреевна, - каждый день
покупала новое платье, кольца могла в три ряда надевать...

- Значит, у нее было много драгоценностей? спросила я.

- Горы, - сообщила свекровь, - цепочки, кулоны, браслеты, серьги... Я