сороковых - начало пятидесятых! - выпалила Катя и открыла глаза.
стороны нечестно. Вы ведь спорили бескорыстно. А я действительно знаю
классический джаз. Не расстраивайтесь, я не буду отнимать у вас кассету. Я
знаю, она очень редкая. Перепишу и отдам. А эти сосиски лучше выкинуть. На
них больно смотреть.
уселась поудобней, поджав ноги. Только сейчас она почувствовала, как ужасно
устала. День был бесконечно длинный, дурацкий. Она приехала в театр к девяти
утра, перед репетицией был сбор труппы, случилась какая-то некрасивая
склока, и Кате пришлось в ней разбираться, потом, на репетиции, она больно
подвернула большой палец. Старенькие любимые пуанты порвались, почти
истлели, Катя решила надеть их в последний раз, и вот результат. Палец до
сих пор побаливает. Для любого нормального человека пустяки, но для
танцовщика - серьезная неприятность. А потом, после того как она особенно
удачно исполнила свой знаменитый прыжок с па балоттэ, Галя Мельникова,
молоденькая, очень талантливая солистка, хлопая ясными голубыми глазками, с
искренним возмущением произнесла: "Нет, ну какая стерва эта Никифорова! Она
говорит, будто ты теряешь форму, легкость уже не та. Ну ты подумай, совсем
старуха сбрендила. Нет, просто интересно, с чего она это взяла?!"
училась у нее пять лет и очень дорожила ее мнением. Это многие знали.
Никифорова всегда говорила правду. Но только в глаза и наедине. За глаза,
публично, а тем паче Гале Мельниковой на ушко, ничего подобного она сказать
не могла.
зависть. Дело обычное, удивляться и расстраиваться глупо. Наоборот, если
завидуют, значит, есть чему. Но за Галю обидно. Раньше в ней этой гадости не
было.
длинного. А про Глеба с его братками-башкирами и "солнышком" Олей лучше
вообще не вспоминать.
негритянского квартета. Паша удивленно и растерянно застыл на пороге с
подносом, потом тихонько, на цыпочках подошел к журнальному столику.
Звякнула кофейная чашка. Катя открыла глаза.
вам по-хамски, да еще уснула... Я, пожалуй, вызову такси и поеду. - Она
посмотрела на часы. - Ужас, половина второго!
гости, тем более вы... Я скоро совсем одичаю. Общаюсь только с компьютером.
на балет.
Кати, долго молчал, а потом вдруг произнес совсем тихо:
него, быстро произнесла:
Как его зовут?
раньше, когда он был совсем маленький... Знаете, однажды я повел его в
зоопарк, ему тогда было три года, он испугался бегемота и так громко
заплакал, что даже бегемот удивился...
смешное из собственного детства, Катя тоже стала вспоминать какие-то
истории, всякая неловкость пропала. Незаметно перешли на "ты".
даже некрасивое, но породистое, умное, с высоким лбом, с жесткой прямой
линией рта. Небольшие голубые глаза, короткие, чуть вьющиеся темно-русые
волосы. Когда он снимал очки, взгляд становился усталым и немного
растерянным.
занавеска надулась пузырем, быстро, тревожно затрепетала, как крыло огромной
ночной бабочки, и застыла, пойманная хлопнувшим окном. Совсем близко, на
Патриарших, частые тугие капли стучали по листьям, по тусклой ряске пруда.
Утки теснились в своих игрушечных домиках, в душной влажной темноте
прижимались друг к другу теплыми подстриженными крыльями, перебирали
перепончатыми вишневыми лапками.
брызги, вылетая из-под колес. В огромной пустой квартире в доме на Мещанской
злой, взвинченный, совершенно протрезвевший Глеб Калашников сидел на кухне в
одних трусах, курил, слушая, как механический голос повторяет в трубке:
прихожей. От бессонной ночи познабливало. Глеб спал, свернувшись калачиком,
на кухонном диване. Она хотела быстро прошмыгнуть в ванную, но он услышал,
вскочил, щуря сонные глаза, хрипло произнес:
с ума не сошел. У кого ты была?
Эдик и сообщил, с кем я уехала из театра. Иди спать, Глеб. Пять часов утра.
кроме него, еще двое посчитали своим долгом сообщить. Ты совсем сбрендила? В
следующий раз, когда решишь потрахаться с этим своим тихим придурком... Как
его? Петя? Паша?..
орать, и ей расхотелось отвечать, возражать, оправдываться. Он ругался так
грязно, так долго, что Кате стало его жалко. Она слушала, не произнося ни
слова в ответ, ждала, когда он успокоится.
вполне спокойно, не глядя ей в глаза, произнес:
Только делай это так, чтобы никто не свистел мне в уши. Но я ведь тебя знаю,
ты же слабоумная. Ты считаешь, если один раз трахнулись, надо тут же
жениться. Так вот, предупреждаю. Если ты от меня уйдешь, театра не будет.
Твоя драгоценная гениальная труппа останется на улице. Ну, кое-кого я, так и
быть, возьму в стриптиз. Мне как раз нужны свежие девочки и мальчики. Твои
балетные подойдут.
разрешаешь? И печать шлепнешь, и подпись свою поставишь? А как - по
расписанию? Или у нас будет скользящий график?
восемь лет был хотя бы один месяц без "солнышек"?
поаплодировала.
крик.
столько "солнышек", они такие яркие, романтические, возвышенные. А я -
скучная, холодная, циничная. Разве тебе со мной интересно?
глазами, несколько раз открыл рот, словно рыба, выброшенная на песок, и
наконец хрипло произнес:
Она встала и направилась в ванную. - Прости меня, давай мы перенесем этот
разговор на другой раз.
уходишь? Поставишь перед фактом?
потащил назад, в кухню. - Сядь. Мы не договорили! Скажи, ты сделала это мне
назло? Ты хотела доказать мне что-то? Ты доказала. Я понял. Да, я иногда
веду себя как свинья. Но ты тоже хороша!
просто устала.
простаивает, сильной жары там еще нет... Катька, мы просто давно не были
вдвоем. Мы же нормальные люди. У меня своя жизнь, пусть у тебя будет своя. Я
понимаю, тебе обидно... Ну трахайся ты с ним на здоровье, я же не против!
Только не уходи. Смешно, в самом деле!
с собой на Крит слабоумную жену? Мы с тобой пробовали совсем недавно побыть
вдвоем на Тенерифе. Это было всего лишь в декабре. И что получилось? Не
отдых, а сплошные ссоры. Возьми лучше какое-нибудь романтическое "солнышко".
Олю, например.
Корнев Павел
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Лондон Джек
Корнев Павел
Распопов Дмитрий